- И тем не менее, вместо того, чтобы рассказать мне правду с самого начала, вы настояли на этой сделке, - я никак не могла уняться, - Это действительно было вашей мне местью?

- Виктория! – голос Джеймса в миг посуровел, - Я не мог ничего вам рассказать, потому что это не только моя тайна. И я думал, что так для вас будет лучше. Как видите, я оказался прав.

- Но ведь это и меня касается! Причем самым непосредственным образом! – меня гневило, что он скрывал от меня такую важную вещь. И я никак не могла отделаться от мысли, что если бы не его молчание, я бы уже давно вернулась к прежней жизни.

- Не все так просто, - устало повторил Джеймс, откинувшись в кресле. Глядя на него, в голову закралась неприятная мысль.

- И что же вы будете теперь делать? – язвительно спросила я, - Найдете и ликвидируете мой единственный шанс на избавление от проклятья?

Гамильтон ничего не ответил.

- Но вы же обещали помочь! – я вскочила с места.

Джеймс поднялся вслед за мной. Он мягко коснулся моей щеки, вызывая желание прижать его ладонь к себе и не отпускать. Но я подавила этот порыв.

- Я делаю все, что в моих силах.

Я отшатнулась и недоверчиво уставилась в зеленые глаза. Мне казалось, что меня предали. Но ведь Джеймс обещал мне… Неужели завет этой Тайной Инквизиции ему важнее чем я?

- Но недостаточно, - сказала, как отрезала. И ушла.

В эту ночь я плохо спала. Точнее, почти не спала. Разговор, случившийся накануне, не давал мне покоя, заставляя меня вновь и вновь прокручивать все сказанное, и переворачиваться с боку на бок.

Какая-то тайная организация вот уже много столетий охотится за колдунами. Кем спонсируется это предприятие, и кто остальные члены? В курсе ли король их деятельности? Я – их «ценная находка» … Ух, Гамильтон! Оторвать бы ему язык за такие формулировки! Было ли это его собственное мнение, или же он просто повторял речь Тайной Инквизиции? Не важно. Я чувствовала себя пешкой на их шахматной доске, где противником выступал Микаэль Гельштрудт.

Как я могла теперь верить Джеймсу? Были ли его поступки продиктованы чувствами ко мне, или же за ними стоял холодный расчет? Сердце болело от подобных мыслей. А ведь герцог даже ни разу не обмолвился о том, что разорвет помолвку с мисс Петересон. Какая же я дура! Уже второй мужчина приносит мне разочарование. Но если к Эдмунду я испытывала поверхностную влюбленность, которая тут же испарилась, стоило увидеть его истинное лицо. То Джеймс меня предал. Вонзил в спину нож! А ведь клялся помогать мне! Говорил, что не безразлична… Ложь! Негодяй!

Меня объяло невыносимо тоскливое чувство одиночества. Никому я не нужна во всем свете. С моей помощью Тайная Инквизиция вычислит Микаэля, а я так и останусь не удел. Позабытая всеми.

Мне казалось, я выплакала все слезы в эту ночь, и, вконец морально опустошенная, смогла уснуть.

Впервые я проснулась не осознавая кто я, что я, где и зачем? С минуту я пролежала в некой блаженной прострации, наслаждаясь пустотой в голове. Но услужливая память не желала долго бездействовать, подкидывая мне одно воспоминание за другим, и все детали прошлого вечера разом всплыли в моем сознании. Я закрыла глаза, надеясь снова провалится в беспамятство, но ничего не вышло.

Итак, необходимо все разложить по порядку. Первое. Гамильтон следил за посетителями гадалки. Наткнувшись на меня, он выглядел крайне раздраженным. Видимо решил, что я от скуки отправилась узнать свое будущее и помешала его работе. Надо отметить, что как человек, который является членом Тайной Инквизиции, герцог наотрез отказался мне поверить, что меня прокляли. Как он тогда выразился? «Не представляете политического интереса». Его правда. Наверное, проклятиям, если они имели место быть, подвергались люди, имевшие ценность для государства. Куда уж мне. Спасибо, Джоан, удружила!

Второе. Как только мои слова подтвердились, Гамильтон взглянул на меня по-новому. С интересом. Я отнесла это на счет того, что он удивился, что кому вообще могло взбрести голову наслать на меня проклятье. Но теперь я кажется догадывалась, что у Джеймса возник план, как с моей помощью выйти на колдуна. Ему совершенно не было дела до моей судьбы!

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Нужно успокоиться. В дверь смежной комнаты постучали и на пороге возникла миссис Гилберт. Когда вчера она вернулась из оперы, я уже лежала в постели и притворялась спящей. Проделывать эту уловку второй раз мне не хотелось.

- Вы проснулись? – в ее голосе чувствовалось облегчение.

- Да.

- Вы здоровы? Попросить служанку подать завтрак в комнату?

- Нет, благодарю. Я еще полежу немного.

Миссис Гилберт нахмурилась и подошла ближе к постели.

- Вы очень бледны. Уж не заболели? Наверное, стоит вызвать врача.

- Миссис Гилберт, - произнесла я твердым голосом, - Не стоит суетиться. Обычное женское недомогание.

- О, в таком случае, отдыхайте. Не буду вас беспокоить. Вам точно ничего не нужно?

- Нет.

С уходом миссис Гилберт меня кольнула совесть. Компаньонка беспокоится о моем состоянии, а мне любая компания сейчас была в тягость.

Продолжим. Третье. На мой вопрос, почему на Гамильтона не подействовало проклятье, тот ответил, что причина кроется в его отсутствии в Лэндонбурге. При нынешних обстоятельствах, в это верилось с трудом. И это было самой большой для меня загадкой. О чем еще он мне не рассказал?

Как я ни старалась, но с имеющимися фактами, мне никак не удавалось хоть как-то обелить поступки Джеймса. Найти хотя бы маленькую не состыковку, которая бы позволила мне убедиться в его искренних чувствах. Пока что все говорило не в его пользу.

Час шел за часом, а мысли о предательстве все не давали мне покоя. Я почти не разговаривала с миссис Гилберт, едва ли притрагивалась к завтраку и обеду, не могла ни на чем сконцентрироваться. На письменном столе меня ожидала небольшая стопка писем. Я попыталась занять себя чтением корреспонденции, но дальше первой строчки дело совсем не шло. Все это казалось пустым и бессмысленным.

Миссис Гилберт делала вид, что увлечена своим романом, но время от времени я ловила ее обеспокоенные взгляды. Однако, за что ей огромная благодарность, с вопросами она не наседала.

Нет, это невозможно! Я не могу сидеть в своей комнате, предаваясь унынию, в то время, как Тайная Инквизиция вовсю рыщет по Лэндонбургу. Я должна первой добраться до Микаэля. Если он попадет в руки Инквизиции, в этом случае колдун ни за что не согласиться мне помочь. Даже если останется жив.

Что я могла противопоставить Инквизиции? Я не обладала их возможностями и могла надеяться только на удачу. Мне ничего не оставалось как вновь отправится в высший свет, и молиться, что на этот раз обязательно повезет. Я потянулась к пачке писем во второй раз.

Зря я сюда приехала.

Эта мысль вот уже битый час бередила мое сознание. Из всех присланных приглашений, мой выбор пал на прием графа Суррей. Пригласил меня разумеется не он, а его дочь леди Александра. Удивительно, ведь мы не так часто пересекались с ней в обществе и обменялись буквально парой фраз. Я уже давно не желала ей выйти замуж за лорда Кент, решив, что все-таки это Эдмунд пытался очаровать леди Александру, а не наоборот.

Прием был дан со всем размахом. И все эти мельтешащие разноцветные фигуры, музыка, разговоры – все это сильно играло мне на нервах. Отчего-то я полагала, что мероприятие будет скромнее, но похоже, что старый граф решил не скупиться на расходах. Вероятно, он желал как можно скорее подыскать подходящего мужа для своей дочери.

Я стояла в нише, скрытая под тенью портьеры, время от времени поднося к губам бокал шампанского. Я не могла позволить себе уехать, поскольку так ничего и не предприняла для поиска Микаэля. Но и не могла заставить себя побеседовать с кем-либо. Замкнутый круг. Так и продолжала стоять, не в силах решиться хоть на что-то.