– Итак, – нарушая неловкое молчание, ободряюще произнёс Винсенто, – вы сказали ЧиКью. Вы имели в виду искусственный разум Гавани…

Затянув последний слог, Винсенто заглянул в материалы дела.

– …HZ1-4Q?

– Да, – разочарованно кивнул Борис, – мы зовём её ЧиКью.

– Её? – удивился Виктор.

– Да-а, – протянул старик, – представляете. Говорят это для того, чтобы ей было комфортнее работать с Ану. Представляете?

Винсенто кивнул, делая пометки в своём планшете.

– А Ану – это у нас… – спросил с умным видом Виктор, но получил только удивлённые взгляды.

– ЧиКью и Ану, – ответил Борис тоном, объясняющим детям самые простые вещи, – это искусственные разумы Гавани и Сектета. Они постоянно общаются между собой, корректируя основные процессы, связанные не только с логи…

Дверь открылась, и в комнату поспешно вошла запыхавшаяся девушка с пластиковым стаканчиком горячего чая, обжигающего ей ладони. Увидев её, Борис закатил глаза, а копы одновременно рявкнули на неё:

– Вышла!

– Уйди!

Девушка, не меняя темпа, развернулась на сто восемьдесят и покинула помещение в полуприседе.

Борис откинулся на стуле, закрыл глаза и как можно медленнее выдохнул воздух.

– Ты ведь не детектив? – спросил Борис, открыв глаза и посмотрев на Виктора.

– Нет, – глядя прямо в лицо Бориса, ответил Виктор.

– Ты выглядишь знакомо…

– Да. Мы пару раз виделись. Я вроде как, – он сделал несколько круговых движений над своей головой, – заведовал этим…

– А-а-а, я вас вспомнил, – обрадовался Борис. – Насколько я помню, вы человек прямой. Скажите, это не изменилось со временем?

– Нет.

– Замечательно! Я тоже, а поэтому прошу, задайте поскорее главные вопросы и опустите всю эту мишуру.

Виктор откинулся на стуле и не спеша закурил сигарету.

– Как вы считаете, случай, произошедший на орбитальной станции Сектет, просто ошибка или чьё-то намеренное действие?

– Я не исключаю ни одного из вариантов, но спешу заметить, что с этими синтетиками сами по себе ошибки постоянно происходят.

– Вы сейчас говорите конкретно об Ану? Он допускал ошибки? – заинтересованно спросил Винсенто.

– Не то чтобы это его вина, – ответил Борис, трясся перед собой ладонями, – и ЧиКью допускала ошибки. Всё дело в самом понимании ошибки. Человек делает выбор, играя с вероятностями. Бросает во вселенную кости наподобие бога, и из шести возможных вариантов он выберет один. Искусственный разум работает по-другому. Обладая недоступными человеческому мозгу мощностями, из шести вариантов он выбирает все шесть.

– Это как? – спросил Винсенто.

– Сделайте скидку на то, что этого мальца, как и меня в своё время, муштровали, – добавил Виктор, – а не обучали теории вероятности… или относительности… или… про что вы вообще?

– Искусственный разум просчитывает несколько возможных значений, как при игре в шахматы, он выбирает наиболее оптимальный диапазон значений. Каждое уравнение имеет несколько допустимых значений, и они считают все сразу, словно живут в шести реальностях, и для них это не просто выбор. Само понятие выбора для них недопустимо, они всегда принимают единственно верное значение из всего многообразия.

– О! – удивился Виктор.

– На самом деле ничего особенного. В человеческом мозге происходит нечто подобное, просто оно сокрыто от нас.

– То есть Ану мог не выдержать нагрузки? – уточнил Винсенто. – Вы об этом?

– Не совсем. Несмотря на то, что Ану был довольно старым и мощным синтетиком, я не думаю, что он мог допустить ошибку. Это просто невообразимо! В любом случае Ану принял единственно верное решение. Просто у нас недостаточно информации.

– Вы говорите, что Ану был прав, но в то же время говорите, что он мог ошибиться. – уточнил Виктор. – Пока что все ваши подозрения основаны на… недоверии к искусственному разуму?

– Поэтому пилоты пытались вернуть себе управление Сектет? – подхватил Виктора Винсенто.

– Прошу прощения, – Борис сделал несколько вдохов и выдохов, – я понимаю, что я старик со своим никому не нужным мнением. Я уже давно на пенсии, но никто не хочет занять моё место за такие смешные деньги, а я же ничего другого и не умею. Но когда-то я был космонавтом, когда я был уважаемым членом общества, ко мне прислушивались. Тогда у нас не было таких машин. Человек нёс ответственность за всё, и только он.

– «Ответственность за умышленное причинение ущерба несёт владелец искусственного разума. Ответственность за неумышленное причинение ущерба несёт создатель искусственного…» – процитировал Винсенто.

– Ха! Это не то, – отмахнулся Борис, – так мы просто находим виновного. И кто же, по-вашему, создатель Ану? Или кто его владелец? Я не говорю, что орбитальная станция упала из-за него, но в самой ситуации виновны мы все. Виновны в том, что доверяем машинам. И мы доверяем им настолько, что вверили им свои жизни.

– Но ведь они не в состоянии навредить человеку?

– Да. Конечно, осознанно – определённо нет. Машины. Сектет управляет машина. Пилот сидит на мостике и ничего не делает. Гаванью управляет машина. Я сижу и маюсь от скуки. Все довольны, – закончил Борис, кивая головой из стороны в сторону.

Виктор решил дать Борису выговориться. Задавать правильные вопросы не имело смысла. Их может задать любой человек в этом здании. Нужно понять, что думает этот человек и почему он так думает.

Когда Винсенто уже открыл рот для очередного вопроса, то почувствовал, как под столом Виктор слегка толкнул его ногой. Посмотрев на него, он увидел холодные серые глаза, когда-то бывшие ярко-голубыми и сохранившими лишь часть прошлого блеска. Это не были глаза старого пьяницы.

– Но я недоволен, – продолжил Борис, глядя на свои руки на коленях. – Не привык сидеть и ничего не делать. Мне скучно. Знаете, что я делаю от скуки?

В повисшей тишине Винсенто не знал, как стоит поступить, и снова обратил внимание на опытного копа. Виктор молча покачал головой. И хотя Борис смотрел вниз, боковым зрением он уловил это движение и продолжил:

– Я слежу за ЧиКью. Она не знает. Мне дали такой доступ, чтобы человек контролировал хоть что-то в этой солянке. Представляте? Как низко мы пали. В этом и заключается моя работа. Смотрю за тем, как общаются два искусственных разума.

Борис немного наклонился над столом ближе к Виктору и жестом руки призвал его сделать то же самое. Виктор подчинился.

– Они сделали из них Ромео и Джульету, – говорил Борис шёпотом.

Виктор посмотрел в глаза Бориса. Этот старик был в своём уме и понимал, что говорит. Он уже говорил не просто шёпотом. Можно было только читать еле видимые движения его губ.

– Мужчина, – Борис протянул указательный палец вверх и затем медленно уткнул его в стол, – женщина.

– О чём это мы? – нахмурил брови Винсенто.

– Мне неизвестно о том, что произошло на Сектет, – ответил Борис, выпрямившись, – надеюсь, вы узнаете это. Но в то время, когда моё мнение ещё что-то значило, мы, прежде всего, предполагали ошибку машины, а не человека. Сейчас же всё наоборот. Особенно с этими ambasciatore della Terra.

– Кем? – уточнил нахмурившийся Виктор.

– Все эти с Земли. Вы же понимаете, что это из-за них?

– В последние минуты перед крушением связь восстановилась на небольшой промежуток, и старший пилот на пару с инженером утверждали, что они осознанно пытаются отключить Ану. Что вы думаете по этому поводу?

– Я знал этих людей, Виктор. Знал, из чего они сделаны. Я не могу поверить в их ошибку. Если они отключали его, значит, он работал неправильно.

Дверь открылась, и в них появилась тяжело дышащая Зоуи Перес. Она поступила в полицейское управление, когда Виктор стал его руководителем. Она нравилась ему. Бойкая, дисциплинированная, преданная делу. Виктору всегда было приятно слышать о её успехах, и он был рад, что сейчас она занимает его место. Между ней и Виктором был ещё один начальник управления. Он был совсем никчёмной тряпкой Конфедерации и быстро сгорел между тем, как выполнять приказы, и тем, как делать так, чтобы всё не развалилось к чертям собачьим. Так или иначе Зоуи достались тлеющие угли от когда-то выстроенного Виктором управления, но сейчас вроде она неплохо справлялась.