Конечно его стали разубеждать. Отговаривать, смеяться. Дети, порой, бывают жестоки. Шикокура уже почти вырос по меркам шиноби, но даже он не мог понять бывшего учителя математики. Впрочем, тот отдавал себе отчет в том, что, порой, сам не мог себя понять. Но Мадара ему был нужен, ибо другого такого великолепного учителя сражений будет не найти…

Все эти три недели учитель и ученик просто притирались друг к другу.

Бегали марафоны, чтобы укрепить тело (Сенсоме было чертовски тяжело угнаться за двужильным шиноби), медитировали у водопадов для закалки духа (вода в этих водопадах была холоднее самой мерзлой из ночей, встреченных перерожденным в этом мире), спаринговались (Мадаре приходилось из раза в раз поднимать свой уровень, чтобы доминировать над учеником, ибо тот рос с поразительной скоростью) и изучали местные науки (география, язык и математика, пожалуй, это было самой простой частью тренировок).

Мадаре нравилась непосредственность своего воспитанника, который всегда искал и находил для себя что-то новое. Например — он постоянно экспериментировал со стилем бега. Левая рука к левой ноге и наоборот. Кучи новых упражнений, вариации стилей. Сенсома не просто мог совершенствоваться — он хотел этого! И Учихе нравилось то, что он видел…

С каждым днем воспоминания из прошлого несли меньше боли, а настоящее радовало куда сильнее. Мадару чаще стали видеть с улыбкой на лице, даже Хаширама с его вечным оптимизмом больше не вызывал прежнего раздражения. Отношение Мито совсем не колыхало душу Бога Шиноби, ибо теперь она — его коллега в воспитании ученика.

Ученика и маленького братца…

Пусть никому другому. Пусть, даже, себе не всегда и с оглядкой. Но Мадара начинал считать сироту клана Томура за брата. Не за нового родича, а за тень старого — Изуны. Ведь тяга к боям, остроумие, непосредственность и этот взгляд — все говорило о их связи!

Кроме глаз, портящих всю картину…

Деталь, кому-то другому могущая показаться неважной, выводила великого Учиху из себя. Временами ему хотелось схватить Сенсому и хорошенько тряхануть его, дабы он пробудил, наконец, свой Шаринган! Порой это желание становилось настолько сильным, что Мадара сам себя боялся. «Ты можешь ему навредить»? Эти слова, сказанные Тобирамой, пожалуй, были правдивы.

Может, но не станет.

— Сегодня у нас в планах стихии, — привычно сложив руки на груди, вещал Учиха своему единственному ученику, когда они добрались до места.

Как деревня шиноби, Коноха должна была иметь свои тренировочные полигоны, и первым из таких как раз и стал полигон номер двадцать четыре. Это число у Мадары вызывало противоречивые чувства, но было тесно связано с Изуной, так что «единички» и «нолики» шли мимо звания названия первого тренировочного полигона Деревни Скрытой в Листве.

Сам по себе полигон не представлял из себя ничего особенного — редкие деревья, места с частыми деревьями, кустарники и песок. Бревна для отработки ударов рук Мадара устанавливал сам, вручную. Единственным отличием этого полигона от других, строящихся в числе первых, было огромное количество мишеней, разбросанных по всей его площади. Учихи всегда славились своей меткостью в метании сюрикенов и кунаев.

Ну, а еще неподалеку было место, которое Мадара очень сильно любил. И пусть ради такого соседства приходилось каждый день бегать многие километры — лишняя тренировка Сенсоме не помешает.

— Итак, какие стихии называют основными?

— Их пять, — прилежно отвечал Сенсома. — Огонь, Вода, Воздух, Молния и Земля.

— Самая сильная стихия?

— Ее нет. Все основные стихии потенциально равны. Каждая основная стихия имеет «врага» среди товарок и «слабака». «Враг» — стихия, которая заведомо сильнее. У Земли это — Молния. Зато Земля сильнее Воды — его «слабака».

— Отлично, — кивнул учитель. — Надеюсь, что и про остальных «врагов» и «слабаков» ты в курсе. Но что насчет других стихий? Я лично сражался с обладателем стихии Дерева — Хаширамой. Откуда она взялась?

— Кеккей Генкай, — отвечал ученик. — Это мутация или наследственность. Спящий ген или измененный. Таких имеется огромное количество по всему миру, но, в основном, они известны, как и их пользователи, ведь из-за привязанности генетики к Кеккей Генкай появляются целые кланы с уникальными генами.

— Пример.

— Клан Учиха с Шаринганом, клан Хьюга с Бьякуганом, у клана Сенджу изредка рождаются уникумы, способные использовать стихию Дерева. Еще есть клан Хатаке с уникальной чакрой, позволяющей им делать более сильные техники. Ну и много других…

— Действительно много, — Мадара хмыкнул и вытащил из-за спины папку. — Тут все известные кланы с Кеккей Генкай. И парочка не особо известных. Данные секретны, но не строго. Заучи их. Я начну спрашивать тебя об этом через три недели.

— Мне хватит меньше времени, — пожал плечами Сенсома. — Или у вас есть еще что-то новенькое?

— Именно, — усмехнулся Учиха догадливости Томуры. — Сегодня мы приступим к изучению ниндзюцу. Уверен — у тебя легко пойдет, ведь твой контроль над чакрой должен быть велик. Запомни — большие количества чакры важны, но если ты сольешь их все на одну атаку, то тебя сможет победить даже обычный человек. В мире, кстати, существуют воины, которые могут противостоять шиноби и без чакры, но таких мало.

— Совсем-совсем без чакры? — недоверчиво хлопнул глазами мальчик. — Что же это за монстры…

— В основном — умелые мечники, — отмахнулся один из величайших шиноби в мире. — Не отвлекаемся. Контроль позволит тебе легче усваивать техники, а значит — быстрее обучаться. Теоретически, ты сможешь использовать ирьениндзюцу, но только на себя — чтобы лечить других, нужно обладать достаточными количествами чакры. Для стандартных техник многого не надо — сложи ручные печати правильно и подай чакру в нужное место.

— Зачем нужны эти печати? — Сенсома неумело переплел пальцы, с мрачной миной наблюдая некоего осьминога у себя вместо конечностей. — Неужели нельзя применять техники без них?

— Можно. Но это потребует не просто хорошего контроля, а идеального. Если разделить контроль чакры на ступени, то… Думаю — мой контроль можно назвать тотальным, но и так — я могу управляться со сложными техниками огня, используя лишь одну, главную печать. На порядок сильнее контроля чем у меня я не встречал, но не исключаю, что такие люди есть. Эти люди смогли бы использовать техники без рук. Но это лишь теория.

— Я смогу добиться такого?

— Сначала просто добейся хоть чего-то, — взъерошил волосы мальчику Бог Шиноби и улыбнулся. — С сегодняшнего дня мы будем изучать ручные печати. Удели им особое внимание — парни с быстрыми руками способны создавать техники почти мгновенно, а в бою важно что?..

— Скорость, сила, умение, — отрапортовал Сенсома. — Ну и по мелочи…

— «По мелочи»… — сделал вид, что нахмурился Мадара. — Эти мелочи стоят многим жизни. Впрочем, основное ты сказал. Смотри — эта печать основная, называется Тигр и используется, преимущественно, в техниках Земли и Огня…

***

За неделю Сенсома смог научиться правильно складывать любые последовательности печатей на приличной скорости. Это была несложная наука, требующая усидчивости и терпения, так что бывший учитель справился на раз.

По мере изучения печатей, мальчик получал от учителя теорию о ниндзюцу и гендзюцу. Если обычные «суперспособности» у мальчика должны были получаться неплохо, ввиду прекрасного контроля над малым уровнем чакры, то техники иллюзий, казалось, были созданы специально для таких как он. В них не нужен был аналог «лома» из чакры, там нужна была «отмычка», дарующая пользователю ключик к сознанию противника.

У клана Учиха такой отмычкой был Шаринган. Его даже можно было назвать универсальным ключом, хотя некоторые могли сопротивляться его влиянию.

— Чтобы выйти из гендзюцу, нужно понять и принять нереальность творящегося вокруг, сложить печать и крикнуть кодовое слово. Иногда последние два пункта можно опустить, — скучным голосом вещал Мадара, сидя на огромном фиолетовом камне в форме лица Сенсомы. — Ты же все это знаешь — почему твое сознание еще здесь?