— Именно так. Но посмотри вокруг.

— Я и смотрю. Я все же была права, не так ли?

— Так, милочка, — согласился он.

— Я бы очень попросила, — прервала губернатор Салли, — рассказать мне, каким это вы двое предаетесь воспоминаниям?

— Когда мы тренировали отряды инопланетян, воевавших потом на Батавии, — сказал Фоллард, — полковник Фиркин обнаружила доказательства существования организации инопланетян, включавшей в себя многие расы. Эта организация была подпольной, разумеется, но не казалась направленной на обычное, бессмысленно-безнадежное восстание.

— Я очень надеюсь, что нет! — воскликнула губернатор.

— Но она была повстанческой, — продолжал Фоллард. — Там, на борту кораблей Арахны, так же как и на наших собственных, находятся инопланетяне разных рас. Несмотря на свою активную ксенофобию, арахниды и их сообщники из Хайкен Мару нуждаются в инопланетянах — в качестве уборщиков, подмастерьев, подручных, грузчиков и сексуальных партнеров. Люди, которые управляют этими кораблями, не обращают на них внимания, как на слуг. Таковыми они и являются: инопланетяне выполняют всю грязную и опасную работу. Они везде ходят, все видят, до всего дотрагиваются, знают, как все…

— …работает. Да, Кона Татцу. И мы приняли решение.

Голос раздался со стороны дальней стены оперативного отсека. Это был низкий голос, свистящий, но властный. Загораживающие эту сторону люди расступились, и обладатель этого голоса приблизился к кубу.

Это был дорпин — похожее на черепаху создание с планеты с высокой гравитацией. Куски оброненного людьми мусора — обрывок бумаги и деревянная щепка — пристали сбоку к его клювоподобному носу. Они явно застряли там, когда дорпин выполнял поставленную перед ним задачу, то есть делал уборку и обслуживал механизмы. Как бы убирая маскировку, тяжелая лапа с мощными когтями поднялась вверх и смахнула мусор.

— Вы?.. — спросила губернатор Салли и явно смутилась.

— На корабле меня зовут Противогазом, ваше превосходительство. По вполне очевидным причинам. Мое настоящее имя — Ратхид… Старец Ратхид VIII, из клана звездных шорнов. До того как я прибыл во владения Пакта, я служил планетарным регентом Скопления из девятнадцати звездных систем. Конечно, это было свыше четырехсот лет назад, но я полагаю, мы все еще можем общаться как равные, моя дорогая.

— Как мне следует обращаться к вам? — спросила Салли.

— На вашем языке? Лорд Ратхид вполне подойдет.

— То, что сказал Фоллард насчет альянса — это правда?

— Совершеннейшая. Поистине я даже удивляюсь, как нечто столь огромное и известное столь многим не сделалось общеизвестным. Затем я прибыл сюда и понял. Взгляды людей на Вселенную основаны на отражении. Они верят в мечту. Они видят — их разум заставляет их видеть — только то, что они хотят видеть. Или что им требуется увидеть. В основном они видят сами себя. Часть представителей вашей расы столь талантлива в этой области, что это замечаете даже вы сами. Вы зовете их шизофрениками и считаете это болезнью. Лично я думаю, что это наиболее развитые образчики… Но я заговариваюсь. Ответ на ваш вопрос — «да».

— Каковы намерения этого альянса? — Губернатор протянула руку к голографическому кубу: битва на экране приостановилась.

Дорпин проковылял и приподнялся на задние лапы, чтобы взглянуть на изображение. Тэду было больно смотреть на то, каких усилий стоило дорпину это движение.

Лорд Ратхид опустился на пол и, казалось, задумался.

— Излечить вас? — спросил сам себя инопланетянин. — До этого еще далеко. Это потребует тысячелетий, я думаю. А тем временем у нас будет много возможностей. Даже слишком много.

— Как насчет этого флота? — спросила Салли. В ее обычно холодном и бесстрастном голосе послышались истерические нотки.

— А, это… Одно мгновение на часах истории. Мы не можем позволить этому вашему шизофренику, человеку Аарону Спайлу, слишком близко подойти к осуществлению его личной мечты о власти. Это отбросит пациента назад… на столетия.

— Таким образом, вы поддерживаете Аврору?

— Нет.

— Но тогда верны ли вы, в конце концов, Пакту?

— Не особенно.

— Но что же тогда?..

— Дорогая моя, мы — те немногие из нас, кто должен принимать решения — верны идее: что вас, людей, с вашими зарождающимися творческими способностями, можно поднять до более широкого — ну, как некоторые из вас называют его, всемирного мировоззрения. Вы можете думать о нем теперь как о галактическом мировоззрении, потому что планеты так сильно изолированы. Не все из нас в равной степени разделяют эту идею. Некоторые обладают просто генетической враждебностью к вам. Деоорти, которые могут быть вашими братьями, должны преодолевать сильнейшее отвращение, чтобы просто общаться с вами. С другой стороны, гиблисы, которых вы презираете и боитесь из-за их внешнего вида, очень надеются на вас.

— А дорпины? — мягко спросил Фоллард.

— Дорпины не строят далеко идущих планов. Или не чаше одного раза за очень длинную жизнь. Мы наблюдаем, но не судим… А сейчас вам стоит обратить внимание на это замечательное устройство. — Лорд Ратхид указал клювом на голографический куб. — Потому что дело идет к концу. Оправдались наши самые оптимистические оценки.

— Оценки чего? — спросила губернатор.

— Времени, в течение которого наша бригада сможет продержаться на флагманском корабле Спайла. Он окружил себя некоторыми весьма преданными людьми. Людьми, которые взорвут любую дверь и любую плоть, лишь бы получить то, что они хотят.

— И сейчас в его намерения входит?.. — спросил Фоллард.

— Покинуть окрестности базы, — ответил дорпин.

Бертингас быстро повернулся к кубу. Одна из светящихся точек, крупнее остальных — он заметил ее еще раньше, — предположительно являлась флагманом арахнидов. Судя по размерам, можно было предположить, что это крейсер, самый большой из тех, что напали на Джемини. И где же она сейчас находится? Тэд быстро осмотрел поле сражения. Одна точка на экране, довольно большая, медленно разворачивалась вокруг своего центра тяжести. Защитное поле этого корабля было выключено — значит, этот корабль может выпрыгнуть в гиперпространство немедленно и без помех.

— Вот! — указал он. — Квадрант…

— Двадцать два, тридцать девять, — почти пропел капитан первого ранга Туэйт. — Всем кораблям: открыть огонь! Залп из всех орудий!

Сначала из двух, затем трех, потом четырех точек, расположенных рядом с крейсером, вылетели лучи плазмы. Без промедления загорелся зеленым светом электромагнитный экран крейсера — значит, он не подбит, а только притворялся мертвым. Защита быстро удвоила плотность поля, чтобы поглотить заряды плазмы, и зеленая окраска приобрела изумрудный оттенок.

— Не ослаблять огня! — приказал Туэйт. — Если сможете, заставьте их генераторы работать с перегрузкой.

По какой-то случайности место вновь разгоревшегося боя находилось в пределах досягаемости батарей Джемини. База Космического флота тоже открыла огонь из всех своих орудий. Флагман противника покрылся белым пламенем — результат непрерывных попаданий в защитное поле.

— Даже если знать, что наши экраны дают изображение только в видимой части спектра, — заметил Фоллард, — там должно стать жарковато.

Туэйт неопределенно хмыкнул.

— Ты можешь поджарить их.

— Что я и собираюсь сделать.

Словно зерно кукурузы на раскаленной сковороде, побелевший эллипсоид флагмана начал дергаться и разбрасывать во все стороны мелкие частицы. Каждая частица вспыхивала искрой, проходя через слой сверхперегретой плазменной оболочки.

— Что это? — спросила Салли.

— Спасательные капсулы, ваше превосходительство, — отозвался кто-то с мостика. — Разумеется, без защитного поля. Мы не обнаружили ни одного…

Внезапная яркая вспышка — и боевой корабль взорвался. На месте взрыва образовалось облако раскаленного газа, словно эта крошечная звезда превратилась в сверхновую. В центре облака стал виден черный стальной каркас — хотя на самом деле он светился, раскалившись до температуры примерно две с половиной тысячи градусов по Цельсию.