Она увидела это. Трещина в плите. Разрыв, из которого била энергия имматериума, будто вода из свежевыбуренной скважины. На планете внизу было место, источающее колдовскую силу варпа.

Не растрачивая время попусту, навигатор вынырнула из ментального омута, и открыла канал вокс-связи.

– Леди Маравель. – раздался искаженный помехами голос Октавиана.

– Ради Императора, магистр, что-там у вас происходит?

– Объясните подробнее, главный астропат.

– Я зафиксировала возмущение варпа прямо на поверхности планеты. Нарушена работа всего астропатического хора. Вы обнаружили на планете противника?

– Нет, главный астропат, – теперь голос магистра звучал обеспокоенно. – Вы можете определить, где находится источник?

– Одну минуту, лорд магистр.

***

Все произошло быстрее, чем он успел отреагировать.

В последнюю секунду он понял, что что-то не так. Чутье обнаружило нечистого под маскарадом из плоти, но спустя время, которого не хватило даже на реакцию сверхчеловека, бледная когтистая рука уже впилась в горло сержанта, разрывая замки горжета и трубки подбронника.

Брызнула кровь. Слишком большое количество, чтобы воин мог оставаться в строю.

Меч сам прыгнул в руку. По лезвию побежали сине-розовые сполохи психической энергии. Он нанес молниеносный удар.

В пустоту.

Каким-то непостижимым образом существо увернулось, будто время вокруг замедлилось, а оно само могло двигаться в обычном режиме. Там, где раньше было лицо дворянина, теперь находилась уродливая лысая голова с пастью, полной острых как бритва зубов. Тело вытянулось, дотягивая Эреварду почти до подбородка. Существо походило на тощую гротескную пародию на самого библиария

Кто это был? Колдун? Демон? Ксенос?

Присутствие чужака Эревард почувствовал бы моментально, как бы тот ни старался скрыть себя. Значит, либо первое, либо второе.

Тварь вытянула когтистую руку по направлению к библиарию и прошипела что-то на неизвестном наречии. Воздух начал изменяться, превращаясь в густой зеленоватый туман, в котором растаяли черты врага.

Раздалось рявканье нескольких болтеров. Крики. Паника и рев толпы.

– Вордрейн! – закричал Эревард, опускаясь возле раненного. – Вордрейн!

Сержант был занят своим разорванным горлом. Дрожащими руками он инстинктивно пытался закрыть рану, но с тем же успехом он мог бы попытаться остановить поток воды.

Библиарий понял, что ничем не может помочь брату, и огляделся вокруг. Люди разбежались, до смерти перепуганные разыгравшейся сценой. По счастью те рыцари, что открыли огонь, не попали ни в кого из невинных.

Невинных ли?

Сомнения и досада охватили Эреварда. Неужели губительные силы смогли проложить сюда дорогу и заразить население планеты? Неужели они с Октавианом ошибались, и весь поход был проделан зря? А может быть им только предстояло найти тот мир, который они жаждали получить так долго?

Отмахнувшись от мыслей, он сконцентрировался текущей ситуации.

Рыцари образовали живой кордон вокруг него и Вордрейна. Один из них наклонился над истекающим кровью командиром.

– Ты ему ничем не поможешь, Марк, – произнес библиарий. – Будь внимателен. Враг все еще здесь.

Вдали раздались новые крики. Шум продолжал расти, и теперь кричали не десятки, а сотни. Казалось, паника охватила весь город.

– Контакт! – один из космодесантников вскинул болтер и выстрелил в фигуру, показавшуюся из клубов тумана. Убитый мешком повалился на землю.

Эревард подошел к телу. На него сгнившими глазами смотрел давний труп с развороченной грудной клеткой.

– Вижу противника! – воскликнул брат Амадей и тоже выстрелил.

Со всех сторон на космодесантников наступали новые силуэты. Стрельба стала непрерывной.

Еще один мертвец бросился на Эреварда, и псайкер начисто снес ему голову ударом кулака.

– Не стреляйте, братья! – приказал он. – Только клинки и кулаки. Приберегите боезапас для настоящего противника.

Теперь было понятно, почему город охватила такая паника. Эревард чувствовал, как нечистая воля двигала ожившими трупами. Должно быть, здесь собрались все мертвецы с окрестных могильников. Как бы то ни было, придется сперва разобраться с ними и с таинственным заклинателем. Потом предстоит узнать то, какую роль во всем этом сыграли местные жители. Псайкер намеревался выяснить всю правду, даже если для этого потребуется прибегнуть к помощи Одрика Корнелия и его неделикатных методов.

Мертвецы все прибывали. Теперь у каждого рыцаря под ногами образовался небольшой холмик из тел разной степени сохранности. Некоторые были довольно свежими. Большинство же были скелетами с практически истлевшей кожей и внутренностями. Удары повергали их на землю. Иногда мертвецы снова поднимались, и космодесантники превращали их сабатонами в кашу из гниющей плоти и костной муки.

В конце концов, наступило временное затишье.

– Севрин, Ратиан, помогите жителям города. Валерон, присмотри за сержантом Вордрейном. Остальные, следуйте за мной. – повелел Эревард, и направился во внутренний двор замка.

========== VIII ==========

Мысли роились в голове Фальвига, словно пчелы в потревоженном улье. Он стоял перед гигантом, закованным в устрашающую сапфировую броню, и не мог вымолвить ни слова.

Сначала он принял непонятную процессию за делегацию заморских гостей, прибывших на прием к сеньору. Потом понял, что для подобных визитов время было слишком раннее, да и лед на реке стоял крепкий, так что никаких иноземцев здесь и быть не могло.

Воины какого-нибудь рыцарского ордена из южных земель? Исключено. Фальвиг видел много разного оружия и экипировки. Некоторые образцы он даже выковал сам, но увиденное им сегодня не вписывалось ни в один стандарт вооружения, которому могли бы следовать рыцари любой известной ему страны. На темно-серых кирасах сверкали серебряные черепа и красные огненные птицы. Наплечники больше походили на выпуклые щиты, за которыми мог спрятаться взрослый человек. У всех, кроме одного, на левом наплечнике темно-красным цветом был изображен символ, отдаленно напоминающий наконечник стрелы с начертанной на нем руной. На правых наплечниках белела птица с крестом над головой.

Предводитель выглядел еще интереснее. Его броня была испещрена таинственными письменами, прямо к груди цепями был прикован колдовской фолиант. Лицо чужака напоминало высеченный из камня жесткий профиль, впрочем, не лишенный настоящего аристократического благородства. При взгляде на него, у Фальвига в голове созрела только одна мысль.

Колдун!

Подав знак своим воинам, он выхватил меч. Никто не видел живых колдунов. Многие считали их выдумкой, как знаменитых горных драконов или гигантских морских змиев, но Фальвиг мог поклясться, что перед ним самый настоящий чернокнижник, как в легенде о Борсе из Калистрада и Похитителе девиц.

Откровение пропало так же быстро, как и появилось. Перед ним была просто группа путешественников, просящих аудиенции у сеньора Гилленстерна. Их высокий предводитель с улыбкой протягивал вперед руки в умиротворяющем жесте. Они несли очень важные вести, хотя Фальвиг понятия не имел какие именно. Отослав своих людей предупредить господина, он дал гостям дорогу, и отправился следом в виде почетного караула. Он недоумевал, почему простой люд смотрел им вслед с таким изумлением.

Вскоре он понял, что его обманули. Колдуны убили господина Ронана на глазах у всех, а потом превратили его в какое-то серое чудище. Они призвали гнилой туман из своих адских огнедышащих коробок.

А потом начался сущий кошмар.

Сперва в тумане замаячили новые тени. На улицах города раздались душераздирающие крики. Что-то метнулось к нему из-за пелены, и его меч пронзил горло ожившего мертвеца. Подчиненные рыцари в ужасе закричали, когда на них набросилась стая живых упырей. За несколько минут Фальвиг лишился пятерых из своего отряда.

Рыцарь Гилленстерна смотрел на происходящее и понимал, что страшные истории, которые передавались в его семье из поколения в поколение, оказались правдой. Час огня. Час меча. Великая битва прошлого, в которой храбрые рыцари сражались с ордой демонов и живых мертвецов под предводительством Посмертного Короля и его восьми великих слуг. В детстве он оставлял на ночь гореть свечу, чтобы упыри не смогли подобраться к нему под покровом темноты. Потом он вырос и понял, что это были просто истории, призванные напугать маленьких детей и приучить к порядку. Он почти засмеялся от осознания того, что был прав в первый раз.