- Уж кто-кто, а ты всегда был самым правдивым хирургом! – Поддела его Оксана. – Ты же никогда не увиливал от истинного положения дел.

- Не всегда. – Хмыкнул Максим. – Нас этому с первого курса учили. Психология называется.

- Давай ты мне сейчас еще лекцию проведешь! – Рассердилась девушка. – Нашел время! Тебе отдыхать нужно!

- Успею отдохнуть. Два месяца отдыхать. И это как минимум. А что дальше? – Спросил Максим самого себя.

- А дальше ты вернешься к работе. – Пожала плечами Оксана. Для нее это было нечто, само собой разумеющееся. И она удивилась, увидев, что Максим покачал головой.

- Не знаю... – Медленно произнес он.

- Что? Почему? – Оксана изумленно смотрела на него. Она знала, насколько для Максима важна хирургия. И сейчас не верила своим ушам.

- А вдруг я не смогу? – Максим наконец произнес то, о чем думал с самого начала болезни. Что, если он не сможет быть хирургом? Нейрохирургия – очень тонкое дело... Чуть ошибся – и ты уже инвалид.

- Что значит – “не смогу”? – Оксана нахмурилась.

- Вспомни Рустама. Как он мучался с тремором.

- Но в результате все же справился с ним. И даже без особого лечения. – Резонно заметила Оксана.

- А если я не справлюсь?

- С чем? – Рассердилась девушка. – Или есть что-то, чего я не знаю? – Внезапно встревожилась она.

- Да нет... – Максим поник. – Просто...

- Просто это последствия операции и лекарств. – Вздохнула Оксана. – Побочные действия, так сказать. И вообще – как для умирающего, ты слишком разговорчив. Вчера ты помолчаливей был.

- Вчера я был еще под наркозом. – Пробурчал Красовский.

- Ты очень быстро пришел в себя, это уже хороший показатель. – фыркнула Оксана. Чего ей стоило не показать любимому, что она пережила за те часы операции... Ее предупредили, что увидеть Максима она сможет только на следующий день. И сейчас он ей тут пессимистику развел! – Максим. Посмотри на меня. Ну посмотри!

Максим поднял взгляд на жену. Она улыбнулась ему.

- Главное что? – Спросила она, гладя его руку. – Что ты жив, что ты скоро поправишься... И что я тебя люблю. – Тихо закончила она.

- И я тебя люблю. – Максим потянулся к ней, чтобы поцеловать и дернулся от боли, пронзившей голову. – А насчет лекарств – что ты там предлагала?

- Не дергайся, сейчас подам! – Оксана кинулась за лекарством. Максим с улыбкой наблюдал за ней. Хотя голова еще плохо соображала, но все же он не мог не отметить, какая же Оксана красивая, о чем он не преминул ей сообщить.

- Это у тебя еще зрение не восстановилось. – Покраснела девушка.

- Потому что нельзя быть на свете красивой такой... – Вспомнились Красовскому слова песни. И тут же он помрачнел. – А я зато какой красавец теперь...

- Господи, тебе что, мозги переставили? – Оксана окончательно рассердилась. Но c другой стороны, девушка почувствовала облегчение. Ведь Максим всегда заботился о своей внешности и то, что он задумался о том, как выглядит, уже хороший признак. – Я тебе косметичку принесу.

Она подала любимому воду и лекарство и приподняла повыше изголовье кровати. Саксонов сказал не опускать, чтобы не было отека. Значит, не опускаем. Оксана села рядом с Максимом.

- Володя тебе привет передает. – Она погладила руку мужа. Тот улыбнулся. И внезапно до Максима дошло: операция позади, она прошла успешно. Все еще впереди и скоро он сможет увидеть сына, и они будут жить долго и счастливо. На глазах мужчины показались слезы.

- Что? Ты чего? – Всполошилась Оксана.

- Ничего. Это от счастья. – Тихо ответил Максим. И его глаза говорили намного больше, чем слова.

*

- Мне сказали, вы хотели меня видеть? – Кирилл Евгеньевич зашел в палату Началова. Он и сам не понимал, почему сорвался по первому зову, но что-то подсказывало ему, что этот разговор должен состояться сейчас.

- Да, Кирилл Евгеньевич. – Началов приподнялся на локте. – И я рад, что вы не проигнорировали мою просьбу.

- Как я мог? – Красовский деланно всплеснул руками, но Владимир Петрович поморщился:

- Оставьте этот пафос для других. У меня к вам серьезный разговор.

- А у нас всегда все серьезно. – Вздохнул Красовский, усаживаясь поудобнее.

- Всегда. – Кивнул Началов. – И прежде всего я хочу узнать: что у вас с Ритой?

- Какая интересная формулировка. – Хмыкнул Кирилл Евгеньевич.

- Не придирайтесь к словам. Вы поняли, о чем я.

- Боюсь, не совсем.

- Хорошо. Давайте я задам все вопросы, а потом вы подумаете, в каком порядке будете на них отвечать.

- А я буду? – Красовский поднял бровь. – Я что, на допросе? Тогда я вызову адвоката. – Он откровенно издевался над Началовым.

- Кирилл. – Владимир Петрович впервые за долгие годы назвал коллегу просто по имени. – Посмотри на меня. Я калека. И все, что я могу – это хотя бы на словах попытаться защитить то дорогое, что у меня есть.

- Ты не калека. – Буркнул Красовский. – Носенко дает хорошие прогнозы.

- Прогноз – это еще не стопроцентная уверенность. И ты это знаешь. Но рад, что ты заботишься обо мне и следишь за моим состоянием. – Началов не удержался.

Кирилл Евгеньевич закашлялся, чтобы скрыть смущение. Да, он интересовался здоровьем Началова и его состоянием. Но не собирался так легко в этом признаваться.

- Поэтому, – Началов продолжил, – я хочу знать, насколько ты причастен к аварии, к взятке, к увольнению Риты. И я готов услышать все.

- Что “все”? – Красовский встал и прошелся из угла в угол. Владимир Петрович молча наблюдал за ним. Наконец главврач остановился и посмотрел на Началова.

- Всего даже я не знаю. – Произнес он хмуро.

- Взятка – твоих рук дело? – Прямо спросил Началов.

- Да. – Не стал отпираться Красовский.

- Почему ты так настойчиво пытался мне ее всучить? Сначала этот посетитель, потом по почте... – Владимир Петрович прикрыл глаза, вспоминая странного визитера с конвертом.

- Ты слишком безупречен. Я был уверен, что ты выкрутишься. – Махнул рукой Красовский. – Но в то же время ты лишился бы должности.

- На которую претендовал ты? – Понимающе спросил Началов. – А если бы вместо тебя назначили... Да кого угодно! Того же Лукьяненко, например. А что? Вполне достойная кандидатура.

- Не назначили бы. – Красовский сжал спинку стула.

- Но у тебя не получилось. И тогда ты решил от меня избавиться. – Острый взгляд Началова неотрывно следил за ним. Красовский вскинулся:

- А вот тут ты ошибся. Да, я знаю про аварию. Но не я инициатор. Для меня это тоже стало неожиданностью. Я могу подставить. Но не убить. – Взгляд Красовского встретился со взглядом Владимира Петровича и тот понял: Кирилл не лжет. И Началов почувствовал облегчение. Ему до последнего не хотелось верить, что Красовский способен даже на такую меру ради достижения своих целей.

- Но ты знаешь, кто за этим стоит? – Задал он главный вопрос.

- Знаю. – Не стал отпираться Красовский.

- Ты скажешь, кто это?

- Нет.

Они оба замолчали. Владимир Петрович комкал одеяло, напряженно думая, о ком ему не хочет сказать Кирилл. А в голове Красовского звучала угроза Айдара: “Понедельник”.

- Кирилл, из-за этого человека ты уволил Риту? – Наконец нарушил молчание Началов.

- Я ее еще не уволил. – Уклончиво ответил Красовский.

- Мне она сказала другое.

- Это еще под вопросом. – Кирилл Евгеньевич не стал вдаваться в подробности. Все смешалось в его голове.

- Ты ее уволил или нет? – Началов повысил голос.

- Да не знаю я! – Взорвался Красовский.

- Как можно не знать? Тем более, приказ есть. – Нахмурился Владимир Петрович. – Кирилл, скажи правду!

- Я пока не могу ничего сказать. – Красовский отвернулся и направился было к двери, но голос Началова его остановил:

- Опять сбегаешь?

- У меня работа. – Не поворачиваясь, бросил главврач.

- Работа... А что для тебя работа? – Невольно Владимир Петрович задел самое больное. Кирилл Евгеньевич повернулся.