Луси сел под деревом и внимательно разглядывал трофей: ядовито-сиреневый цвет фрукта и странные колкие выросты на кожуре, похожие на завитушки, словно намекали на то, что его лучше не пробовать. Но Луси был бы не Луси и сын Монки Ди Луффи, если бы не попробовал. Он вонзился зубами во фрукт, кожура сперва не поддавалась, но Луси не сдавался, он упорно грыз. Минут через пять дело пошло веселее, и мальчику удалось добраться до сочной, но совершенно невкусной мякоти.

— Фу, какая гадость! — бормотал Луси, но продолжал жевать, напрасно надеясь, что дальше будет вкуснее. Такой яркий, привлекательный плод просто не мог быть невкусным!

Никакой пользы от такой еды, кроме забавной отрыжки не оказалось. Разочарованный малец шел себе дальше, выискивая по сторонам, что бы еще попробовать. В это время остальные члены команды и, что удивительно, даже братья Ророноа успешно вернулись с полными корзинами всякой всячины. Анетт деловито отбраковала часть того, что притащили Рен и Рью, как продукты сомнительной съедобности и, к огромному огорчению Элеоноры, велела ей выбросить красивые, но ядовитые шишки с ежиковидной лианы. Пока прочие занимались собирательством, Еске помогал Оливии с уборкой на корабле. Он воодушевленно драил палубу со счастливым видом, напевая что-то там про прекрасные глаза.

Команда уже заждалась капитана. Ребята собирались отправиться на его поиски, когда тот вынырнул из зарослей. На все возмущенные возгласы типа «где тебя носило?» отвечал, что это странный фрукт во всем виноват: сперва его было трудно достать, а потом так же трудно прожевать.

— Какой фрукт? — настороженно спросила Михо.

— Ну такой… сиреневый… — Монки почесал в затылке. — И очень невкусный! — добавил он огорченно.

— А на кожуре были какие-нибудь странные узоры или пятна? — подозрительно осведомилась та.

— Ну там такие колючие завитушки были. Я об них чуть все губы не ободрал. Вот, смотри, — он вытянул вперед губы трубочкой.

— И ничего странного с тобой после не произошло? — уточнила девочка.

— Не-а.

— А вдруг это был дьявольский фрукт? — спросила Анетт.

— Мой учитель — фруктовик, — вставил Еске. — Эти плоды, воистину, творят с людьми странные вещи! Брук-сан вообще скелетом стал.

— Так мой папа тоже фруктовик, — пожал плечами Луси. (Элеонора согласно закивала.) — Он растягивается как резиновый, а так ничего плохого с ним не случилось.

— Только он плавать не умеет, — ехидно заметила Оливия. — Вот с мамой та же проблема. Никакого веселья с ней, сидит вечно на пляже… — проворчала она.

— Значит, если Луси съел дьявольский фрукт, то он теперь плавать не может, — подытожила Михо. — Так это легко проверить.

— Ага, — согласилась Оливия. — Даже если способности фрукта проявятся не сразу, то потеря возможности плавать не заставит себя ждать сразу после употребления. Давайте сбросим его в воду и посмотрим, потонет он или нет, — предложила она. — В крайнем случае мы всего лишь останемся без капитана.

Идею тут же поддержали. И как ни сопротивлялся капитан, крича, что плавать и так не умеет, накама подхватили его, раскачали и швырнули в море. Луси немного отчаянно побарахтался и стал идти ко дну.

— По-моему, он плавать не умеет, — задумчиво сказал Рен.

— Похоже на то, — согласился Рью.

— Братик плавать и не умеет, он правду сказал, — просветила Элеонора.

— Катану мне в печень! — воскликнули близнецы и кинулись его спасать.

Луси мог бы уже успешно утонуть, пока до него добрались братья Ророноа, но предусмотрительная Оливия бросила ему спасательный круг.

— Раньше нельзя было? — сказал обиженный капитан.

— Тогда бы весь эксперимент потерял смысл, — заметила Нико-Флам. — Хотя, принимая во внимание то, что ты и до съедения того странного фрукта плавать не умел, результат все равно не показателен.

— Так ты правда ничего необычного не ощущаешь? — спросило дружеское девичье трио.

— Не умеешь превращаться в какую-нибудь штуку? — поинтересовались близнецы.

— И не растягиваешься? — Элеонора задумчиво ущипнула брата и попыталась растянуть. — Не тянется, — заключила она.

Луси прислушался к ощущениям, сконцентрировался, поднатужился-поднапружился и попытался во что-нибудь превратиться или растянуться или хотя бы начать пускать пар из ушей, но все было напрасно. Он только кряхтел и сопел пока весь не покраснел от натуги, издав под конец неприличного свойства звук, чем только повеселил всех.

— Получается, что это был или никакой не дьявольский фрукт или его свойства проявятся позже, — с умным видом вставила навигатор.

— Когда? — спросил Луси.

— А я почем знаю. Может, сильно позже… — Михо неопределенно развела руками, она сама толком не знала.

— Такое возможно, — влез Еске. — Вот фрукт моего учителя не давал ему ничего при жизни, зато позволил воскреснуть, когда тот погиб в бою.

— Ну фрукт воскрешения из мертвых точно не мог ему достаться. Я слышала, что они все существуют в одном экземпляре и перерождаются, когда обладатель силы фрукта умирает, — блеснула Михо знаниями.

— Ну мой учитель вряд ли собирается это делать… — задумчиво протянул Еске. Ему даже стало любопытно, он ведь раньше как-то не задумывался о степени бессмертности Брук-сана.

***

— Папа, представляешь, Луси съел дьявольский фрукт! — вещала Амико по ден-ден муши, сидя в своем кабинете. — Что произошло? Да ничего. Да, он никаких особых способностей не получил, только пукнул очень смачно!

— Интересно там у вас, — хмыкнул Трафальгар. Он еще немного поболтал с дочерью и повесил трубку.

— Что-нибудь случилось? — встревожено спросил Бепо.

— Говорит, что их капитан съел дьявольский фрукт. По крайней мере, они так думают.

— И?

— И ничего не произошло.

— Как интересно! — вмешалась Иккаку. — Может, им попалась алолоквия?

— Что это? — дружно спросили капитан с навигатором.

— Так вы не слышали? — обрадовалась та. — Сейчас я вам расскажу!

— Валяй.

— Итак, — Иккаку, довольная вниманием к своей скромной персоне, набрала побольше воздуха в грудь и начала, — несколько лет назад вышла научная статья доктора биологических наук Джейсона Хопкинса об алолоквии. Он несколько лет изучал этот удивительный фрукт, так схожий внешним видом и, как утверждали очевидцы, вкусовыми свойствами с дьявольским, но совершенно не дающим телу употребившего никаких новых свойств, равно как и не отбирающий имеющиеся. Ему так и не удалось доказать, является ли тот вырождением самого дьявольского фрукта или же его подражателем, то есть мимикрирующим видом. Как и дьявольские фрукты те, что названы им алолоквией, были достаточно разнообразны на вид и совершенно не похожи друг для друга. Прийти к конкретным выводам ученому так и не удалось, и он, потратив три года жизни и около двухсот миллионов белли на экспедиции, решил выделить эти фрукты в отдельный вид.

— Насчет вырождения дьявольских фруктов версия довольно занятная, — сказал Трафальгар. — По разным сведениям, которые я получал, выходит, что за последнее десятилетие количество фруктовиков во всем мире уменьшилось, хотя редкие фрукты продолжают находить.

— Это точно! — кивнула Иккаку. — Сейчас во всю процветает продажа фальшивых дьявольских фруктов. Так что каждый заказчик теперь пробует их на месте, если собирается съесть сам. В случае, если фрукт поддельный, кому-то не поздоровится, — она злобненько хихикнула.

— Так или иначе фрукт, съеденный ребенком Мугивары оказался не ядовит. Все живы и здоровы и могут искать приключения дальше, — растянулся в немного мечтательной улыбке Ло. — Ну а мы продолжим за ними «присматривать».