Набродившись по деревне и переобщавшись с кучей милых и приветливых ее обитателей, Михо сотоварищи вернулась в особняк. У тети Ноджико были в тот день кое-какие неотложные дела, и та предложила детишкам сходить в парк развлечений, что был недалеко от поселка. Тут она вспомнила, что ей прислали билеты на концерт, который состоится там вечером, и отдала их девчонкам. Билетов хватило на четверых: дружеское девичье трио и Оливию. Остальные желанием сходить туда не горели. Луси и Элеонора носились по мандариновым плантациям, а Рен и Рью отправились тренироваться и куда-то пропали.

***

В бывшем Арлонг-парке ныне располагался культурный центр. Жители частично отреставрировали разрушенный комплекс после битвы мугивар с Арлонгом и его приспешниками, а частично перестроили заново и расширили. Теперь, когда деревня заметно разбогатела, опять же, стараниями Ноджико, там красовались небольшой парк аттракционов, концертный зал, являвшийся по совместительству театром, различные шашлычные, кафетерии и сувенирные лавки, вокруг строений был разбит прекрасный парк со множеством цветов и тенистых деревьев, в котором так приятно было отдохнуть в жаркий день. Водный док оставили прежним и даже технически усовершенствовали, так что с моря можно было заплыть прямо в парк да еще ко входу в главное здание, где располагался театр. У причала стояли красивые лодочки, на которых вас могли покатать за совершенно символическую плату (жителям Кокояши скидка). По вечерам в парке зажигались огни, а по праздникам там запускали фейерверки.

— Ух ты! Какая красотища! — восхищались девчонки. — Неужели жители деревни это все сами отгрохали?

— Моя тетя спонсировала проект, — с гордостью сказала Михо. — Мне мама рассказывала.

— Она у тебя такая замечательная, — похвалила Анетт.

— Н-неуж-жели з-здесь н-наши род-дители д-дрались со сстрашным рыб-бочеловеком? — пролепетала Канна. — Н-неверится.

— Да уж, — согласилась Михо.

— Начало концерта через двадцать минут, — сказала проходившая мимо женщина подруге.

— Сегодня мало народа. Может, еще удастся занять столик? — отозвалась та.

— Точно, — спохватились девочки, — у нас же билеты.

У входа в здание театра и в холле висели афиши. В основном, как поняли юные посетительницы, это была самодеятельность. На отдельном плакате красовался симпатичный рыженький мальчик, улыбающийся во всю ширь и подмигивающий предполагаемым зрителям. Надпись на плакате гласила: «Еске Эсквайр — восходящая звезда сцены, ученик Соул Кинга…», а далее описывались произведения, которые тот собирается исполнять в рамках концертной программы. Тут же вертелись местные девчонки и наперебой восторженно щебетали, обсуждая заезжего красавчика. Михо только насмешливо фыркнула, но Анетт и Канна, кажется, заинтересовались.

— Какой очаровашка, — заметила Анетт, Канна покивала в знак согласия.

— Видали и посимпатичнее, — сказала юная баронесса критично.

Еске хоть и не был первым красавцем, но являлся весьма обаятельным и харизматичным молодым человеком. Ему шел уже четырнадцатый год, а вот ростом тот пока не особо-то и вышел, хотя вполне обещал еще вытянуться. Однако этот недоросль был, воистину, талантлив и для своих еще малых лет являлся жутким повесой. Возможно, что тут не обошлось без влияния его учителя Соул Кинга, но мальчишка в свободное от занятий музыкой время напропалую волочился за девочками.

Стоявшая позади дружеского девичьего трио Оливия равнодушно скользнула взглядом по плакату и уткнулась в свое чтиво, новую книгу, только что приобретенную в той самой лавке, где Анетт разжилась рецептами, Михо — новейшими пособиями для мореходов, а Канна ничего не купила, вяло отбиваясь от продавщицы, расхваливавшей «Путь снайпера».

Девочкам повезло: им достались лучшие места да еще за свободным столиком. Они заказали мороженое и прохладительные напитки, так что можно было с комфортом наслаждаться концертной программой. Театр был внутри довольно небольшим, но со вкусом обставленным. Зрительный зал здесь напоминал скорее некий кафетерий, нежели классический вариант с рядами кресел, которые, впрочем, тоже имелись по бокам. Вскоре погас свет, и все замерли в предвкушении.

Как и следовало ожидать, восходящую звезду выпустили под конец, так сказать, на десерт. Неожиданно наступила полная тишина, которую пронзили тихие, но такие пробирающие звуки скрипки, что все, кто был среди зрителей, затаили дыхание. Легкий проигрыш закончился, прожектор выхватил исполнителя, и тот неожиданно ярко закрутил такой виртуозный пассаж, который, срываясь, понесся вдаль, подобно вихрю, обдавая благодарных слушателей и срывая вздохи восхищения с уст поклонниц.

Лучи света, колеблясь в такт безумным порывам музыки неизвестного композитора, пробегали по всей его фигуре, позволяя разглядеть некоторые детали. Пацан был весь с ног до головы в блестках. На вид ему было лет тринадцать или чуть больше, а гонору — на все двадцать с гаком. Однако исполнитель он был прекрасный, и с этим трудно было поспорить.

Закончив выступление, парень дошел до своего излюбленного приема: как только публика начинала звать его на бис, он перед этим делал торжественный проход средь зрителей, посылая заинтересованные взгляды в сторону своих фанаток, выбирал наиболее понравившуюся девушку и дарил ей розу, извлекая цветок жестом фокусника из шляпы. Типичный шоумен.

И в этот раз Еске Эсквайр, спустившись со сцены, проплывал с грацией лебедя меж рядов. Он вдруг прошествовал по направлению к столику, за которым расположились наши путешественницы, озорно отстреливая по дороге глазами поклонниц и заставляя визжащих от восторга девчонок лишаться чувств от счастья.

— Ах, он душка! — воскликнула Анетт и хлопнулась в обморок, когда тот подошел вплотную.

— Ч-чт-что с-с т-тобой? — заволновалась Канна.

— Я кажется влюбилась, — ответила повариха откуда-то из-под стола.

Дойдя до нашей компании, он удивил всех основательно (ученик самого Соул Кинга просто обязан был быть непредсказуемым): он развернулся на каблуках и вручил розу, знак своего особого внимания, скромно сидящей чуть в стороне Оливии.

— Благодарю, — равнодушно сказала та.

Еске был озадачен: впервые ему не выражали бурных восторгов и даже не замечали, впервые его сразил наповал мельком брошенный спокойный и проницательный взгляд голубых глаз, колких, как холодные льдинки; возможно, впервые он чувствовал, как где-то под ложечкой по-особому засосало, где-то в области сердца кольнуло, а время вообще остановилось. Но публика кричала «бис!», пришлось возвращаться к работе. Еске на автомате повторно исполнял романс, который так понравился слушателям, а сам только и думал о том, чтобы не потерять из виду эту девушку, словно бы ничего важнее сейчас не было на всем белом свете.

***

После концерта юное дарование, не без труда улизнув от вездесущих поклонниц, сразу же предприняло необходимые меры, дабы проследить за объектом своего интереса, между делом отзваниваясь своему наставнику и менеджеру по совместительству.

— Алло, учитель? Да, это Еске. Да-да, все отлично, я дал сегодня последний концерт в бывшем Арлонг-парке.

— Куда отправишься теперь? — спросил голос в трубке. — Я могу порекомендовать тебя в более приличных местах.

— Ах, учитель, это подождет. — Еске выдержал эффектную паузу: — Я встретил девушку своей мечты! И собираюсь отправиться вслед за ней.