Оливия, хоть и была самой хладнокровной в команде, после встречи с дозорными дольше остальных пыталась прийти в себя. Она была старше прочих и более ясно сознавала опасность таких вот внезапных встреч. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она занялась инвентаризацией технических приспособлений, наделанных ее отцом.

Полдня Оливия перебирала разные штуковины. По правде говоря, она еще и половины того, что отец им насовал из своих изобретений, не изучила. Вскоре ей попался ящик, надпись на котором гласила: «МОСТУ, Н1-2н, Н2-1н». Внутри оказалось три коробки: одна большая и две поменьше, в которых обнаружились странного вида выгнутые перемычки с набором кнопок. «Надо бы у отца спросить», — подумала Оливия. На каждой из коробок дополнительно красовались еще какие-то обозначения, значения которых она не знала.

Когда Нико-Флам вылезла из своей берлоги в машинном отделении, отодвигая ногой спящего Еске, который как приклеенный торчал под дверью, где и задремал, был уже вечер. Тут появилась Анетт и позвала ее ужинать.

Ужин прошел на удивление тихо, даже Анетт с близнецами не цапались. Капитан и его сестренка сосредоточенно жевали, Чоппи что-то писал, Михо изучала карты, Амико, быстро проглотив еду, уже куда-то смылась, утащив Босса. Тут взгляд уставшей Оливии упал на беззаботно потягивающую через соломинку морс Канну. Вот кто ей завтра поможет разгрести оставшееся оборудование. Ничего не подозревавшая снайперша блаженно улыбалась: у нее сейчас в голове успешно складывался новый стих.

***

Утро выдалось насыщенным. Оливия с Канной откопали среди технического барахла настоящее сокровище: специальный довесок к лазерной пушке, включавший в себя усилитель и более совершенный оптический прицел, чем имелся на самом орудии. Канна и так сильно боялась мощи этой штуковины, а этот агрегат делал ее еще более чудовищно мощной, а следовательно, страшной и опасной. Так что Оливия уже битый час проводила со снайпершей психологический тренинг по методике, вычитанной когда-то в одной из маминых книг, внушая той, что она смелая, что она все сможет и так далее. Они еще до Алабасты пробовали этот способ, и тот довольно хорошо себя зарекомендовал.

Канна сидела в позе лотоса, повторяя за ней, что она смелая, сильная, храбрая… Она почти уже начала верить во все это, как вдруг корабль ощутимо тряхнуло, и все вышеперечисленные мысли у Канны тут же с перепугу испарились. Михо и Оливия в полном недоумении поспешили разобраться и обнаружили, что корабль наткнулся на подводное заграждение, неизвестно откуда взявшееся посреди моря.

— Надо подать назад на колесном ходу и обойти его, — сказала Оливия.

— Только сперва надо понять его точное расположение, — добавила Михо.

Они спустились в доки, вывели оттуда «Пегасик» и начали изучать заграждение, медленно двигаясь вдоль него сперва в одну сторону, а потом в другую. Вскоре выяснилось, что заграждение тянется так далеко в обе стороны, что конца и края не видно. Не успели навигатор с механиком решить, как же лучше обойти это препятствие, а то, может, и вовсе попытаться его уничтожить, как сзади, откуда ни возьмись, появился пиратский корабль, шедший на полном ходу. Был он здоровенным судном на паровой тяге и сверкал бортами, обшитыми бронеплитами — настоящая водная крепость.

Девочки поспешили вернуться на свой корабль. Оливия сразу начала названивать отцу. Вкратце описав ему ситуацию и прижавший их корабль, поинтересовалась, что же делать. В том, что надо что-то делать и быстро сомнений не оставалось: накрывшие их в ловушке пираты уже, весело гогоча, предлагали детишкам сдаться без боя. Было очевидно, что заграждение на воде — их рук дело, и те проворачивают такое не впервые.

Френки задавал дочери вопросы по поводу конструкции вражеского судна и прикидывал. Вскоре Оливия закончила описывать объект, спокойно сосчитав все мачты, трубы, пушки и прочее.

— Любительская модификация, — хмыкнул Френки, поняв наконец, о чем речь. — Видел я такие, то есть разбирал.

— Но наш корабль просто букашка по сравнению с тем, — напряженно сказала Оливия.

— Детка, дело не в размере, а в умении владеть, — мудро заметил Френки. (Оливии вдруг почудилось, что ее неформальный папаша имел в виду не только управление кораблем, но и что-то еще.) — Если сможете попасть из «Трицератопса» два раза в одно место, вы их даже потопите. Цельтесь в борт ближе к корме на стыке бронеплит аккурат у ватерлинии — там слабое место конструкции. Бронеплиты их не спасут.

— Я с-сп-правлюсь, — неожиданно вызвалась дочь Усоппа. — Ес-сли н-надо поп-пасть, я м-могу.

— Ладно, — согласилась Оливия, — пошли заряжать.

Тут вражеский корабль торжественно распахнул бойницы, являя взору необычно короткие, широкоствольные орудия.

— Похоже, вместо чугунных ядер они нас бомбами обстреливать собираются, — прокомментировала Нико-Флам. — Тогда без шансов, — произнесла она на удивление равнодушно.

— Уж-жас-с к-как-к ж-жес-сток-ко! — завыла тут же Канна.

— Эй, не отвлекайся, — одернула ее механик.

«Литтл Санни» воинственно развернулся к неприятелю носом. Он был меньше и маневреннее и в этом было его преимущество. Враг никаких маневров не предпринял, похоже, что оппонентам их трепыхания казались весьма забавными. Но тут «Трицератопс» жахнул в нужное место, заставляя противника занервничать, ибо обшивка корпуса угрожающе затрещала, сбрасывая заклепки. Пока пушка перезаряжалась, Луси развлекал пиратов своими пафосными речами, приправляя их разными обзывательствами, чтобы позлить. Рен и Рью охотно подсказывали ему свои варианты.

Тут пираты разозлились и начали обстрел. У детей был только один шанс пережить это: потопить неприятеля раньше, но Канна так разволновалась после первого залпа, что никак не могла прицелиться. Ей становилось дурно. Сообразительный Чоппи побежал за аптечкой, а Оливия безуспешно хлестала ее по щекам и заставляла повторять, как заклинание, что она сильная, смелая и так далее. Снайперша зажмурилась, вцепившись в пушку, ей было слишком страшно открывать глаза, голова кружилась, и Канна начала медленно сползать вниз. Тут подоспел Чоппи и с разбега сунул ей под нос нюхательную соль, обладавшую столь бодрящим эффектом, что девочка аж подскочила, выкатывая глаза.

— Ты храбрая, сильная, смелая! Ты попадешь! — кричала ей в ухо Оливия.

— Я храбрая, сильная, смелая… — повторила та на автомате.

— Пли! — скомандовала Нико-Флам, Чоппи зажал ушки.

— А-а-а!!! — завопила снайперша и… попала.

Случилось это очень вовремя: пара бомб успела достать до «Санни» — одна оторвала ухо гальюнной фигуре львенка, а другая — оставила чуть левее обгоревшую вмятину в борту. Детишкам еще повезло: взрослые пираты, недооценив юных противников, не посчитали нужным заранее подготовить к залпу все орудия, выставив те напоказ чисто для устрашения. Успели зарядить они лишь несколько бомб, часть из которых в цель не попала, несмотря на то, что та была довольно близко. За это отдельное спасибо можно было бы сказать коку на вражеском судне: который накануне щедро напоил ромом всю команду в честь своего дня рождения.

Бронеплита, в том месте, куда второй раз метко попала Канна, с лязгом и скрежетом отвалилась, и в ту же секунду пространство за ней оглушительно рвануло, вражеский корабль затрясло, а из пробоины повалил черный дым. Через несколько секунд взрыв повторился еще несколько раз, указывая на то, что выстрел угодил в склад боеприпасов, а вражеское судно опасно накренилось и стало заваливаться на бок, буквально расползаясь по швам и продолжая терять куски металлической обшивки. У неприятеля началась паника. Напоследок громыхнуло еще разок особенно смачно, корабль вдруг переломился пополам и начал тонуть окончательно и бесповоротно. Злые, перепуганные и полупьяные пираты барахтались в воде, извергая проклятия и моментально трезвея.