Старый кок как раз выбрался наружу, чтобы пораспекать товарищей в свое удовольствие, и юные путешественники стремглав проносились мимо него. Анетт притормозила, еще раз поблагодарила мистера Кука за помощь и понимание. Напоследок старый моряк сказал, что негоже выходить в море в пятницу тринадцатого, но делать нечего, пришлось. Далее детишки пулей пронеслись через лес прямо в потемках, влетели на свой корабль, втащили трап и отчалили так быстро, как еще не делали этого ни разу.

— Эх, мы еще не зарядили лог пос, — разочаровано протянула Михо, которой в очередной раз не удалось это сделать.

— Не до того, — отрезала Оливия. — Скоро здесь будет целая толпа работорговцев, так что надо срочно отчаливать.

— Запас воды у нас достаточный, так что все нормально, — поддакнула Анетт.

— Что ж, придется воспользоваться этернал посом, — сдалась Михо. — Что-то мне не хочется плавать наугад.

Ближайшим островом, для которого имелся этернал пос, оказался Драм, родина Чоппера. Плыть на холодный зимний остров хотелось не всем, но до Алабасты было далековато, к тому же пополнить запасы пресной воды на Драме было несравнимо проще, чем в пустынном королевстве.

Не успели они отойти достаточно далеко от острова, как тут же позабыли о недавно пережитых волнениях и начали обсуждать, почему же пятница тринадцатого чем-то хуже других дней. После стали вспоминать, кто какие приметы знает. Тут же посыпались предложения вроде «не чихать на левом борту», «ступать правой ногой на палубу», «не вставать не с той ноги», а также прибить подкову над дверью капитанской каюты ну или хотя бы в столовой, раз первая у них упразднена. Михо вычитала в одном из своих умных журналов еще кучу разных примет. Самое интересное, что там упоминались и те, что актуальны на подводных лодках.

— Вот примета, касающаяся номера. Отмечено, что трагедии часто случаются с субмаринами, оканчивающимися на «девятку». (Амико задумалась: она вообще не помнила, чтобы у их подлодки был какой-то там номер.)

— Сяти говорит, что на подводной лодке самая плохая примета — открывать форточку, — с серьезным видом сказала Амико, все дружно заржали.

Морских суеверий с лихвой хватило на весь оставшийся вечер, то есть практически уже ночь. Насытившись ими, перешли к всяким-разным нелепицам. К примеру, близнецы слышали, что если закопать в полночь дохлую черную кошку на старом кладбище, то можно избавиться от прыщей и бородавок, а Канна — что нельзя ходить в понедельник босиком под лестницей и прочую ерунду. Еске тут же заверил, что если уронишь ноты перед выступлением, на них надо обязательно сесть, а Анетт утверждала, что некоторые повара верят в то, что в грязной посуде водятся демоны. Пересказав еще кучу всякой ереси и немного угомонившись, детишки перешли к обсуждению зимнего острова, вопросов насчет того кто и какие теплые вещи захватил и прочее.

В небе ярко сияли звезды, Еске мечтательно их разглядывал, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Луси это понравилось и он тоже начал насвистывать, хоть и получалось у него не так хорошо.

— Кстати, это тоже примета, — вспомнила Михо. — Нельзя свистеть на палубе — накликаешь шторм.

— Да ладно вам, — махнул рукой капитан. — Это же эти, как их… суеверия.

«Хотелось бы верить», — подумала навигатор, задумчиво глядя на маячащие у самого горизонта густые и плотные облака. Тут она вспомнила, что Трафальгар-младшая что-то там говорила про прихваченный ею судовой журнал «Крокодила», в котором могла быть полезная информация в плане навигации. Она открыла страницу, где значился список экипажа корабля. Оливия как раз заглянула ей через плечо и удивленно приподняла брови: надпись напротив слова «капитан» гласила: «Катберт Флам Старший».

========== Часть 11. Шторм, дьявольский фрукт и прочие напасти ==========

***

С утра пораньше погода решила испортиться еще основательнее. В какой-то момент небо затянуло целиком и полностью, ветер начал крепчать, а море пошло беспокойной мелкой рябью вдоль и поперек волн. Становилось зябко и неуютно, несмотря на то, что осенний остров остался далеко позади, а с моря до сих пор дул теплый муссон. Ветер быстро сделался каким-то «кусачим» и нагло и противно поплевывал капельками влаги в лицо.

— Похоже, на нас надвигается штормовой фронт, — серьезно сказала Михо.

— А как ты это все определяешь? — спросила Анетт.

— Ну я снимаю показания приборов, рассчитываю силу ветра, и мне становится ясно, когда до нас дойдет циклон и произойдет столкновение воздушных масс, — пояснила Михо.

— Э-э-э… — произнесла Анетт и добавила: — Я лучше пойду обед готовить. (А сама подумала: «Птицы с моря к берегу потянулись, и правда к буре».)

Да, погода на Гранд Лайне, как всегда, была непредсказуемой, но самоуверенная Михо, несмотря на усиливающиеся порывы ветра, решила, что они могут себе позволить «прокатиться с ветерком», надо только все правильно рассчитать. Как нарочно капитан изъявил желание порулить и уперся как баран, не желая ничего слушать.

— Ладно, — сдалась Михо, — все равно тебе учиться надо. Но будешь слушать меня! Ясно?

— Угу, — кивнул головой Монки.

Поначалу все шло неплохо и даже по плану. Прекрасно сбалансированный «Санни» послушно скользил, не заваливаясь и не страшась поднимающихся волн. Так было, пока капитан не вошел во вкус и не начал заниматься самодеятельностью.

— Луси, что ты творишь? — кричала ему Михо. — Я же просила увалиться под ветер!

— А я и свалился.

— Болван!

— Слушай, это и было то, что Оливия называла неправильной сменой галса? — спросил Рью у брата, глядя на полоскающие паруса.

— Не знаю, но наш капитан творит что-то не то. Давай разворачивать.

Последующие, неожиданно налетевшие, ураганные порывы метко раскорежили часть оснастки мачт. Не оставалось никакого сомнения в том, что об использовании удобной автоматической системы спуска-подъема парусов придется забыть. Хорошо еще Оливия велела близнецам зарифить те прямо перед инцидентом, не то бы и без парусов остались.

«Так, это можно починить, это мы заменим… — спешно прикидывала Нико-Флам, оценивая ущерб, нанесенный кораблю ветром и конгениальным лавировщиком Луси, — а это… ну я же не плотник!»

В это время Михо с криками «На кой-черт тебе навигатор, если ты его не слушаешь!» лихо раздавала Луси подзатыльники. Оливия тоже поначалу испытывала желание прибить капитана, но потом вспомнила, что сама успешно потопила пару-тройку экспериментальных «Бойцов Френки», пока изучала азы мореходства под чутким руководством отца. Последний, не желая, чтобы дочурка расстраивалась по таким пустякам, списывал все на «изъяны конструкции».

Тем временем начинался шторм, настоящий, смачный, «грандлайновский». Малыша «Санни» ждало нелегкое испытание. Парочка мелких бурь, случившихся до этого в Ист-Блю не шли с ним ни в какое сравнение.

— Жуть какая! — сказала Анетт, глядя на взбесившееся море. — Нам действительно стоило хорошенько подумать, прежде чем сюда соваться.

— Г-г-гр-ра-ан-н-нд-д Л-л-ай-н-н с-ст-тр-раш-шн-ный! — подвывала тихонечко Канна. — Х-хоч-чу д-д-дом-м-ой! — рыдала она на плече у утешающей ее поварихи.

К этому времени парни под руководством дочки киборга успели убрать паруса и укрепить кое-где поврежденную оснастку и рассредоточились по помещениям, привязывая груз и прочие вещи, которые желательно было обездвижить. К этой категории Оливия с удовольствием отнесла бы капитана и его сестру. Вот уж кого не мешало бы привязать, на всякий случай! Она ловко выловила желающую посмотреть на большие волны не в меру любопытную Элеонору, пока ту не смыло за борт, притащила в кают-компанию и велела Анетт и Канне глаз с нее не спускать. Однако мадемуазель Винсмок спохватилась и побежала на камбуз проверять оборудование, которое тоже могло пострадать из-за слишком сильной качки. В кои-то веки она по достоинству оценила затворы безопасности, поставленные господином Френки на все шкафы и холодильник. Михо пришлось занять место у штурвала, который совершенно не слушался, удержать его было задачей нелегкой для щупленькой девчонки вроде нее. К счастью у юной баронессы фон Гибралтар хватило ума привязать себя веревкой к тумбе.