— Что это значит?

Он покачал головой и потер лицо.

— Это было больше, чем влюбленность, дружище. Я все время ненавязчиво предупреждал ее держаться подальше от тебя. Помнишь девушку, которая писала тебе как раз перед твоим… прежде чем тебе пришлось переехать?

Я задумался, но не мог вспомнить ничего конкретного.

— Кто-то из нашего класса?

— Нет, незнакомка.

— Почему, черт возьми, я должен это помнить?

— Это была Олив.

— Что? — Я так резко повернул голову в его сторону, что услышал, как шея хрустнула. Но потом усмехнулся. — Думаю, я бы знал, если бы Олив писала мне. У меня был ее номер.

Еще один раздражающий тяжелый вздох.

— Полагаю, она позаимствовала телефон у подруги. Я хочу сказать, что она пыталась общаться с тобой. Уже тогда она шла на риск просто ради того, чтобы быть рядом с тобой. Понятия не имею, в чем состоял ее план, но…

— И откуда опять тебе это известно?

— Я пытаюсь объяснить тебе, идиот. Ты рассказал мне, что переписываешься с девушкой. Пока ты был внизу, я зашел в комнату Олив, и нашел телефон на ее постели. Поскольку это был не ее телефон, я его проверил, и представь себе мое удивление при виде твоих сообщений.

— Что ты сделал, Дилан?

— А ты как думаешь? Я взял твой телефон и написал ей.

ОЛИВ

Когда я проснулась в первый раз, снаружи было еще светло и снизу доносился громкий голос Дилана. Решив не обращать на него внимания, я натянула одеяло на голову и снова уснула. Больше мне ничего не хотелось.

Второй раз я проснулась оттого, что под одеялом стало тяжело дышать. На улице все еще было светло. Я заменила одеяло на более легкое, а заодно избавилась от части одежды.

Третье и четвертое пробуждение случились по причине того, что мне было неуютно в собственной коже.

Затем я начала ворочаться с боку на бок — меня раздражало все на свете. По крайней мере, снаружи наконец-то стемнело.

Пятое … в пятый раз я проснулась, потому что кто-то забрался ко мне в постель.

Даже не открывая глаз, я знала, что это Джейсон. Его запах я узнаю из тысячи. Мое тело напряглось, но я старалась не выдавать себя и изо всех сил контролировала дыхание.

Дилан злился сильнее, чем все члены семьи вместе взятые, так что он не впустил бы Джейсона в дом, не говоря уже о том, чтобы разрешить ему прокрасться ко мне в постель. Тогда что он здесь делает? Мне не пришлось слишком долго ждать ответа.

— Твоя мама постелила мне на диване, но я прокрался в твою комнату, — прошептал Джейсон. — Мы должны вести себя тихо, чтобы твой идиот-братец не ворвался сюда, пытаясь защитить тебя от собственного мужа. — Он сделал паузу. — Ты не представляешь, как странно снова оказаться здесь, Олив, но прокрасться в твою комнату вот так… почему-то это не кажется странным.

Я не шевелилась, и он продолжил:

— Олив… — он тяжело вздохнул, — когда же мне стало так сильно тебя не хватать, милая? Когда же я… — еще один вздох. — Я так волновался, когда Элвин сказал, что никто не знает, где ты.

И снова тишина.

Он осторожно стянул одеяло и кончиками пальцев коснулся моего обнаженного плеча.

Черт побери! Почему я решила спать в майке и трусиках? Должна была просто тихо-мирно задохнуться в одежде и все. Когда кончиками пальцев Джейсон коснулся моего бедра и понял, что на мне практически ничего нет, то, сделав глубокий вдох, оставил одеяло на месте.

Мое сердце бешено забилось — я ждала, каким будет его следующий шаг. Возможно, он пришел сказать, что мы должны развестись? Если это наши последние мгновения вместе, я хотела бы насладиться каждой секундой.

Знаю, о чем вы думаете, но, помните, я уже признала тот факт, что я жалкая?

— Твое сердце все еще бьется только для меня, Олив? — тихо спросил Джейсон, и низкий голос его был полон нежности.

Я сильнее зажмурила глаза.

— Интересно, чувствуешь ли ты мои прикосновения в своих снах… Может, поэтому твое сердце бьется так быстро?

Его нежный шепот касался моей кожи, а кончики пальцев сантиметр за сантиметром ласково скользили по телу, соблазняя сердце и не позволяя разуму вмешиваться.

— Я скучал по тебе, малышка. Если я поцелую тебя, Олив… — Я почувствовала прикосновение его теплых губ к плечу, и Джейсон придвинулся ближе. Мурашки побежали по спине, и я не сумела сдержать тихий вздох. Словно не заметив этого, Джейсон продолжил: — Если я поцелую тебя, ты проснешься и поиграешь со мной? Я так безумно хочу почувствовать твои губы на своих, Олив. Пожалуйста, детка, перестань делать вид, что спишь.

Он знал, что я не сплю. Устав притворяться, я открыла глаза. В комнате было темно.

— Что ты здесь делаешь, Джейсон? — прошептала я спустя какое-то время.

— Посмотри на меня, милая. Пожалуйста.

Я повернулась к нему лицом. Моя детская кровать была слишком узкой для двоих, и от такой близости сейчас я чувствовала себя дискомфортно, поэтому, сосредоточив взгляд на одеяле, отодвинулась на самый край.

— Можно я расскажу, что помню о прошлой ночи? Ты меня выслушаешь?

— А у меня есть выбор? Ты в моей постели, мне некуда бежать.

Вряд ли я что-то разглядела бы в темноте, поскольку единственный источник света находился снаружи, но Джейсон все равно приподнял мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза. Я сосредоточилась на его покрытых щетиной щеках.

Потому что не собиралась подчиняться.

— Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь еще убегала от меня, малышка. А если надумаешь сделать это, знай: я всегда приду за тобой. И хочу, чтобы ты запомнила это. К тому же, я никогда больше не дам тебе повода убежать от меня.

Я продолжала хранить молчание.

— Последнее, что я помню из прошлой ночи — это нас с тобой в приватной комнате и мои попытки придумать что-нибудь, чтобы ты сдалась мне прямо там.

Кончиками пальцев он коснулся моих губ, и я вздрогнула. Джейсон не обратил на это внимания и нежно обвел их контур.

— Затем я поцеловал тебя, Олив, ведь так? Я всегда помню, как целую тебя.

Я тоже никогда не забуду, каково это — чувствовать его губы на своих. Это навсегда останется со мной.

Черт бы побрал эти подступающие к глазам слезы!

— Еще я помню разговор с Люси и Лили, но после этого ничего, Олив. — Он замолчал на мгновение. — Знаешь, где я проснулся этим утром?

Я вздрогнула и затаила дыхание, но вместо того, чтобы продолжить свою историю, он убрал волосы с моего лица.

— Милая, ты дрожишь. Придвинься ближе, чтобы я мог согреть тебя.

Я не пошевелилась. Удовлетворившись тем, как теперь лежат мои волосы, Джейсон тяжело вздохнул и продолжил:

— Я проснулся в отеле в номере Девлина. Элвин тоже был там. Они предположили, что кто-то подсыпал мне что-то в напиток, потому что вел я себя странно, а когда проснулся, не мог даже вспомнить, где ты.

Я напряглась.

— Может, придвинешься, чтобы я мог обнять тебя? Ты вот-вот упадешь, и я боюсь, что сюда ворвется Дилан спасать тебя от меня.

— Он знает, что ты в моей комнате?

— Пока нет, и мне бы хотелось, чтобы так все и оставалось.

Он взял меня за руку и нежно потянул к себе. Я неохотно подчинилась. Джейсон обнял меня за талию, прижал к своей груди и опустил подбородок мне на голову, а я тем временем незаметно втянула его запах.

Он вздохнул так протяжно, словно с его плеч упал тяжкий груз.

— Не знаю, как убедить тебя поверить мне, Олив, но, надеюсь, ты все-таки поверишь. Пока я отсыпался, Девлин допросил весь свой персонал и выяснил, что кроме того единственного бокала я больше ничего не пил. Никто не мог ничего мне подсыпать, потому что бармен наливал напитки в нашем присутствии, ты сама видела.

Где-то в доме открылась дверь, и мы, напряженно застыв, замолчали. Через несколько секунд открылась и закрылась дверь туалета.

Когда все снова стихло, он продолжил приглушенным голосом:

— Я взял с собой Элвина и поехал искать Люси в вашу квартиру, но ее там не оказалось, зато была Лили. К тому моменту я был уже на грани помешательства, поэтому, кажется, слегка напугал ее. Хотя это того стоило, потому что она призналась, что на пару с Шарлоттой подсыпала мне что-то в напиток. Со слов Лили, Шарлотта хотела сфотографировать меня и слить снимки прессе. Не знаю, что из этого правда, а что ложь, но предполагалось именно это.