— Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся.

Бертингас сделал шаг к окну и взялся было за веревку, но его руку схватили:

— Придется остаться. Слишком много видел.

— Что я видел, кроме пустой комнаты?

— Лица. Наши лица.

— У меня плохая память на лица.

— Карманные мозги делают фото. — Вожак указал на их ПИРы. — Ведут свои игры. Мы задержим вас до окончания дела.

— Ладно, как выглядят ваши апартаменты?

Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать, которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала толстая дверь с замком. Ничего сложного для ПИРа, но достаточно, чтобы отбить охоту праздно шататься по зданию — или неучтиво уйти из него.

— Что ж, день был долгий, — произнес Бертингас, сидя на кровати и покачиваясь. — Сначала я получил известие об убийстве Высокого секретаря, потом посетил чрезвычайное совещание высших чинов, посвященное оному событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров и — для расслабления — поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной. И этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных дней моей жизни. А как у вас?

Мора присела на край стола.

— Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег с препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и вашему другу в стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек… И я голодна!

— Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун.

— Наши хозяева довольно похожи на людей.

— Кажется, я заметил среди них парочку копытных. Во всяком случае, невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость желудков. Мы поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю немного отдохнуть.

— Вы предлагаете мне лечь на полу?

— Не лучше ли воспользоваться кроватью? Она достаточно широкая для двоих.

Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко распахнула глаза, потом улыбнулась.

— Мы оба ляжем полностью одетыми, — сказал Тэд, — и я оставлю много места между нами.

— Очень хорошо. — Кажется, ее улыбка слегка поблекла. — Я в самом деле устала.

Бертингас старательно перекатился на дальний конец кровати. Мора подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он смотрел на изгиб ее бедра и на то, как медленно в такт дыханию поднимается и опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон.

— Вставай!

Голос проник в его сознание, как часть сновидения. Тэд заснул на совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым шрамом на губе, трясла его и орала ему в ухо.

— Который час? — спросила Мора, едва прикрыв зевок изящной рукой. Ее волосы спутались, но все же они были прекрасны.

— Три часа пополуночи, — ответил вахтенный. — Гланвилль просыпается.

— Хорошо. — Бертингас сел и почувствовал, как заболели затекшие мышцы спины. — А-ах, — зевнул он. — Ладно. Пойдем.

Мора подошла к столу и окунула руки в таз с водой. Она осторожно коснулась мокрыми пальцами уголков глаз.

— Не беспокойтесь, — произнес вахтенный. — Мы вас помоем.

Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола.

Вахтенный привел их в комнату, оборудованную под примитивную медицинскую лабораторию — холодный белый кафель и хромированная аппаратура.

— Раздевайтесь.

— Да что вы, перестаньте, — попыталась растянуть время Мора. — Мы не собираемся…

Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру.

— У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано.

Ее пальцы нащупали застежки. Одежда упала на пол, обнажив такую красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго.

— На что это вы уставились? — сердито спросила Мора.

— На все. — Он пожал плечами и занялся застежками собственных брюк.

Вскоре они, полностью обнаженные и дрожащие, стояли на цементном полу. Тэд пытался прикрыться руками, но Мора просто стояла с гордо поднятой головой, не делая никаких подобных попыток. Охранник, который смотрел на них, как на два неодушевленных предмета, подтолкнул Бертингаса к ящику высотой в рост человека. Это была ультрафиолетовая камера. Темных очков ему не дали. Тэд ступил внутрь, прижав ладони к глазам, и получил дозу, рассчитанную на уничтожение микроорганизмов. Потом был лазерный душ, который сжег верхний слой омертвевшего эпидермиса и волоски на коже, затем — поток дезинфицирующей жидкости. Когда он вышел, охранник подал ему широкий халат из жесткой белой ткани, с завязками на шее, но открытый на спине, и пару плетеных сандалий.

Тэд почувствовал себя паломником, совершающим хадж в Священные горы. Он потянулся к своей одежде и получил по рукам.

— Вернем позже. После Гланвилля.

— Дайте мне хотя бы мой ПИР.

— Ты доверяй собственному голосу. Гланвилль говорит на лингве.

— Там важные данные.

— Потом.

Охранник укутал их ПИРы в узлы с одеждой и сапогами и засунул все в мешок. «Шлихтер» Моры, с запасной батареей и барабанами, лег сверху. Оружие не произвело впечатления на охранника и совсем, казалось, не обеспокоило его.

— Теперь что? — спросил Тэд.

— Теперь к Гланвиллю.

Охранник повел их обратно в коридор, к еще одной двери, и открыл ее. Внутри было совершенно темно. Охранник посторонился, пропуская Бертингаса вперед. Тэд поколебался секунду, затем подавил в себе дурные предчувствия и шагнул внутрь.

И очутился в трубе лифта, которая заканчивалась слишком далеко внизу.

Он падал со скоростью примерно пятнадцать метров в секунду. Начав с высоты третьего этажа здания, он рассчитал, что достигнет подвала примерно за полторы секунды. С ломающей кости торопливостью.

Спустя две секунды он услышал голос Моры:

— Тэд! Тэ-ээ-оииий!..

Он попытался вспомнить порядок действий при отказе лифта. Вспоминалось что-то вроде: держать голову повыше, согнуть локти и колени и постараться достичь состояния сверхчеловеческого спокойствия, пока ожидаешь удара.

Через четыре секунды падения, как ему показалось, скорость достигла двадцати метров в секунду и больше не росла. На пятой секунде силовое поле толкнуло его куда-то вбок. Он неуклюже перекувырнулся, приземлился на собственное лицо и встал на ноги. Он оказался еще в одном коридоре, который был слабо освещен синими аварийными светильниками. Здесь было холодно.

Мора пулей вылетела из входного отверстия ногами вперед, белый халат накрыл ее с головой. Ее тело ударило Тэда по коленям, они оба покатились по полу.

— Хорошо, что живы. — Мора поднялась без его помощи. — Где мы?

— Примерно на десять этажей под землей, по моим прикидкам.

— В какой стороне находится этот Гланвилль?

— Думаю, впереди.

— Тогда идем!

Он пошел вперед, вытянув одну руку к стенке коридора, но не касался ее. Это не настоящая стена, решил Бертингас, а скорее отполированный туннель, пробитый в скале под Мейербером. Сначала поработали врубовыми машинами, затем разгладили поверхность лазерными резаками. От камня веяло холодом. К светильникам под потолком вел ленточный кабель. Здесь явно грабили департамент энергоснабжения — а может быть, и не здесь, а в пустом здании наверху.

Через сто метров они миновали: запертый кабинет, темный боковой туннель, из которого отчетливо тянул сквозняк, и стол с охранником. Этот парень либо носил гротескной формы шлем и бронежилет, либо отрастил себе клюв и панцирь. Вместо глаз у него либо росли линзы, либо он надел какое-то приспособление для ночного видения. Охранник посмотрел на них и махнул рукой.

Коридор изогнулся и начал расширяться, потолок поднимался выше и выше, и наконец Мора и Бертингас очутились в освещенной голубым светом пещере примерно метров в тридцать диаметром. Пещера была достаточно велика, чтобы по ней гулял холодный ветерок. Люди стояли маленькими группками, повернувшись к естественному скальному выступу в глубине пещеры. Когда глаза Тэда привыкли к голубому свету, он увидел, что в основном в пещере были не люди, а инопланетяне.