— Жутковато, ничего не скажешь, — согласилась та.

— А я не верю ни в каких призраков, — авторитетно заявила Михо.

Товарищи собирались с нею поспорить, но Ган Фолл испортил всю интригу.

— Да это всего лишь Южная птица, — сказал старик. — Пение у нее, конечно, не соловьиное, — добавил он, подергивая ус. Пьерр покивал в знак согласия.

— Похоже у этой птицы с нашим капитаном много общего, вон, как откликается, — шепнула Анетт Канне, та тут же повеселела.

Река продолжала петлять, вскоре перестали быть слышны звуки, издаваемые странной птицей, и показался маленький, почти заросший травою причал. Там компания выгрузилась и привязала лодку, а затем отправилась вслед за смотрителем к его обиталищу.

«Сторожка» представляла собой вполне комфортабельный домик со всеми мыслимыми для такого места удобствами. А что еще надо старику? Во дворе у него были пара грядок тыквы, небольшая взлетная площадка и угол, оборудованный для тренировок. Ган Фолл пояснил, что став смотрителем заповедника, перебрался сюда, а свой дом в загородном районе по соседству с шандийцами он сейчас сдает одной вполне приличной шандийской семье.

Хозяин организовал для гостей чай и угощал их тыквенным вареньем собственного изготовления, ввергшем в некоторую философскую задумчивость Анетт, из которой ее вывел Пьерр, плюхнувшийся вместе со всеми за стол. Он аккуратно ел, потешно держа в лапе ложку и прихлебывал чай, засовывая в чашку клюв. Угостившись, он стал так благодушен и любезен, что после чаепития покатал всех желающих на спине.

Пока Ган Фолл отвлекался, давая советы по балансировке на летающей лошади, близнецы утащили у деда копье и пытались им попасть по очереди в цель, висевшую на шесте во дворе. И едва не сломали то и другое. Канну это от души веселило, ровно до тех пор, пока не пришла ее очередь кататься. С криками «не надо, я не хочу!» она была усажена на Пьерра и унеслась ввысь. Там ее вопли стали совершенно неразборчивы и сумбурны. Однако та внезапно умолкла и уставилась вдаль: ее дальнозоркие глазки узрели странные облака, поднимающиеся из-за бесконечных деревьев наподобие дыма. Они ритмично двигались и, казалось, приплясывали. Тут Пьерр рванул обратно вниз, заставляя наездницу издать долгий пронзительный визг, слегка прерывающийся заиканием.

Канну стащили с коня, Чоппи принялся мерить ей пульс, всеми силами отгоняя лезущую под руку Амико. Снайпершу усадили на лавочку перед домом и дали успокоительное. Как только к ней вернулся дар речи, она спросила Ган Фолла про виденные ею странные облака.

— А, это фабрика по производству облаков, — пояснил смотритель. — Не лучшее соседство для заповедника, — вздохнул он. — Там производят облака особой плотности, из которых с помощью облачных резаков нарезают облачный кирпич высшего качества.

После такой информации молодежь загорелась желанием узреть дивный процесс изготовления облачного кирпича воочию и стала задавать еще вопросы. Рассказав все, что знал о производстве строительных облачных материалов (в чем, впрочем, разбирался не слишком хорошо), старик предложил пройтись по его территории.

Ган Фолл не только показал заповедник, но и рассказал много интересного, такого, чего не знали ни госпожа Конис, ни даже ее отец. Поскольку он, по особой просьбе Михо, начал издалека, то есть со своей бытности в должности Бога, то к концу рассказа, пришедшемся как раз на ужин, половина слушателей уже отрубалась.

Заночевать ребятам пришлось в сторожке. У деда нашлись несколько матрасов, древняя раскладушка и пара тюфяков, набитых соломой, больше предложить гостям было нечего. Девчонки выбрали матрасы получше, постелили вплотную и сбились кучкой. Еске хотел к ним, но его не пустили. Поскольку один тюфяк с соломой уже оккупировали близнецы и капитан, а на другом Амико уютно устроилась между Боссом и Чоппи, то музыканту досталась старая, сломанная, жутко скрипящая раскладушка.

Утром настал звездный час Анетт: отыскав у хозяина мешок крупы, та затеяла варить кашу с тыквой по одному из новых рецептов, что узнала у Милдред. Помимо соли, сахара и масла туда добавлялись кое-какие специи, но их у старика не оказалось, так что пришлось импровизировать. Анетт решила заменить их душистой травой, которая обнаружилась на дальней грядке. Каша удалась на славу, и все слопали ее с большим аппетитом. Однако Ган Фолл, узнав, что гостья добавила в стряпню траву с его огорода, долго смеялся, а потом произнес:

— А что, неплохое применение. И как я сам до этого не додумался?

Как оказалось, эта трава являлась небесным аналогом табака, и дед ее иногда вечерами покуривал. А еще она нравилась Пьерру, тот время от времени жевал ее, прочищая горло, чтобы быть в голосе. Пьерр тут же показал, как он это делает. Еске не растерялся и повторил за ним, с энтузиазмом разжевывая листья вместе со стеблем. Парень сплюнул, прокашлялся и вдохновенно запел что-то из любовной лирики своего учителя, красуясь перед девочками. Не то чтобы у него плохо это получалось, но затрещину от каждой за такое позерство он получил.

Поскольку ребята жаждали свежих впечатлений, а заповедник они уже посмотрели, Ган Фоллу не удалось отвертеться — пришлось вести их на фабрику, ведь всем жутко было интересно посмотреть, как делают особые облака для изготовления кирпича. Так что старик, решив, что уж лучше поздно, отправил Пьерра с запиской к госпоже Конис, чтобы та не волновалась, а сам потащился с детьми на фабрику, хоть и был от этой затеи не в восторге. И там они застряли надолго…

***

Тепло распрощавшись с бывшим Богом, ребята весело рассказывали госпоже Конис и ее дочерям про заповедник и поход на фабрику, где Луси едва не навернулся в облачный чан, рискуя стать большим и качественным кирпичом, и про то, как его вытаскивали из-под горы готовых стройматериалов, которые он умудрился на себя уронить. Двойняшки умилялись, слушая рассказ и снова липли к братьям Ророноа. Анетт подумалось, что пора бы это кончать, то есть погостили и хватит.

Однако наши путешественники решили задержаться. Тем более, что госпожа Конис уверяла, что они ее ничуть не стесняют, да и каждый нашел себе занятие про вкусу. Михо изучала погоду на Скайпии и сравнивала свои наблюдения с теми, о которых писалось в ежегоднике. Госпожа Конис, узнав о том, что та интересуется погодными премудростями, посоветовала ей сходить в Небесную обсерваторию к мадам Галлифакс, которая была настоящей докой в этих штучках.

Луси почти научился плавать. Канна разучила при помощи воздушных коньков трюки своего собственного изобретения. Чоппи в отместку за все издевательства вроде закапывания в песок и экспроприации у него прямо из-под носа сладостей, потащил Амико изучать народную медицину Небесного острова: как скайпийскую, так и шандийскую. Ну а бедняге Боссу приходилось таскаться с ними. Анетт снова наведалась в «Пампкин» и осваивала блюда из тыквы, а также способ приготовления небесной сахарной ваты, глядя на которую, Чоппи понял, что это именно то, чего ему не хватало в жизни для полного счастья.

Еске интересовала музыка Небесного острова. Госпожа Конис как раз очень мило играла на арфе, ее дочери тоже учились. Парень сперва внимательно слушал, а потом взял скрипку и присоединился, так что получился своеобразный квартет. С арфой у него правда немного не задалось, хотя принцип игры на ней он понял. Оставив искусство игры на сим инструменте скайпийским девам, вернулся к тому, что привычно. Старика Пагаю они тоже звали присоединиться к ансамблю, но то сказал, что играет совсем неважно и, как всегда, извинился.