– Посижу, – сквозь зубы процедила я, выдвинула пластмассовый стул и села напротив вампирши.

У меня есть вопросы. И сейчас самое время их задать.

– Боевой настрой? – заметив мой хмурый взгляд, спросила вторая девушка.

Я узнала ее по светлым волосам, собранным в смешные хвостики, и по серебряному колечку в носу. Подруга Одри.

– Настрой так себе, – буркнула я, скрестила руки на груди и недобро посмотрела на Одри. – Но кто знает, может, ответы на несколько вопросов помогут его улучшить?

Одри шумно вздохнула и отставила стаканчик, от которого пахло чем-то резким. Она прикусила губу и, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Я догадываюсь, что тебя интересует, Сандра. Не знаю, поймешь ли меня, но отвечу как есть.

– О чем речь? – Блондинка завертела головой, поочередно смотря то на меня, то на Одри. От этого ее тонкие хвостики подпрыгнули в воздух.

– Милли. – Одри серьезно посмотрела на подругу.

Она больше не сказала ни слова, но Милли понятливо протянула:

– А-а-а… Ой.

– Хорошо, давай сразу к делу, – не отводя взгляда от посерьезневшего лица Одри, начала я. – Это ты выдала меня Колдренам?

Одри прикусила пухлую нижнюю губу клыком. Ее тонкие брови стянулись к переносице.

– Не совсем, – неохотно протянула она. – Скажем так, я была одной из тех, кто предложил это сделать. Понимаешь, когда ты пришла к нам в лагерь и рассказала, что какой-то меч не убил тебя, а растворился в теле… Все вампиры сразу поняли и про клинок, и про тебя.

Я понятливо кивнула. Облокотилась о стол и подперла лицо кулаком одной руки, а пальцами второй принялась нервно тарабанить по пластиковой поверхности. Не думала, что Одри так легко признается…

– Ты злишься? – спросила Милли, хотя я ожидала подобного вопроса от Одри.

– Нет, – мотнула головой я. – Узнай я о том, что вы меня «предали», еще пару дней назад, может, и злилась бы.

– Мы тебя не предавали! – поправила Одри, чуть подавшись вперед.

– Знаю. Поэтому и говорю, что не злюсь. Вы сделали то, что требовалось, – вернули сэйки и Мергер будущему королю. Просто не понимаю, почему?

Я оторвала взгляд от своих пальцев и внимательно всмотрелась в смуглое лицо Одри. В темноте не было видно цвета ее глаз, но я и так помнила их ореховый насыщенный оттенок. Сейчас они слабо поблескивали в свете далеких огоньков окон и редких уличных фонарей.

– Не понимаю. – Одри склонила голову набок, и львиная грива кудряшек чуть покачнулась.

– Сейчас такое неспокойное время, – устало обронила я, – меня пытались убить, чтобы не допустить правления Хагена. Вампиры недовольны законами, которые установили Колдрены. Им не нравится лимит на кровь, раздражает мнимое равенство с людьми.

– Не все вампиры такие, – в сердцах выпалила Милли, которая тоже не была человеком.

– Знаю. – Я кивнула ей. – И именно этого не понимаю. Почему вы предпочли выдать меня Хагену, подстроили мои испытания так, чтобы в итоге я попала к военным? Почему не убили или не отняли Мергер? Столько запретов рухнет, если вампиров возглавит кто-то другой…

Одри и Милли пораженно молчали, слушая мои слова. Девушки не ожидали, что вместо обвинений и обид я начну философствовать.

– Возьми, – Милли пододвинула ко мне свой стакан, – станет легче.

Я понюхала жидкость в нем и сморщила нос:

– Пахнет отвратно. Что это?

– Сидр. Попробуй, на вкус он ничего, – посоветовала Милли.

Пожав плечами, я доверчиво глотнула и скривилась. Вроде яблочный сок, но отдает чем-то странным…

– Ты никогда не пила алкоголь? – рассмеялась Одри, а я помотала головой, все еще сжимая в руках почти полный стакан:

– Я росла паинькой. Кружки, секции, научные работы… Из спиртов я знала только те, что проходили в школе на химии.

– А теперь малышка выросла и пошла в отрыв! Родители больше не указ? – попыталась пошутить Милли, но вместо смеха у меня из горла вырвался сдавленный всхлип.

Боль пронзила грудь, глаза защипало от подступающих слез. Одри, которая знала явно больше своей подруги, от души дала той хорошую затрещину.

– Ауч! За что?! – взвилась Милли, а Одри шикнула на нее.

Губ коснулась натянутая, дрожащая улыбка, и я поспешила спрятать ее за стаканом, который опустошила одним глотком. Теперь горло горело не от подступающих рыданий, а от напитка, который я залпом влила в себя.

– Ух. – Я отодвинула опустевший стакан, подперла щеки ладонями и несколько раз тяжело вздохнула.

– Ты в порядке? – осторожно спросила Милли, а я вместо кивка моргнула.

– Есть еще? – вместо ответа поинтересовалась я и кивнула на стакан.

Милли удивленно округлила глаза, густо подведенные карандашом, но в следующую секунду расплылась в улыбке. Она наклонилась под стол, что-то звякнуло, а потом передо мной оказалась почти полная бутылка без этикетки и еще пара стаканов.

Пока Милли наполняла наши стаканы алкоголем, я вновь обратилась к Одри:

– Ну? Так почему вы сдали меня Хагену? Почему предпочли старую систему, а не переворот?

– Не могу говорить за всех, – отхлебнув из своего стакана, начала Одри. – Я вообще не уверена, что действительно все вампиры из лагеря хотели отдавать тебя Хагену. Наверняка есть и те, кто предпочел бы, как ты говоришь, переворот. Но пока есть открытые сторонники Хагена, его враги будут сидеть в тени. Побоятся, что в меньшинстве проиграют и заработают проблем…

– Понимаю. – Ощущая вкус яблок на языке, я кивнула. – Но вопрос в другом. Почему именно ты за людей.

Я ткнула в сторону Одри пальцем, уже чувствуя, что начинаю плыть от выпитого. Организм, не привыкший к алкоголю, сдавался в его власть слишком легко.

– Не за людей, а за здравый смысл. – Одри развела руками. – Но ладно, если выражаться твоим языком… Я за людей, потому что они ничем не отличаются от нас: ни продолжительностью жизни, ни интеллектом. Да, люди слабее в магии. Да, им не нужно восполнять чужой кровью свои силы, потраченные на чары. Но у нас схожие ценности. Мы одинаково живем и любим. И я люблю…

На этом слове она запнулась, не договорив, а Милли очень нелепо икнула, нарушив момент откровения.

– Извините, девочки. Но, знаете, я тоже за людей! – она сказала это, гордо расправив плечи и резко опустив стакан на стол. От такого движения сидр расплескался, брызнул мне на лицо и на красную куртку Одри. Но ни одна из нас даже не поморщилась.

– Ну-ка. Давай. Почему? – Я криво улыбнулась Милли, и она отзеркалила этот жест.

Милли подняла перед собой ладонь и принялась загибать пальцы:

– Люди прикольные. Милые. Интересные. Безобидные…

– Милли! – Одри закатила глаза, а я вдруг рассмеялась.

Не знаю, в алкоголе дело или беседа стала неожиданно приятной? Странно, а ведь я садилась за стол совершенно с иным настроем.

– Ладно, – сдалась Милли и, тяжело вздохнув, призналась: – Я полукровка. Мама – человек, а мы с папой – вампиры. От него я унаследовала силы и дар открывать порталы, а от мамы – характер и любовь к людям. Мне проще других понимать, как ценно равновесие.

Я благодарно кивнула девушке и задумалась над ее словами. То, что Милли умеет открывать порталы, я видела собственными глазами, когда во время испытаний на меня и Феликса напали низшие. Выходит, мы остались живы лишь благодаря Милли, которая вовремя привела подмогу…

– Спасибо, – неожиданно для собеседниц выдала я и сделала новый глоток сидра, к вкусу которого уже успела привыкнуть. А вот к головокружению и странной легкости в теле – пока что не очень.

Вампирши удивленно переглянулись.

– Да не за что. – Милли пожала плечами. – Я часто ворую бутылки из баров. Обращайся.

Я прыснула, Одри тоже захихикала.

– Не за это. Точнее, не только… А, ладно. Забейте!

– Обожаю алкоголь за то, как быстро он помогает найти общий язык. – Одри подняла свой стакан. Ее речь прозвучала как тост, и мы с Милли тоже вскинули свои напитки, чтобы столкнуть их боками над центром пластикового стола.

Мы залпом осушили стаканы, налили еще. С каждым глотком мне становилось все легче. Ужасная тяжесть в груди отпустила, а мысли стали легкими и рассеянными.