Стив достался двоим молодым мужчинам, блондину и брюнету, внешне похожим на хозяина, видимо, его сыновьям.

— Ты потомственный? — ладонь брюнета легла на пах Стива, скользнула вниз, стала поглаживать член и яйца.

— Да, господин, — Стив знал, каким будет продолжение. Господа, особенно молодые, любили развлечься с новым приобретением. И унизить нового раба посильней тоже любили. Чтобы место свое осознавал в доме.

— Какой хозяин?

— Шестой, господин.

Пальцы молодого хозяина искусно возбуждали Стива. Он уже чувствовал приближение знакомого возбуждения.

— Перед аукционом поили чем-то?

— Да, господин, возбуждающим напитком.

Обычные вопросы, призванные проверить внимание раба и его способность слышать господина даже при перевозбуждении.

— Ты знаешь, что от тебя требуется?

— Да, господин.

Тихий смешок. Руки продолжали ласкать и член, и яйца.

Стив всегда возбуждался быстро. To ли особенность организма, то ли воздействие добавок, которые постоянно пили и ели рабы. Как бы то ни было, возбуждение довольно скоро накрыло Стива с головой. Он тяжело задышал, член встал колом, яйца налились спермой, захотелось как можно скорей разрядиться. Впрочем, кончить рабам позволялось не чаще раза в месяц, и то у добрых хозяев. Вряд ли нынешние относились к таковым.

— На четвереньки, — приказ хозяина доносился до Стива словно сквозь густой туман.

Тело привычно исполнило приказ. Чужие руки легли на бедра, развели их в сторону. В зад ткнулся член.

В ту же минуту к губам Стива приблизился другой член.

— Открой рот, — послышался приказ.

Стив повиновался, обхватил губами толстый ствол, начал отсасывать одному хозяину, в то время как другой входил в разработанный зад.

Желание сжигало тело, делало его чересчур чувствительным к любому прикосновению. Возбуждающие напитки действовали обычно двое-трое суток после их принятия, а потому здесь и сейчас тело Стива горело от неудовлетворенной страсти.

Стив готов был исполнить любой приказ, сделать все, что велят, лишь бы получить возможность разрядиться или хоть как-то притушить огонь, бушевавший в крови. Он послушно отсасывал, лаская языком и губами и ствол, и головку, а чужие руки то и дело ласкали его член или несильно сжимали яйца, и по телу Стива проходила судорога от неутоленного желания. Стонать он не мог, лишь тяжело дышал и раз за разом угодливо доставлял наслаждение молодым хозяевам.

Сразу после обеда родственники и друзья дома поднялись из-за столов, и через несколько минут чуть ли не из-за каждого куста стали раздаваться характерные звуки. Алисе показалось, что она попала в дом терпимости. Щеки и шея покраснели сами собой. Не так, ой не так воспитывали ее на Ортоноре.

— Мне тоже не нравится этот разврат, — кивнула Оксана, сестра мачехи, на удивление не последовавшая примеру остальных. — Я считаю, что секс — это таинство.

И выставлять напоказ свои животные инстинкты не следует. Откуда ты прилетела?

— Ортонор, — Алиса боялась даже смотреть по сторонам. Вдруг увидит что-то непотребное. Или кого-то. Например, отца со спущенными штанами, насиловавшего рабыню.

— Консервативная планета, — Оксана поднялась. — Пойдем в дом. Я познакомлю тебя с местными правилами и расписанием. Иначе для тебя многое станет шоком.

«Уже стало», — подумала Алиса, поднимаясь вслед за Оксаной.

До дома они дошли молча. Зайдя в ближайшую гостиную, оформленную в зеленых тонах, Оксана вызвала служанку-андроида, приказала ей сервировать стол для чая и повернулась к Алисе:

— Ты хоть знаешь, кто твой отец?

Алиса покачала головой:

— Я и о его существовании узнала совсем недавно. Мама мне ничего не рассказывала.

— Это похоже на Лидию, — кивнула Оксана. — Сбежать, спрятаться от проблем, сделать вид, что все в порядке. А проблемы… Они исчезнут сами собой. Надо только не вспоминать о них.

— Вы знали маму? — изумилась Алиса.

— Ты. Мы с тобой все же родственники. Пусть и очень дальние. Да, Лидию тут все знают. И очень хорошо. Все же она — человек нашего круга. — Оксана запнулась, внимательно посмотрела на шокированную Алису и сделала правильный вывод. — Она и об этом тебе не рассказала. Лидия Артонская. Дочь советника Артура Артонского. Я не буду ничего тебе рассказывать о том, что произошло до твоего рождения, — не имею права. Не моя тайна. Спроси или отца, или мать.

«Прекрасно, — мрачно подумала Алиса, нехотя принимая из рук служанки чашку с горячим черным чаем, — дожить до двадцати лет, прилететь на другую планету и узнать, что мать, оказывается, из верхушки аристократии».

— А отец? — спросила она, сделав первый глоток. — Кто тогда мой отец?

— Витольд Орлонтонский. Правая рука и лучший друг правителя Дираны, Жоржа Ларинского.

Фраза упала, как смертельный приговор. О Жорже Ларинском не знал только ребенок. Богатая извращенная сволочь, он то и дело шокировал общественность всевозможными сексуальными скандалами, связанными в основном с рабами. Если отец Алисы его лучший друг, то с Дираны ей не сбежать…

Стива оставили в «комнате отдыха», вдоволь с ним наигравшись. Приказа уходить не было, и Стив лежал на расстеленном на траве тонком покрывале, дрожа от неутоленного желания. Кричать и стонать было запрещено. Все, что оставалось, — закусить до крови губу изнутри, чтобы хоть как-то сбить перевозбуждение, охватившее тело. Помогало мало. Можно сказать, что и не помогало вовсе. Только во рту было солоно от крови.

Напряженный член и налитые спермой яйца не позволяли мыслить здраво. Да что там мыслить. Стив сейчас ни одной команды исполнить был не в состоянии.

Он не слышал шагов. Только внезапно раздавшийся над головой голос, что-то говоривший ему. Что именно, Стив не понимал. По телу прошелся разряд тока, пока несильный, — наказание от чипа за невыполненную команду. Остатками сознания Стив заставил себя прислушаться.

— Вставай.

Он попытался. С трудом поднялся на четвереньки, потом, опираясь на руки, сел на колени, пошатываясь, приподнялся над землей, не поднимая глаз. В поле зрения появилась рука. Она потянула за колпачок на члене, а когда тот исчез, голос приказал:

 — Кончай.

Тело подчинилось само, не ожидая реакции разума. Сперма потоком полилась на траву.

Несколько секунд, и вот уже сознание постепенно возвращается к Стиву.

— Подними глаза.

Он повиновался. Новая хозяйка. Стоит бледная, с закушенной губой.

— Ты давно здесь в таком состоянии?

— Не знаю, госпожа.

— Это мои братья сделали, да?

— Да, госпожа.

Помолчала несколько секунд, явно что-то обдумывая, потом:

— Ты идти можешь?

Может, хоть и с трудом. Но ноги пока держат.

— Да, госпожа.

— Тебе нужна эта гадость? — с отвращением на колпачок в другой руке.

— Он надевается по желанию хозяина, госпожа.

Колпачок полетел в траву.

— Иди со мной. Не за мной, а рядом.

Странный приказ. Никто из хозяев не захочет, чтобы раб шел рядом, словно ровня.

Они медленно шли по дорожке и молчали. Стиву казалось, что хозяйка приноравливается к его шагу. Глупость, конечно. Если бы он мог идти быстрее, он пошел бы, но он не мог…

Никого по дороге не встретив, они зашли в дом. Послеобеденное время. Хозяева в этот час изволят отдыхать в своих постелях, одни или с рабами.

Едва зайдя в свою спальню, хозяйка приказала:

— Пойди вымойся, сходи с туалет, сделай все, что надо, потом приходи.

Стив повиновался, закрыв за собой дверь в ванную. Следом раздался грохот, как будто что-то упало. Заглушив в себе любопытство, Стив включил душ.

На первый взгляд Оксана казалась этакой радушной хозяйкой, потчевавшей гостью. На второй… Для второго Алиса слишком мало знала Оксану, поэтому вела себя сдержанно.

Полчаса разговора, больше похожего на инструктаж: простые правила поведения в местном обществе. Так не говори, то не надевай, туда не ходи. Потом Оксана извинилась, поднялась, ушла якобы к себе.