Опрокинул в стопку двадцатину для разогрева. Прошлое пиво уже улетучилось на морозе вместе с прощальным взглядом Ирины. Тепло прошло – холод только властвует.

Взял стопку, в пальцы впились грани. Что там? Солнце? Роза на рюмке? Не важно. Тихо произнес тост: «Спасибо, Ирин, спасибо за понимание». Выпил.

– Куда пошла? Еще не отработала, – встала из того стола девка, – еще время свое не отработала…

Спиртягу прочь, здесь послушать интересней. Демон – люблю подслушивать чужие конфликты.

– В туалет, сейчас вернусь…

Облом. Полулысый сел обратно на свой трон.

Все услышали эту их мини-сценку. До лампочки – здесь и не такое происходило. Как-то раз девушки, абсолютно бесплатно, танцевали стриптиз. Деньги, что совали, забирали себе. Как же по-другому? Но само деяние не блокировала администрация. Последнее время, мало посещает это заведение мораль и порядочность.

На горизонте показался ровесник под стать мне с сигаретой в губах. Пафосно затянувшись, он остановил левой рукой ту студентку-минетчицу. Было далеко, не слышно четкого разговора, щебетали о чем-то. Цифры, рубли на конце фраз. Девушки здесь точно знают свою цену. Не просто так же приходить сюда. Даже те, кто ищут богатенького папика на долгую перспективу всегда знают, сколько просить за мгновения пользование их телами. Не факт, что встретишь сегодня, а кушать хочется всегда.

– Слышь, ты, – встал седыш по соседству, – отвалил от нее, она еще десять минут мне должна губами. Она в сортир идет, отпусти!

По ту сторону зала паренек набрал воздуха.

– Да мне похуй, я с ней сейчас на ночь договорился, мы катим ко мне. А ты здесь сам губами себе работай.

Новый владелец бабочки внешне был очень похож на меня: черный костюм, уверенный взгляд, вытянутое лицо. Дерзость на высоте.

Седоволосый вскипел от нахальства. В ярости гражданин бросил бокал красного, не допитого вина, что стоял у него на столе. Все оглянулись, сфокусировались на нем. Что же он сделает? Проглотит или потягается за проститутку?

Медленно дымилась сигарета у парня. Девушки с особым любопытством пялились на сложившуюся ситуацию. Охотницы смотрят на это всего лишь с одной целью – увидеть сильнейшего самца.

Обиженный папик тлел в ожидании зверства внутри себя и преодоления максимального накала. Все, пора брать свое – бросился на словесного обидчика быстрыми шагами, отбросив стул ногой. Быстро, но не бежал. Уверенно, сжимая кулаки и в раскачку, приближался к наглецу.

Удар молодого – точно в нос. Быстрый, резкий, но не сбивающий.

Старая кровь закапала на пол заведения.

Сам изначальный клиент бляди был на массе, а наглец наоборот худой, не более семидесяти килограмм чистого веса. При таком раскладе нужно с кастетом биться, тогда победить возможно, а на голоручку шансов не много. Свалит с ног и начнет, как медведь, лапой бить монотонно, пока не успокоит навсегда. Так и здесь. Обжал его мужик за пояс, и повалил через бедро на пол. Все в изумлении достали телефоны, начали снимать. Помнится, на сайте заведения была вкладка «Драки». Туда все скидывали: и женские, и мужские, попадались стенка на стенку. Потом на дне рожденья мэра видео сняли, немного порнографического содержания. На следующий день вежливо, под предлогом судебного разбирательства, попросили удалить запечатленное с сайта. А горит сарай, гори и хата.

Визги, свисты, советы заполнили зал пока продолжалась эта полуминутная драка. Парнише совсем худо стало – от безвыходности стал хвататься за руки мужика, лишь бы тот не бил больше. Про свои атаки давно забыл.

Я взял стакан, налил остаток початой водки. Вышло грамм сто пятьдесят – суки, как всегда не долили. Выпив содержимое, закусил.

За все время мордобоя, я оставался за своим столиком. Хоть и все видел, настало время подойти посмотреть поближе.

Мозги уже в пьянстве купались последние двадцать минут. Хотелось одного – приключений. Рука взяла графин из-под напитка.

Себя направил в толпу. Все как ждали меня – расходились с каждым шагом. Совсем близко, пора действовать.

– Ээ, парень, ты что задумал? – окликнул кто-то из стоящих позади.

Секунда, и разбился графин о голову седого.

Осколки хрусталя разлетелись на все триста шестьдесят. Толпа после моего протеста заткнулась, гробовая тишина настала в таком громком заведении. Бармен стрельнул шампанским, нарушив беззвучную идиллию.

Я поднял зачинщика, за которого заступился. Тот долго стряхивал с себя остатки орудия своего спасения. «Фух, – подумалось, – так бы точно одним графином не отделался бы».

– Мужчина, вы разбили графин, вам придется заплатить штраф за бой посуды,– обратился педиковатый голос официанта.

Прошло еще пол минуты, все разбрелись по своим зарезервированным столам. Некоторые приходили и обнаруживали пустые тарелки, пустые стулья. У кого-то проститутки сбежали, кого-то элементарно объели. Та шалава, ради которой и затеяли драчный сыр-бор сбежала, как только все началось. Не отработала свой ужин, плохо поступила.

Я подошел к столику. Есть у меня не чего – водку выжрал сам, а закуску, последний блин салями трогать никто не стал.

Подошел официант-вымогатель.

– Надеюсь, этого хватит и за стол и за посудный бой, – достал я пятитысячную купюру и бросил небрежно на стол.

– Да, конечно, вы уже уходите? Вас рассчитать?

– Да, рассчитайте.

В спешке со стола забирает положенное и мчится к бармену за чеком. Зачем во всех ресторанах устраивают кассу в барах? Во всех! Это же банально небезопасно – каждый знает, где выручка.

Пока я думал и смотрел на прислугу заведения, меня рассчитали. Штраф тысяча, ресторан рубль семьсот, – как-то странно сходил. Не наел на такие деньги, желудок на столько не заполнился…

– Все, ты уже уходишь? – остановил меня парень, спасенный за косарь, – подожди, я мигом.

Он все кинул и пошел к бармену. Как оказалось, за бутылкой джина. Без сдачи расплатился Крымским мостом, вернулся обратно.

До улицы шли молча. Попутчик только и делал, что по дороге пытался открыть купленное. Сначала ногтями сковыривал тонкую пленку у горлышка, потом уже зубами. Как итог – первый уровень пройден. Осталось всего открутить пробку. Меня это взбесило, я отобрал у него жидкое веселье.

– Дверь лучше открой.

Побыть немного швейцаром полезно. Роскошь и краснуха закончилась, началась серость и нищета.

– На заливайся, – открыл я бутылку, – ты кто хоть? Кого я сейчас спас?

Он сделал горький глоток джина. Выдохнул перегар горячим облаком, вдохнул свежей зимней атмосферы.

– Григорий Романович, звать меня. «Спасенного»…

– Гриша значит, ну будем знакомы. Меня – Рамиль, – протянул я открытую ладонь.

Парень пощурился мне в глаза, недоверчиво осматривая меня целиком. Он о чем-то исподтишка думал, наверное, зачем я пошел на такое ради него. Это же причинение вреда здоровью, статья.

– Будем, – ухватил мою руку как рукоять пистолета, – только не Гриша, а Григорий Романович.

– Так официально, ну хорошо,– потянулся я ко времени на руке, – что сейчас? Возвращаться обратно не вариант.

– Ко мне пойдем. Там девок три штуки ползают по квартире, и выпивка есть, – перешагивал, хромая, Григорий Романович. – А за того седого пидораса уважение. Хоть один что-то сделал из толпы, а не в телефоне видео записывал. На вот, угощайся.

Из протянутой бутылки я тяпнул пару добрых глотков. Все заиграло другими красками: забылся графин, кровь. По дороге говорили только о происшествии в заведении. На каждую мою реплику, единый вопрос – "о чем ты думал в этот момент?" Что он хотел этим узнать? Какой я? Как себя веду в таких ситуациях? Безжалостен ли я? Одни вопросы…

Слова Григория Романовича сопровождались выдохом. Каждая фраза как будто отрезалась ножом.

Алкоголь хвостом лисы стер пройденный путь из «Коммерса» в памяти.

– Вот здесь я живу, Рамиль. На самом верху.

Предо мной стоял не высокий дом с четырьмя этажами. Готичный стиль, расписные фасады, французские балконы. Снизу вверх лился кровавый свет из прожекторов. Отражения на окнах были такими, что казалось, будто одновременно включены все люстры в каждой квартире. Кто спит, кто нет не сразу поймешь.