И однажды ранним утром, еще затемно, с котомкой за спиной и петухом под мышкой он вышел из дома и направил свои стопы к Суншаньскому перевалу, чтобы, перебравшись через живописнейшую горную гряду, спуститься к великой Желтой реке. По ней он намеревался быстро и без особых проблем добраться в столицу. Котомку со всем необходимым он собрал заранее, а петуха пришлось взять с собой, ибо этот стервец своими ужасными воплями еще до зари подымал весь дом. Чтобы петух молчал, Фенг сжимал пальцами ему клюв, пока они не удалились от родительского дома на приличное расстояние.

Стояло знойное лето, нагретая за день желтая пыль приятно щекотала босые ноги. Фенг вышел за околицу. Путь лежал на восток; заря высветлила небосвод. Там впереди Фенга ждала полная надежд и открытий большая удивительная жизнь, идти было легко, и Фенгу хотелось петь от счастья, встречая новый день, орать во все горло, словно его товарищу-петуху поутру. Последний, правда, молчал: отдышавшись, вертел головой, косясь на Фенга лихим глазом. Путь к реке занял сутки. Фенг шел без остановки и почти не спал. Добравшись до реки, он быстро нашел перевозчика. Владелец маленькой крытой джонки просил за провоз вниз по реке пять медных цяней(19), что показалось Фенгу немыслимо дорого. Он упорно торговался, наконец, сошлись на двух. После утомительного перехода Фенг надеялся отдохнуть на судне, и, как выяснилось, неон один. На борту небольшой посудины, чудом державшейся на воде, уже дремало человек тридцать таких же, как Фенг, путников. Не обращая внимания на ворчания, владелец быстро запихнул Фенга с петухом в самую их гущу и оттолкнул лодку от берега.

Несмотря на усталость, на душе Фенга было легко. Лодка плавно скользила, рассекая ровную гладь реки, словно уплывала в залитые зарей небеса. Рядом на корме кто-то слегка прикасался к струнам гуциня(20), и ему еле слышно вторила бамбуковая флейта. Под эти дивные завораживающие звуки сами собой закрывались глаза; мимо проплывали темно-зеленые горы и холмы с осевшими на них тысячелетиями – не вмещаемые в сознание образы… На этом фоне маленькая лодочка посреди огромной желтой реки выглядела песчинкой, а в ней маленький Фенг с петухом под мышкой – крошечная песчинка посреди бездонного океана под названием жизнь.

Фенг незаметно уснул. Ему снился табун лошадей, летящий над гладью реки, серебряные копытца подымали мелкую водяную пиль, и она освежала Фенгу лицо. Кони умчались вдаль, к покрытым снегом вершинам, в облака. Собственно, они превратились в эти облака и понеслись по небу навстречу заре. Фенг удивился происходящему, провожая облака громкими восклицаниями. Вдруг из-за залитой светом горы вышел громадный огненно-красный Петух и клюнул пару раз убегавшую лошадь. Потом повернул голову и поглядел сверху вниз сердитым глазом на обомлевшего маленького Фенга, и Фенг понял, что это и есть его петух… От испуга он закрыл лицо руками.

– Вот не знаешь, чего от них ожидать, – подобно раскатам грома, послышалось сверху. – Делаешь людям добро, а они пытаются тебя удушить. Склевать вас всех надо, как эти звезды!

И Петух принялся клевать звезды, величавым шагом ступая по вершинам гор и громогласно хлопая крыльями. Фенг еще сильнее зажал глаза, но при этом странным образом видел над собой Петуха.

– Что, спрятался? – послышалось над ухом. – Вот я расскажу все отцу, и он тебя хорошенько вздует.

Петух рассмеялся. Внутри, в груди, у него клокотало пламя и вырывалось из ноздрей, горы тряслись и ходили ходуном.

– Извини меня, – дрожащим писклявым голоском произнес Фенг и подивился своей мизерности. – Но я буду тебя хорошо кормить, – крикнул он громче, боясь, что Петух его не услышит.

Петух продолжал хохотать, и Фенг подумал, что тот ему не верит.

– Вот увидишь в столице я куплю тебе лучшего проса. Клянусь. И заберу тебя во дворец!

Петух перестал хохотать и вдруг стал наполовину меньше.

– Во дворец… – произнес он задумчиво. – Потом пристально посмотрел на Фенга одним глазом, наклонив голову. – Но как ты попадешь во дворец? Ты слишком мал и глуп, хоть и мнишь о себе невесть что.

– Еще не знаю… – искренне признался Фенг. – Но я верю в свою счастливую звезду, и у меня есть талисман.

– Какой такой талисман? – хитро спросил Петух.

– Ты мой талисман, – неуверенно произнес Фенг.

– Неужели? – с издевкой спросил Петух. – А мне казалось, мерзкий мальчишка пытался меня задушить.

– Прости, пожалуйста, – извинился Фенг, хлопнул себя по лбу. – Как я мог забыть! Ведь сейчас на дворе год Огненного петуха! Конечно, конечно, ты и есть мой талисман! Поверь, я взял тебя неспроста, это верный знак!

– То-то и оно, – гордо произнес Петух – И я тебе помогу.

Он заговорщицки подмигнул и снова умалился в размере, стал с Фенга, нагнулся к уху юноши и прошептал.

– Я буду говорить, а ты все хорошенько запоминай и смотри, – Петух слегка ущипнул его за ухо, – ничего не перепутай.

Фенг закивал головой и весь обратился в слух.

– Так вот, – продолжал Петух, – когда приплывем в город, ты увидишь двух странствующих монахов, один из которых будет хромым. Следуй незаметно за ними, и они приведут тебя в гостиницу. Подойди к гостиннику и скажи следующее: «То, что ты потерял, найдешь под матрацем своей второй наложницы». За такую услугу он даст тебе кров и стол. Да, он спросит, откуда тебе это известно? Можешь ответить, что я сказал. Но не более того. Живя в гостинице, внимательно следи за монахами и узнаешь их тайну. А что делать дальше, я расскажу тебе позже». Петух вдруг сделал большие глаза и отпрянул, громко хлопнул крыльями. Потом взмахнул ими пару раз, поднялся в воздух и улетел, скрылся за горой. И уже оттуда донеслось:

«Жил глупый мальчик у горы,

И не ведал, что она – Хуан-ди».

Фенг медленно открыл глаза. «Слушай внимательно, о чем будут говорить!» – прозвучало прямо в голове.

Еще находясь в полудреме, краем уха Фенг услышал, как рядом кто-то сказал: «Сын повара наверняка знает, где находится…». Последнее слово было произнесено очень тихо, и Фенг его не расслышал. Он напрягся, в этом момент нос джонки глухо ткнулся в прибрежный ил.

Возле причала бурлил пестрый речной базар. Лодочник сбросил узкий трап, по нему осторожно сходили на землю два монаха, и один из них заметно налегал на ногу.

Не упуская из виду монахов, Фенг быстро приобрел корзинку и посадил туда петуха, накрыв ее сверху рядном. Потом незаметно увязался за монахами, как советовал ему во сне Петух, и вскоре они его вывели на небольшую площадь. С одной стороны на ней возвышалась железная пагода, а с другой, в тени двух старых орехов, находилась небольшая старая гостиница. Монахи обошли площадь по кругу, сложили руки для молитвы и замерли перед пагодой.

– Будет достаточно, – произнес один из них спустя какое-то время.

Монахи сделали поклон и вновь пошли по кругу. Фенгу это не понравилось. Он догадался, что они проверяют, нет ли за ними слежки. «Что скрывать честному человеку, тем более – монаху?» И чтобы они его не разоблачили, Фенг решил действовать первым. Он подошел к ним и положил в чашу для пожертвований, которую держал хромой монах, медный цянь.

Монахи поблагодарили его поклоном.

– Я прибыл из окрестностей Шаолиня, – обратился к ним Фенг. – Мой отец чтит Будду, уважает монахов и много жертвует на монастырь. Не могли бы вы мне посоветовать, где остановиться. А то знаете… Я опасаюсь обращаться к первому встречному.

– Многих лет отцу твоему и всему его дому. Сразу видно, твой отец – достойный человек, – вежливо произнес один из монахов. – О! Не ты ли плыл с нами в одной лодке? И нет ли в твоей корзине петуха, который клевал нас всю ночь. Монах сделал суровое лицо, но тут же рассмеялся и уточнил.

– Во сне клевал.

– Да-да, мы прибыли сегодня, и у меня есть петух… Вот он.

Фенг задрал рядно. Петух стрельнул в монаха свирепым глазом, и Фенг быстро прикрыл корзину.