- Рита, из тебя партизан не очень хороший. – Нахмурился мужчина. – Как и из Зои с Петей. Что у вас всех с Красовским? И почему мне никто ничего не хочет говорить?

- Я не знаю, что у Петра и Зои с Красовским. Меня он пытался уволить. – Призналась Рита.

- Что значит – “пытался”?

- Он ткнул мне под нос приказ об увольнении. Я сказала, что буду его оспаривать. Вот и все.

- А причины? Причины увольнения? – Началов не отводил от нее взгляда.

- Дисциплинарные нарушения. – Помолчав, ответила Рита.

- Какие нарушения?! – Дернулся было Владимир Петрович и тут же застонал от боли. Рита кинулась к нему.

- Ну что ты прыгаешь? – Мягко упрекнула она отца. – Нет никаких нарушений. Это, видимо, какая-то ошибка...

- Не бывает у Красовского ошибок. – Сквозь зубы произнес Началов, все еще морщась от боли.

- Значит, очередная его выходка. Ты же знаешь...

- Вот именно. Знаю. Рита, я хочу с ним поговорить.

- Что? – Рита побледнела. – Но...

- Передай ему, что я хочу с ним поговорить. – Повторил Началов. – И чем скорее, тем лучше.

- Не надо! – Вскинулась Рита.

- Почему? – Началов перевел на нее внимательный взгляд. – Или я чего-то не знаю?

- Знаешь... – Потупилась Рита. Ну как она могла сказать отцу, что Красовский знает все?! Владимир Петрович прикрыл глаза.

- Позови его. – Тихо сказал он.

- Сейчас? – Рита подняла голову.

- Сейчас.

Рита хотела было возразить, но заметила знакомое упрямство в глазах отца. Ей было так знакомо это выражение! Столько раз она видела его в зеркале! И сейчас Рита не решилась спорить. Оставалось надеяться, что Красовский занят или его вообще нет в больнице.

Владимир Петрович проводил ее взглядом. Он чувствовал, что Рита сказала не все. И догадывался, о чем она умолчала. Настал момент, когда нужно расставить все точки над “i”. Если ему не суждено встать на ноги, несмотря на все принятые меры, то он должен хотя бы позаботиться о будущем дочери и своих подчиненных. И Красовскому придется с этим смириться, какие бы наполеоновские планы он ни строил.

*

Наташа без сил свалилась на кровать. Первая вылазка в душ за время болезни чуть не обернулась катастрофой. Все же трясущиеся ноги – не самое лучшее средство передвижения. Но оно того стоило. Теперь бы еще постель сменить... Валентина Ивановна помогла бы, стоило ее только попросить, но Наташе и так было неловко за все ночи и дни, что женщина просидела с ней. И сейчас Наташа отправила соседку домой заниматься внуками, пообещав в случае чего сразу звонить, бить в батарею и петь Марсельезу. Только на таких условиях старушка решилась оставить свою подопечную.

Радовало одно – температура упала и уже не поднималась выше 37,5. То ли помог сон, то ли лошадиная доза лекарств... Но противная слабость осталась. И сейчас Наташа с удовольствием лежала, отдыхая после трех метров пути из душа до кровати.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. После телефонного разговора с Престоном Наташа пугалась любого постороннего звука. И сейчас она никого не ждала. Но любопытство пересилило страх. И Наташа с трудом, но все же добралась до двери и посмотрела в глазок. От увиденного она ошеломленно закашлялась. Вот что за болезнь такая? Стоит удивиться, развеселиться, рассердиться – и все, кашель на полчаса обеспечен. Так скоро можно будет и не говорить ничего, только кашлять, и по тону кашля будет понятно, о чем речь. Так думала Наташа, отпирая замки.

- Как тут наша больная? – Поинтересовалась Александра Витальевна, заходя в квартиру. Ира с Полиной робко выглядывали из-за ее спины.

- Жива... – Удивленно просипела Наташа. Уж кого, но маму Ярослава она меньше всего ожидала увидеть у себя дома.

- Так, девоньки. – Александра Витальевна повернулась к внучкам. – Увидели, убедились, что жива ваша Наталья, теперь ждите на улице. Нечего вам тут вирусы хватать!

- Сейчас! – Ира проскользнула под локтем бабушки и сунула Наташе в руку сверток, на мгновение обняв ее. – Это тебе! Выздоравливай скорее! Мы по тебе скучаем!

Наташа погладила девочку по голове и улыбнулась Полине, которая неумело послала ей воздушный поцелуй. Девочки убежали, а Александра Витальевна весело спросила:

- Ну, где у тебя кухня?

Оказавшись на кухне, Наташа с удивлением наблюдала, как стол заполняется банками, коробочками, свертками.

- Вот малина, смородина, – Приговаривала Домбровская, выкладывая все новые гостинцы. – А это что? – Недоуменно уставилась она на пакет. – Ага, вспомнила. Липа сушеная. А тут бузина.

- Спасибо... – Наташа с улыбкой наблюдала, как женщина хлопочет.

- Да не за что! – Отмахнулась та. – Знала бы я раньше, приехала бы. Но Ярик тот еще молчун.

- Он приезжал позавчера.

- Вот тогда он и мне сказал. – Кивнула Домбровская. – Что за человек? Ни грамма серьезности!

- За это я его и люблю. – Вырвалось у Наташи. Александра Витальевна оторвалась от своей, казалось, бездонной сумки и посмотрела на Наташу.

- И он тебя любит. – Тихо сказала она. – Ты уж не бросай его. Я не знаю, что произошло между вами, но и он, и девочки очень скучают по тебе.

- Мы оба ошиблись. – Наташа опустила голову.

- Любую ошибку можно исправить. Главное, потом ее не повторить. Иначе это уже не ошибка, а тактика. – Домбровская наблюдала за Наташей. Та, казалось, задумалась. – Я знаю, что произошло тогда на дне рождения.

Наташа дернула плечами. Все уже знают. Только вот понять ее никто не хочет. Что она должна была почувствовать, увидев любимого мужчину наедине с другой женщиной, еще и с той, с которой у него когда-то были отношения?!

- Ты сама сказала, что Ярику не хватает серьезности. – Продолжила Александра Витальевна. – Вот и тогда не хватило, не хватило ума подумать. Он же большой ребенок. Что на уме, то и на лице и на языке. Но поверь – не такой он человек, чтобы за твоей спиной шуры-муры крутить. А тебе я хочу сказать, как мать, – Наташа вздрогнула от этого слова: – Будь помягче, научись доверять. И не говори ничего сейчас! – Александра Витальевна положила руку на плечо вскинувшейся было Наташи. – У нас будет время поговорить. И да, я тебя учу. Учу, как дочь. И возможно, скоро так и будет.

Невольно Наташа прислушивалась к ее словам. И возражать или спорить решительно не хотелось. Наташа чувствовала ее теплую руку на своем плече. Она не любила чужих прикосновений. Но это было таким ласковым и надежным... Таким же, как руки Ярика. И Наташе хотелось, чтобы Домбровская подольше не убирала руку с ее плеча.

====== Часть 33 ======

Оксана смотрела на Максима, и ее сердце буквально кровью обливалось, ведь он лежал перед ней такой беспомощный, такой... Девушка в который раз провела рукой по обритой голове любимого. Ничего, волосы отрастут. Главное, что врачи говорят. А прогнозы хорошие. За время работы в больнице Оксана успела хорошо изучить интонации коллег, и знала, когда те говорят правду, а когда лгут, чтобы не пугать. И сейчас не врал никто. Максим поправится.

Девушка наклонилась и поцеловала любимого в лоб. Он приоткрыл глаза.

- Я тебя разбудила? Извини... – Прошептала Оксана.

- Ничего, такое пробуждение очень даже приятно. – Максим слегка улыбнулся и тут же поморщился – даже от малейшего усилия, от улыбки голова начала ныть.

- Опять болит? – С сочувствием посмотрела на него Оксана. – Давай лекарство примем, Ирина Васильевна оставила. Она сказала сильных анальгетиков не давать, но все же... – Девушка потянулась за препаратом, но Максим остановил ее:

- Не надо, я потерплю.

- А может, все же примешь?

- Она пока не сильно болит. Больше кружится. Что говорят наши? – Максим напрягся, не зная, какой ответ услышит.

- Они говорят, что все хорошо, операция прошла отлично, и ты скоро сможешь даже встать. Правда, голова еще будет болеть. Да ты и сам все слышал! Дмитрий Эдуардович тебе все рассказал!

- Рассказал... – Максим прикрыл глаза. – Но я и сам врач, знаю, что не всегда правду говорят.