— На самом деле, то, чего ты достиг, чего добился для себя — это потрясающе. Вероятно, тебе это безразлично, но я горжусь тобой. Я очень горжусь, что знала тебя, когда ты не был таким знаменитым, — слегка улыбнувшись ему, я пожала плечами, — и еще я рада, что ты жил у нас столько, сколько тебе тогда потребовалось. Иначе у меня не было бы возможности донимать тебя так, как донимала, когда была ребенком.

Я почувствовала знакомый жест: он потянул меня за прядь волос, а потом обнял за шею и привлек к себе. Я положила свою дрожащую руку ему на грудь, рядом с сердцем. А когда он, не ослабляя хватки, коснулся губами моего лба, я закрыла глаза и позволила своему сердцу насладиться умиротворением.

Когда он отступил, мое сердце бешено колотилось. Глядя мне в глаза, Джейсон улыбнулся.

— Ты никогда в жизни не раздражала меня, малышка. Если бы не твоя забота, кто бы тогда давал мне первые и самые большие куски пирогов, приготовленных тобой и мамой?

Я усмехнулась.

— Помнишь твой первый визит в наш дом? Я обещала тебе самый большой кусок яблочного пирога и, в конце концов, отрезала добрую половину. Я все еще помню выражение шока на твоем лице, когда я принесла этот кусок.

В его глазах заискрилось веселье.

— Как я могу забыть? Ты выглядела такой довольной собой, когда стояла в ожидании услышать мое мнение по поводу твоих кулинарных талантов.

— Зато счастья у меня поубавилось, когда мама выхватила пирог прямо из моих рук, прежде чем я успела передать его тебе.

— Ты принесла мне пять кусков пирога, малышка. После ужина твоей мамы у меня едва хватило бы места в желудке даже для одного кусочка, — его голос затих, когда он встретился со мной взглядом.

— А я была убита горем, — сказала я тихо.

Его ямочка так и манила попробовать ее на вкус, а сам Джейсон смотрел на меня с такой теплотой, что в эти несколько секунд я не знала, как себя вести и что говорить.

Смогу ли я смириться с тем, чтобы быть просто его другом?

Смогу ли не обращать внимания на мольбы своего выпрыгивающего из груди сердца?

А он … он вообще хочет быть моим другом или просто делает мне одолжение?

Громкая мелодия его телефона разрушила наш романтический кокон, и он убрал от меня руки, чтобы ответить на звонок.

— Том? Да. Не торопись, все в порядке. Хорошо, тогда позвони ей и придумайте новую стратегию, — закончив звонок, он обратился ко мне. — Он приедет примерно через час. Я попросил Элвина заказать китайскую еду, ты голодна?

— Элвина?

— Моего помощника. Ты скоро с ним встретишься, — он направился в сторону своей потрясающей кухни, и я последовала за ним, восхищаясь грациозными движениями его плеч при каждом непринужденном шаге.

Не смотри на его задницу, Олив. Даже не вздумай.

За стеклянными стенами небо медленно темнело, и внезапно весь задний двор осветился тусклым светом, отчего все это место стало выглядеть… волшебным.

— Олив? — Джейсон позвал меня по имени. В его голосе зазвучало удовольствие при виде меня, прижавшейся к стеклу, чтобы рассмотреть двор поближе.

Тяжело вздохнув, я отвернулась и подошла к длинной кухонной стойке, на которую Джейсон уже вытащил из шкафа несколько пакетов с едой из ресторана.

— Что на ужин? — спросила я, запрыгивая на барный стул, но почти сразу же чуть не падая с него.

Господи, какого черта это сиденье сделано таким маленьким?

Стараясь не подавать виду, я чуть уперлась в подставку для ног и попыталась усесться боком, создавая впечатление, что мне удобно сидеть на этой глупой штуковине.

Когда мои руки начали гореть от попыток удержаться на стуле, я сдалась и решила спрыгнуть до того, как упаду.

Сняв кожаную куртку, я обогнула огромный кухонный стол и встала рядом с Джейсоном.

Заглянув в одну из коробок, я сказала:

— О, жареная лапша с курицей, а есть с говядиной?

— К счастью, у нас есть две говяжьи и две куриные, и все, что к ним полагается.

— Великолепно. Тебе чем-нибудь помочь?

— Я пытаюсь найти палочки для еды, — пробормотал он, выкладывая все из пакетов, — можешь проверить ящики слева от тебя? У меня должно быть несколько где-то там.

— Конечно, — собрав все бумажные пакеты и отложив их в сторону, я наклонилась и попыталась выяснить, как открываются эти ящики. Так как ручки отсутствовали, я слегка нажала на первый, и он автоматически открылся.

Я закатила глаза.

У богатых свои причуды.

Ящик был полон ножей, идеально разложенных по размеру, но никаких палочек для еды не наблюдалось, поэтому я задвинула его обратно.

Когда я слегка коснулась второго ящика, внезапно открылся третий, стукнув меня чуть ниже колена. Я ахнула от боли и резко шагнула назад.

Но главная проблема состояла в моей неспособности удержать равновесие, как полагается изящной девушке. Вместо этого я ударилась задницей о другой ящик, который за моей спиной открыл Джейсон, и начала падать. В ту же секунду я смирилась с тем, что шлепнусь на задницу; мне просто не хотелось, чтобы это произошло прямо перед Джейсоном мать его Торном.

Однако вместо того, чтобы почувствовать, как моя задница плюхается на пол, я ощутила руку, крепко обхватившую мою левую грудь, тогда как другой рукой меня обняли прямо под грудью. На мгновение — до-о-о-лгое мгновение — мы оба замерли, а мое тело словно зависло параллельно полу. Джейсон сжал руку на моей груди, словно проверял ее размер, а другую опустил к животу.

— Черт, — пробормотал он хрипло рядом с моим ухом, и от этого слова у меня по спине побежали мурашки.

Ради Бога, как я могу сдержаться и не закрыть глаза, чтобы в полной мере ощутить этот трепет? И что такого, если я немного прогнусь в его объятиях? Или, может, просто издам сдержанный стон? Кто может обвинить меня? В конце концов, я всего лишь человек.

Когда Джейсон внезапно убрал правую руку с моего живота, как будто прикосновение ко мне обожгло его кожу, мои ноги подкосились, и я ухватилась за первое, что подвернулось под руку.

За его руку.

Ту самую руку, которой он все еще держал мою грудь.

И ладно, раз уж вам так хочется, то признаюсь: да, в какой-то момент я вроде как слегка сжала его руку, вынудив тем самым непроизвольно еще крепче обхватить мою грудь. Или, может, это я сама щупала себя его рукой? Кто, черт побери, знает? Да и вообще, кого это волнует? Руки касаются сисек всегда и повсеместно. Держу пари, в эту самую секунду по всему миру щупаются тысячи сисек.

— Малышка, — пробормотал Джейсон, и грудью — о боже, своей грудью — коснулся моей спины, прижимаясь ко мне еще крепче.

Я сделала один глубокий вдох.

Затем второй.

Рукой он все еще сжимал мою грудь, а моя рука — чему тут удивляться? — все еще лежала поверх его руки, когда я произнесла:

— Прости… просто дай мне секундочку, чтобы восстановить равновесие.

Джейсон вновь обхватил меня за талию, возвращая в вертикальное положение.

Перестав висеть параллельно великолепному паркету и почувствовав, что могу самостоятельно стоять, я неохотно отпустила его руку, удобно лежащую на моей груди.

Едва удостоверившись, что я в порядке, Джейсон убрал свои руки и медленно сделал несколько шагов назад.

Не зная, что сказать, я опустила взгляд и увидела эти чертовы палочки, лежащие в открытом третьем ящике.

Прочистив горло — точнее, несколько раз кашлянув — я сказала:

— Я нашла их.

— Отлично, — сказал он несколько секунд спустя, его голос совершенно охрип.

Боже! К разговору о том, что мечты сбываются.

Не в силах посмотреть на него, я схватила два набора палочек, закрыла чертов ящик и подошла к стеклянной стене.

Несмотря на то, что мое лицо, вероятно, было красным, как гребаный помидор, на нем расплылась дурацкая улыбка. Осознав, что понятия не имею, как открыть окно, я решила, что будет разумнее подождать Джейсона, прежде чем разрушу дом в пух и прах.

Удерживая в одной руке две коробки с лапшой, он подошел ко мне с маленьким пультом дистанционного управления.