— Ник, нет. Ты потом еще одну попросишь, а потом еще одну. В итоге приведешь свой организм еще в больший ужас. Если хочешь покурить — замени чем-нибудь, — вот ему легко говорить. Он-то не курит. Блин, аж зубы сводит. Заменить значит…
— Ладно, — хмыкаю я и накрываю губы Алека своими. Он сам попросил заменять. Вот я и заменяю. Вполне успешно. Парень сразу же мне отвечает, но через какое-то время отстраняется со смешком.
— Ник, мне очень сильно льстит то, что ты выбрал это на замену, но если так будет все время, то мы из спальни никогда не выйдем, — и это ему не ладно. Надо купить конфет. Сладкое я люблю, значит будет проще. Должно быть проще.
========== 15 глава. ==========
— С возвращением, дохлик! — я с улыбкой хлопал Диму по спине, когда он меня с криком притянул для объятий. А за дохлика он еще ответит. Тот же маневр со мой проделал и Слава, только без слов. Он ничего не сказал, но выразил свою радость и облегчение взглядом и жестами. Александр в студии еще не появился, написав мне, что опоздает на несколько минут.
В школе потихоньку все налаживалось. Я догнал программу, что далось с огромным трудом. Не спать ночами и забивать на все стало немного сложнее, когда над твоей душой стоит либо отец и мама, либо Алек. Последнее ужасно нервирует. Каждый день проверяет во сколько я лег спать. А так как отец и Виолетта все еще проживают за городом и похоже не собираются возвращаться, то Ал проверяет лично. Приезжает, орет, а после бурного примирения засыпает рядом со мной. Вот так и живу уже целую неделю. Не так уж и много с того случая прошло, но это все равно очень сильно меня беспокоит.
Каждый день провожу с таблетками. И не просто какими-то пустышками, а успокоительными. Я пил их и утром, и днем, и вечером. Каждое воспоминание вызывало у меня истерику, которую я никак не мог остановить. Только после того как ко мне приезжал Александр и успокаивал.
Меня пугало то, что сейчас на меня никаких нападок не было. То есть я живу, как обычный подросток. Хожу в школу, прихожу на квартиру и делаю уроки, у меня есть парень, сплю, ем, ссорюсь с родителями. Меня это пугает. Не бывает так. Может у других, да, а у меня — нет. Это затишье перед бурей. Что-то должно было произойти. И мне страшно. Еще месяц назад я бы послал все в задницу и пошел бы навстречу приключениям, но сейчас мне есть, что терять. У меня есть Алек, которымя очень сильно дорожу, поэтому я и боюсь. Боюсь за него. Черт!
— Все, парни! Хватит лапать друг друга. Мы здесь играть собрались, — в студию зашел Алек, видя то, что не должен был. Не знаю, может мы тут все геи, но именно сейчас я сидел в ногах у Славы, который перебирал мои волосы, а Дима в свою очередь облокотился на спину брюнета. Это выглядит очень странно, но показывать я этого, конечно, не буду.С невозмутимым видом поднимаюсь и иду к установке, все это время меня провожал многообещающий взгляд. Ой, бедный мой зад…
— Чего зависли? Играть будем, или как? — я не выдержал напряженной тишины и психанул. Ну, а чего встали, как истуканы. Бесят! После того как я прикрикнул, все закопошились, и прошел первый удар по струнам, а Алек спел первую строчку, от чего у меня побежали мурашки. Черт, я возбуждаюсь уже везде, где есть этот парень. Остановите меня кто-нибудь…
***
— Соболев, мне нужно с тобой поговорить, — в коридоре после занятий меня тормознула Лариса Николаевна, она же учительница по русскому языку.
— Да? И о чем же? — черт, я так устал за день, а тут еще она пристала. Вот что ей сейчас от меня нужно?
— Через две недели мы пишем итоговое сочинение. Ты слишком много пропустил, что и сказывается на твоей учебе. Может ты будешь больше времени уделять… — договорить я этой женщине не дал. Я и так уже трачу на учебу 7-8 часов в сутки, не учитывая того времени, когда я хожу в школу. Не оборзели тут, нет?
— Лариса Николаевна, — начинаю скучающим тоном, — я пропускал школу по уважительным причинам, — на это заявление она презрительно хмыкнула. — Ну, уж извините, что я не пришел в школу с дырой в боку. Знаете, немного неудобно идти, когда чувствуешь, что кишки могут вывалиться. И если вы вдруг не заметили, а с вашим-то зрением, — намекаю на ее -8 и вижу как она начинает беситься, — то у меня прекрасные оценки, как это всегда и было. Везде «5» и не одной «4» и так далее по списку. И это вам нужно больше времени уделять, только на себя. Противно выглядите, — с этими словами я развернулся и заметил, что в том же коридоре стоял Александр. М-да, неудобненько вышло.
— СОБОЛЕВ! Как… Как ты смеешь? — Лариса Николаевна задыхалась от возмущения, у нее еще при этом весело дергался глаз. Забавно…
— Не кричите так. Я все прекрасно слышу, в отличии от некоторых, — и снова намекаю на ее недочет. Она немного глуховата, только в этом виновата она сама. Эх, женщины… — Вы сами знали на что шли, когда меня останавливали. Я бы даже вас сегодня не заметил, а тут такая удача кого-нибудь вывести из себя.
— Ты самый ужасный человек на всей планете! Тебя вся школа ненавидит и боится! — тоже мне правда. Будто я этого не знал.
— А вы самая писклявая женщина в нашей школе. Попробуйте познакомиться поближе с физиком, а там орите друг на друга сколько хотите. Думаю, ультразвук, который вы создадите вместе будет просто шикарным, — закатывая глаза, отвечаю даже не задумываясь над смыслом слов. — Я знаю, что меня ненавидит вся школа и многие меня боятся, в этом и смысл. Я не хочу ходить в любимчиках. Я хотя бы знаю, что мои оценки заслужены честно, а не так как вы ставите их своим любимым ученикам.
— Соболев, да как ты смеешь!
— Повторяетесь. Я устал, хочу домой, — с этими словами я развернулся и побрел в сторону Алека, который подпирал собой стену.
— Мы еще не договорили! — в спину мне прилетел крик.
— Ну, вы можете еще покричать, выпустите пар, а у меня еще дела есть.
— Ненавижу!
— Кто бы сомневался, — это последнее, что я ей крикнул и вышел из школы. Наконец-то свобода. Надоели эти идиотские разборки с учителями. Нашли тоже развлечение в виде меня, пропускающего занятия. Кого я только сегодня не вывел из себя. Мне кажется, я перевыполнил норму. Надо было просто уйти и не слушать бредни этой ненормальной. Плохо я учусь видите ли.
— Ник, тебе не кажется, что это немного жестоко было? — когда мы сели в машину, Алек решился спросить.
— Ал, серьезно, меня заколебали эти долбанные насмешки. Я отстал от программы, но все же смог ее нагнать, но меня все равно шпыняют по этому поводу все кому не лень. Это делают причем учителя. Одноклассники боятся сказать против меня слово, — и на его вопрошающий взгляд я указал на свое лицо, — Ты видел меня? Тут любой испугается, даже угрожать не надо. Если я еще не высыпаюсь, то хожу по школе, как грозовая туча. Поверь, против меня идти — самому себе хуже делать.
— Я понял, тучка моя, — с улыбкой пробормотал парень и поцеловал меня в щеку. Я отвернулся к окну, чувствуя, что опять краснею. Сколько можно-то? Уже было и не такое, почему я все еще стесняюсь?
Александр хмыкнул и завел свою « Ауди», после чего тронулся с места. Только я не совсем понял, почему мы едем ко мне домой, когда должны ехать в студию на репетицию.
— Алек… — и в ответ хмурый взгляд. — Александр, почему едем ко мне домой? — тишина-а. Я чего сам додумывать должен? — Алек! Ты поговоришь со мной?
— Сегодня ты не идешь на репетицию.
— И все? А где объяснения? Алек! Остановись и поясни, — я уже начинаю закипать от подобного поведения. Какого хрена? Ал все же затормозил на обочине и повернул голову ко мне.
— Никита, ты еще не до конца поправился, да и родители тебя дома ждут. Поэтому я везу тебя домой, — парень мягко поцеловал меня в губы, но я видел на его лице напряжение. Его что-то тревожит.
— Александр, ты хочешь познакомится с моими родителями? — нет, только не это. Я не готов.
— Нет, это они хотят со мной познакомиться, а я не отрицаю, что это будет полезно и для меня, — об его спокойствие можно разбиваться на смерть. Он завел машину и поехал дальше, а я пытаясь придать себе более невозмутимый вид, смотрел в окно и готовился к моральной пытке. Может тогда сразу же на духу и признаться, что я не такой, а го…
