- Я. – Кивнул Ярослав.

- Как все запущено... – Наташа сокрушенно покачала головой. Ярослав расхохотался. Он любил эти ехидно-насмешливые нотки в ее голосе. Но как бы ему ни хотелось вот так просидеть весь день, работа ждала. Ярик поднялся:

- Пора собираться.

- Я буду готова через 15 минут. – Наташа встала. Где-то была ее сумка...

- На диване в гостиной. – Ярик заметил ее взгляд.

- Спасибо.

Надев пальто и обувшись, Ярослав окликнул Наташу:

- Возьми ключи. Как соберешься, спускайся, а я пойду прогрею машину.

Наташа взяла тяжелую связку. Когда за Яриком закрылась дверь, женщина подошла к окну. Как часто она наблюдала за ним из окна своей квартиры. А сейчас Наташа была в доме Ярослава и его машина так же стояла под окном. Ярик вышел из подъезда и обернулся. Заметив Наташу в окне, он махнул ей рукой. Она махнула в ответ и улыбнулась. И, внезапно спохватившись, поспешила назад к зеркалу. Наташа ненавидела опаздывать и у нее оставались считанные минуты, чтобы собраться.

*

Рита лежала, глядя в потолок. Рустам еще спал. До звонка будильника оставалось 10 минут. Если бы можно было его выключить, а заодно и все телефоны... Маргарите не хотелось никуда идти, а хотелось, как в детстве, спрятаться под одеяло. И папа пришел бы и спросил: “А где моя мышка?”. Папа... Сердце защемило. Рита всегда вспоминала отца с любовью. И когда его не стало, девушка тяжело перенесла его смерть. Ей все казалось, что папа вот-вот зайдет в комнату. Когда Рита вечером возвращалась с работы, она с надеждой смотрела на окна, вдруг там горит свет и папа дома... Ей не хотелось верить, что его нет. Скорее – что он уехал и когда-нибудь вернется. Иногда Рите на улице мерещилась папина фигура, и девушка бросалась за ней, чтобы догнать и увидеть чужое лицо.

Вчерашний разговор с мамой перевернул все. Рите казалось, что она лишилась всего, что было до этого. И больше всего ее пугала неизвестность. Ведь мама сама не уверена, правда это или нет! Рита перевернулась на бок. Она прокрутилась всю ночь, пытаясь заснуть, но мысли не дали ей сомкнуть глаз. Женщина не знала, что она скажет Началову. Он всегда был ей как отец... КАК отец. А сейчас...

Звонок будильника заставил Риту подскочить. Рустам сонно потянулся рядом. Она уткнулась ему в плечо.

- Доброе утро. – прошептал он.

- Доброе утро.

- Ты поспала хоть немного?

- Да, – соврала Рита, чтобы не расстраивать любимого. – Кофе будешь?

- Ты никогда не умела врать и менять тему. – Рустам приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза. – Рита, это тяжело. Но ты должна для себя решить, что для тебя лучше. Это твоя жизнь и тебе решать, кто в ней будет и в какой роли.

- Я знаю. Но если бы только это был кто-нибудь другой, а не Владимир Петрович... Все было бы намного проще.

- Все решится и все будет хорошо. – Рустам обнял женщину. – Я предложил бы пойти с тобой, но, думаю, вам стоит поговорить наедине. Единственное, что я могу сделать, это отвлечь Тамару Михайловну и Милу.

- Да! – Рита с ужасом представила, что будет, если две главные сороки больницы узнают о ее тайне! – Рустам, запри их в кладовке и не выпускай до Нового года!

- Обязательно! – Мужчина улыбнулся. – А теперь пойдем пить кофе. Кстати, мне Анино стихотворение всю ночь снилось...

- Все так плохо? – С сочувствием спросила Рита.

- Ты не представляешь, насколько... Мало того, что оно занимает полторы страницы, так это еще и белый стих.

- Какой кошмар! – Притворно ужаснулась Рита.

- Но Аня справилась. Она молодец.

- Их театральная студия спектакль ставит на Новый год. Может, это они к нему готовятся?

- Сомневаюсь. Иначе зрители рискуют до Нового года не дожить.

Рита засмеялась. Рустам всегда умел поднять ей настроение. И хотя сердце все еще замирало от мысли о предстоящем разговоре, день уже не казался таким хмурым.

*

Владимир Петрович смотрел в окно. Поземка клубилась вслед проезжающим автомобилям. Черная ворона сидела на дереве напротив окна главврача. Казалось, птица наблюдает за мужчиной. Внезапно она насмешливо каркнула и, сорвавшись с места, улетела. Началов проводил ее взглядом. Он любил наблюдать за птицами, животными... Его отец хотел, чтобы маленький Володя стал биологом. Поэтому с детства Владимир привык к вылазкам за грибами, рыбалке, походам и ночам у костра. А потом он поступил в медицинский. И с тех пор больница заполонила всю его жизнь. Единственная слабость, которую он мог себе позволить, это кормушка для синиц на балконе. И сейчас с балкона доносился шумный птичий гомон. А еще Началов любил те минуты, когда после работы мог пройтись по парку и окунуться в воспоминания. Таких минут становилось все меньше. Медицина – страшная вещь. Если ты попал в нее, будь готов к тому, что тебя затянет так, что не выплывешь. Владимир чувствовал, что его тоже затянуло. Затянуло настолько, что он пропустил нечто важное. Очень важное.

Зоя осторожно тронула мужа за плечо:

- Володя, завтрак на столе.

- Да-да, иду. – Началов отвернулся от окна и сел за стол. Они позавтракали в тишине. Зоя нервно крутила в руке кухонное полотенце.

- Ты уверен, что готов к этому разговору? – Тихо спросила она.

- Я уверен. Я и так слишком долго тянул. Нужно было сделать это сразу.

- Прости, что так получилось... Я не хотела пугать Риту.

- Ты не виновата. И кроме того, ты ведь ничего не сказала. Я думаю, Рита последовала твоему совету и поговорила с Валей.

- Как думаешь, что она ей рассказала?

- Не знаю. Я пытался поговорить с Валей, но она отказалась. Я понимаю, ей тяжело...

- А тебе не тяжело? – Напряженно спросила Зоя. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Женщина видела, насколько Владимиру больно думать об этом, но и ее саму грызла мысль о том, что в жизни ее мужа была еще одна женщина, которая, возможно, родила от него дочь. И эта дочь работает в их больнице. Зоя вспомнила Риту. Медсестра всегда симпатизировала молодой и упрямой Маргарите, хотя были моменты, когда она ревновала, но ведь это глупость... Ей нравилось то, с каким рвением хирург бралась за сложные случаи и как упорно она осваивала медицинскую науку. Зоя не могла не признать, что если Владимир действительно отец Риты, то они во многом похожи друг на друга. И самое плохое – это то, что они оба были чертовски упрямы. И это могло сильно навредить предстоящему разговору.

- Ты уже думал, что скажешь Рите? – спросила Зоя.

- Думал. Только вот все это не то, не то... – Началов покачал головой. – Видимо, мне придется просто говорить то, что придет в голову.

- Может, это к лучшему. Сейчас не до фальши. Тебе нужно, чтобы она почувствовала, что ты ощущаешь, и что ты хочешь ей сказать.

- Ты права. – Владимир поднялся. – Что же, нам пора.

- Кому это пора? А лекарство? – Зоя шутливо нахмурилась.

- Слушаюсь! – Началов улыбнулся. Что бы он делал без Зои? Она стала для него настоящей опорой и смыслом жизни. И сейчас этот “смысл” сердито тарахтел пузырьком с таблетками, пытаясь вытряхнуть необходимые две штуки. Владимир перехватил руку Зои и сам достал таблетки.

- Пойдем. Пора.

*

Тамара Михайловна сосредоточенно устраивала на стойке регистратуры кактус в горшке. Это чудище она когда-то случайно подцепила на базаре. Жалкий отросток сиротливо торчал в горшке. Тамара сжалилась над сиротинушкой, и отдав пару гривен, забрала колючку домой. А кактус, словно почуяв свободу, начал расти и крепнуть, и уже через пару месяцев на подоконнике красовался тридцатисантиметровый “ёж”. И судя по всему, кактус не собирался останавливаться на достигнутом. Поэтому Тамара решила принести его в больницу и поставить где-нибудь в укромном месте. Только вот нужно будет колючки пообрезать, не то случаи нападения кактусов на пациентов резко участятся.

А пока Тамара устроила питомца на стойке. Кактус гордо возвышался и был заметен издалека. И Рустам с Ритой не могли обойти вниманием такого красавца.