Когда миновал первичный шок, он понял, что должен двигаться. Пробираясь сквозь туман с остатками своих людей, он думал о том, что делать дальше. Нужно было защитить город от мертвецов. Загнать их обратно под землю, всех до единого. Но что потом делать с чернокнижниками в доспехах? Они едва ли были по силам кому-либо в Кэр-Туаране.

Он рубанул по шее очередного трупа. Кто-то из сопровождавших отряд оруженосцев закричал. Трое упырей схватили его и грозили разорвать на части. Несколькими ударами он отшвырнул нападавших и вздернул оруженосца на ноги. Пришлось дать бедолаге пару пощечин чтобы привести в чувства. Сзади появились новые мертвецы.

– На площадь, к конюшням! – крикнул он всем тем, кто мог его услышать. Нужно было вывести на волю лошадей и спасти хотя бы кого-то из несчастных горожан.

Площадь была одним лишь названием. Небольшой пустырь на двадцать шагов в ту и другую сторону на городском отшибе. Но если замок сеньора был головой города, то это место с его лавками и торговыми развалами было его сердцем. Знающие люди говорили, что в Атрии были настоящие площади, сто шагов в ширину, облаченные в желтый камень. Фальвиг жалел, что ему так и не удастся увидеть эту красоту воочию.

От лавок остались одни воспоминания. Все пространство заполнили паникующие жители и мертвецы, рвущие несчастных на куски холодными руками. В таком хаосе найти вход в городские конюшни было невозможно, и с каждой секундой ситуация становилась все хуже. Рыцари Фальвига были полностью окружены.

Что-то происходило на другой стороне площади. Ожившие трупы вдруг подбросило в воздух, как если бы ими запустил в небо рассерженный великан. Показались давешние чернокнижники. Двое. Они без устали орудовали огромными кулаками из темного железа, сокрушая врагов с презрительной легкостью.

Почему же они нападали на свои собственные творения? Неужели, сделав свое черное дело, они не знали, как избавиться от его последствий? В глубине души Фальвиг понимал бессмысленность этого рассуждения. Нет, чернокнижники в доспехах были тут ни при чем.

Заметив новых мертвецов, преследующих группу паникующих горожан, гиганты снова скрылись из виду. Фальвигу оставалось лишь занять круговую оборону до тех пор, пока они не вернутся.

Собрав вокруг себя с десяток уцелевших рыцарей и оруженосцев, он подобрал с земли деревянный обломок. Плевать на чернокнижников, решил он. Пусть мертвецы приходят. В конце концов, отец всегда говорил, что предтеча всех гилленстернских рыцарей, благородный Тинг из Морле, умер в бою, защищая собственный город от полчищ Посмертного Короля. Если такова была его судьба, то Фальвиг был к ней готов. Повторить мучения такого великого воина не представлялось еще никому.

Боги и герои живут в деяниях. Ходи, сражайся, умри как они, и ты сам станешь им подобен – так гласит кредо Облачения. Для верного последователя Сонма трудно придумать более подобающий конец.

Из узких переулков показались новые мертвецы. Сначала единицы, потом десятки. В первые три минуты напор было легко сдерживать. Сил хватало на то, чтобы пронзать дряхлые тела насквозь, а затем рубить конечности. Затем умер Одринн, самый искусный из его рыцарей, и Фальвигу пришлось работать за двоих. Он убил еще нескольких. Новые ковыляли к нему из плотного тумана. Он продолжал колоть, рубить, молотить противника ногами и руками.

В конце концов, он остался один. Мертвецы пересилили остальных, и крики несчастных все еще раздавались под грудами холодных тел.

Оставалось сделать последнее. Фальвиг направил зазубренный обломок меча себе в горло, как это сделал полулегендарный Тинг в битве с Посмертным Королем.

Громкий гул заставил его посмотреть наверх и задержать роковой удар. Показался силуэт чего-то огромного, и в следующую секунду огненное копье разорвало пелену тумана, уничтожив дюжину мертвецов всего в нескольких шагах от него. Он отшатнулся и повалился поверх груды мертвых тел.

Из-за пелены появилась летающая крепость. Она зависла над ним, сверкая своими огненными крыльями. Струи горячего воздуха ударили вниз, и Фальвиг с криком отпрыгнул в сторону. Кольчуга нагрелась так, что он на мгновение ощутил себя как в кипящем котле. Кожу засаднило от ожогов.

Ворота в стене летающего чуда открылись, и что-то приземлилось прямо на середину площади, пролетев по воздуху добрые полсотни футов. Темно-серые доспехи, алый плащ с изображением черной птицы и креста. Чудовищный меч размером с человека.

Воитель выпрямился. Меч зашипел и сверкнул серебристо-синим сиянием. Огнедышащее устройство в другой руке изрыгнуло стрелу пламени, и началась настоящая битва.

Он двигался. Неукротимый, огромный, подавляющий. Воин-король из легенд. В первые несколько секунд окружавшие его упыри просто перестали существовать. Двух следующих он разрубил пополам одним взмахом меча. Ударом тыльной стороной ладони превратил в труху оживший скелет. Мертвую женщину, бросившуюся на наплечник, стряхнул ленивым движением и размозжил голову бронированным сапогом. Развернувшись, сразил еще пятерых косым ударом меча.

За какие-нибудь две минуты все было кончено. Больше не было мертвецов, которые требовали упокоения. Несколько раз Фальвиг почти хотел помочь гиганту, но благоразумно рассудил, что лучше не попадать под горячую руку. Теперь, когда установилась тишина, он осторожно подошел ближе, стараясь не спотыкаться о трупы, жутким ковром устилавшие площадь.

Гигант посмотрел на него. Благородное, но суровое лицо, которое трудно вообразить улыбающимся. Пронзительные голубые глаза, от взгляда которых становилось не по себе. Фальвиг вздрогнул, когда он заговорил.

– Как. Есть. Твое. Имя?

Он говорил странно, с трудом, будто вылавливая слова из темного колодца. Так говорили заморские купцы, посещавшие город каждое лето. Только в облике этого война ничто не напоминало увертливого торгаша.

– Ф… Фальвиг, господин. – произнес рыцарь Гилленстерна дрожащим голосом. За всю свою жизнь ему не было так страшно как за эти несколько минут крови и смерти, и вся его воинская закалка начала трещать по швам.

– Я. Есть. Октавиан, – произнес гигант. Взяв паузу, прислушиваясь к собственным мыслям, он продолжил. – Следовать. Я. Найти. Защитить.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и направился прочь. Фальвигу потребовалось перейти на бег, чтобы не отставать.

***

Эревард ворвался в трапезный зал замка, разворотив деревянный портал своей массивной фигурой. Узкие оконные проемы были закрыты ставнями, и помещение освещалось лишь несколькими свечами. Было ясно, что колдун заманивает их на свою территорию, туда, где несравненная мощь и размеры Адептус Астартес не будут преимуществом. Но враг ошибался, полагая это лишь состязанием грубой силы.

Стараясь не потерять контроль над разумом, Эревард пробил брешь в материи эфира. Его сознание покинуло тело и устремилось в прореху, где мерцали причудливые переливы течений имматериума. Войдя в бурный поток, он приложил все усилия, чтобы не сбиться с курса. В реальном мире его тело оставалось неподвижным, а сапфировый психокапюшон покрылся коркой инея.

+ Будьте бдительны, + послал он мысленную команду Марку и Амадею, которые вбежали в зал следом. + Враг прячется где-то рядом. +

Имматериум был безбрежным океаном со своими течениями и штормами. Библиарий стал кормчим, который направлял судно своего разума по его эфемерным волнам. Налегая нематериальными руками на перекладину руля, Эревард выровнял курс и начал искать своего врага.

Спустя несколько мгновений он нашел первую зацепку. Яркий след из чистой злобы выступал на поверхности эфирного океана, словно кровавый след китобойного судна. Очевидно, цель не утруждала себя попытками закрыть разум, или же не обладала простейшими навыками защиты, которым обучают самых заштатных имперских псайкеров. Круто забрав вправо, Эревард направил свое судно прямо поверх психического отголоска.

Он становился все шире и ярче, свидетельствуя о силе своего владельца и о полном отсутствии контроля. Насчет первого Эревард не опасался – он уже успел оценить возможности врага, да и сам мог считаться мастером в управлении энергиями эфира. Способность контролировать и направлять свою силу было его дополнительным преимуществом.