Валентина Степановна осторожно положила руки ей на плечи. Она наклонилась, поцеловала горячий лоб дочери и убрала волосы с её мокрых щёк.

- Всё перемелется, мукА будет… – Тихо проговорила Валентина Степановна, не замечая, что суп из кастрюли переливается через край, шипя на раскаленной решётке плиты. А в её голове билась одна мысль: «Не пущу! Даже если вернётся, не пущу!»

*

- Мы вас заждались, Максим Кириллович. – Барончук недовольно взглянул на запыхавшегося и раскрасневшегося от быстрого бега Максима.

- Ну простите, я, вообще-то, на работе. – Красовский выделил голосом последнее слово. – И мой рабочий день закончился пять минут назад.

- Ну конечно. Вы у нас единственный трудяга. – Поморщился Виктор Сергеевич. Кириллов лишь молча глянул на Красовского. Тот сел за стол, положив перед собой папку и не глядя на главврача.

- Я вас внимательно слушаю. – Максим натянул привычное брезгливо-равнодушное выражение лица. Но руки выдавали его. Пальцы нервно мяли уголок пластиковой папки, в которой лежала его надежда на спасение.

- А ведь вы прекрасно знаете, зачем я вас вызвал. И Евгений Николаевич знает. – Барончук снисходительно кивнул Кириллову. Тот не смотрел ни на кого, делая вид, что у него внезапно проснулся талант к рисованию. Лежащий перед ним листок был весь испещрён разными узорами, в которых угадывалась спрятанная буква «О».

- Если вы опять собираетесь мне рассказывать о том, что я должен вам что-то, не тратьте время. Ни своё, ни моё. – Максим поморщился.

- Зря вы так, Максим Кириллович. – Виктор Сергеевич сокрушённо покачал головой. – Ведь вы же должны понимать, что правда не на вашей стороне.

- На моей, и вам об этом прекрасно известно, – сквозь зубы процедил Максим.

- Даже если и так, вы ничего не докажете. Ваше слово против моего – ничто. Вы никто без своего папочки.

Раздался грохот. Максим вскочил, не чувствуя боли в руках, которыми со злостью ударил по столу.

- Не смейте говорить о моём отце! – прошипел он в лицо Барончуку.

- А то что? – холодно бросил ему в лицо Виктор Сергеевич.

- А то, что у меня тоже есть козырь. И он вам не понравится. – Максим подтолкнул к нему папку. – Это копии. Оригиналы хранятся в надёжном месте.

Барончук лениво открыл папку и достал несколько листов. Однако прочитав первые строки, он слегка побледнел. Пальцы потянулись ослабить узел галстука. На миг Виктору Сергеевичу показалось, что из кабинета выкачали воздух. Овладев собой, он спросил слегка охрипшим голосом:

- Откуда это у вас?

- Это уже моё дело. Просто учтите, что у меня тоже есть тайны, которые я могу использовать против вас. – С угрозой произнёс Максим. – Мне терять нечего. Но я не позволю вам засунуть свою лапу в отделение.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью. От пронесшегося по кабинету порыва некоторые бумаги слетели со стола. Кириллов наклонился было, чтобы поднять их, но Барончук быстро, почти испуганно приказал:

- Не трогай! Я сам!

Собрав листы с пола, он сел, мрачно уставившись в бумаги. Евгений Николаевич молча наблюдал за ним. Сегодня он был скорее наблюдателем. А ещё исполнителем. Исполнителем не своей воли и не по своей воле. И ему всё меньше нравилась эта роль.

Пауза затянулась. Барончук пересматривал бумаги, и его пальцы начали мелко дрожать. Выругавшись сквозь зубы, он сжал руку в кулак.

- Забудь, о чём мы говорили. – Наконец сказал он. – Его нужно убрать с должности, он слишком много знает... И ты должен сделать это как можно скорее. Кандидатуру уже подобрал?

- А если я откажусь? – вопросом на вопрос ответил Кириллов.

- Жень, ты сам себе могилу выкопаешь. – Нехорошо улыбнулся Виктор Сергеевич. – Поэтому просто назови мне имя нового зав.отделением. Иначе назову я. И тебе это вряд ли понравится.

- Ольга Косс. – Помедлив, ответил Кириллов. Для себя он уже всё решил. Оля поймёт… Он объяснит ей…

Барончук встал и прошелся по кабинету. Остановившись возле шкафа, он щёлкнул пальцем по маятнику. Тот закачался, словно пытаясь убежать от пристального взгляда мужчины.

- Знаешь, – негромко сказал Барончук, наблюдая за метаниями маятника, – одного не пойму: откуда у него эти бумаги… Он не мог их достать сам.

- Может, от отца остались? – предположил Евгений Николаевич, но Барончук покачал головой.

- Неееет… – Протянул Виктор Сергеевич. – Разве что с того света. С того света… – Повторил он, а его взгляд неотрывно следил за маятником.

* * *

Ира гнала машину по скользким проспектам Киева. Хотя она пообещала Диме, что будет осторожна, но мысли заставляли её сильнее вжимать в пол педаль газа. Она опомнилась лишь когда увидела знак, предупреждающий о камерах. Сбавив скорость, Ирина свернула с проспекта. Она хорошо знала, где живёт Анна, хотя никогда раньше у неё не была. Один из новых и престижных районов Киева. Иметь здесь квартиру могут себе позволить только хорошо обеспеченные люди. Что же, это как раз про Анну…

Мысли Иры вернулись к Наташе. Точнее, к странному письму, которое она получила утром от Бостонской клиники. В письме чёрным по белому было указано: никакой доктора Олди или доктора Домбровской у них нет. Но как такое могло произойти?! Ира сотни раз сверила адрес: да, это та клиника. Общеклиническая больница штата Массачусетс, Фрут-стрит, 55, Бостон. Тогда куда делась Наташа?..

Увлечённая своими мыслями, Ирина едва не проскочила нужный дом. Остановив машину у подъезда, она вышла и достала мобильный.

- Привет. Да, доехала. – Тихо сказала она, глядя на ряд освещённых окон. – Всё в порядке. Сейчас буду заходить. Ты поужинал? Дима! Ну просто же сунуть в микроволновку и разогреть! Да ладно? Не знала, что холодные котлеты – это так вкусно…

Ира тихо засмеялась. Голос мужа успокоил её. Она представила, как этот паразит соорудил себе несколько огромных бутербродов с котлетами и сейчас сидит перед ноутбуком с чашкой чая. У Димы была своя любимая чашка, в которую влезало полчайника. А он постоянно оправдывался, что всё равно потом ещё захочется, так зачем сто раз на кухню бегать…

- Суп-то хоть разогрей завтра… – Она помолчала, слушая, что он ей говорит. – Обязательно. И я тебя люблю… Спокойной ночи!

Со вздохом Ирина убрала в сумку телефон и направилась к подъезду. Ей предстоял непростой разговор…

Анна открыла сразу. И Ира с трудом узнала ту тень, которой ещё пару месяцев назад была Анна. Сейчас Каревская уверенно возвращала себе утраченный лоск. Но тени под глазами и потухший взгляд выдавали её с головой. Видимо, под красивой обёрткой всё было не столь гладко.

- Ты быстро. – Анна посторонилась, пропуская Ирину в квартиру.

- Дорога расчищена. Да и ехала я быстро. – Ира с удовольствием стянула сапоги, в которых ноги уже успели одеревенеть. Но красота требует жертв…

- Ты всегда любила лихачить.

- Ты тоже.

Ирина прошла вслед за Анной на кухню, одновременно присматриваясь к походке коллеги. Анна двигалась осторожно, словно каждое движение причиняло ей боль. Её рука крепко сжимала трость, а тело было напряжено. Странно… Она уже должна бы передвигаться свободно…

- Я боюсь упасть, – резко ответила Анна, заметив взгляд Иры.

- С чего тебе падать? – Ира опустилась на мягкий стул.

- Ты не понимаешь… – Анна поставила на плиту чайник и повернулась к Ирине. – Пролежи три месяца в палате… Мне до сих пор кажется, что это сон, и что я проснусь снова овощем, прикованным к кровати.

- Ты? Не смеши меня! – Ирина фыркнула, не обращая внимания на взгляд Анны, способный испепелить любого. – Прости, конечно, но до овоща тебе далеко.

- Благодарю за комплимент. – Анна отвернулась и потянулась за чашками. – Чай, кофе?

- Кофе.

Ира хотела было предложить свою помощь, но вовремя одумалась. Анна не из тех, кому нужно помогать. Себе дороже. Кивком поблагодарив Анну, Ирина с удовольствием отпила горячий ароматный кофе, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.