Внутри, вопреки опасениям, оказалось сухо, хоть и грязно.

— Эй! Хватит мокнуть, простудишься! — позвала я топчущегося на пороге птенца.

— Если занепогодило, то надолго, — засопел тот, недовольно косясь на раскисшее небо. — Я домой вернусь.

— Доберешься? Не лучше ли переночевать здесь.

— Мать волнуется. Мы и так уже изрядно задержались, — Атэр криво улыбнулся. — Наверно, пора прощаться, жрица? Бывайте. Удачного вам пути. Может, еще свидимся.

— И тебе спасибо. За все.

Атэр ушел, ни разу не обернувшись. Я, встав у порога, смотрела ему вслед, пока тропа не вильнула, скрыв долговязую нахохленную фигуру. Ученик малефика… Кто знает, как далеко бы завели мальчишку любопытство и желание вылечить мать, если бы Рик не прирезал его наставника. Может быть, однажды, в будущем, где Орден Матери-Спасительницы победил бы и объявил охоту на уцелевших жриц, мальчишка стал бы палачом, бросающим в огонь моих сестер-целительниц.

Говорят, люди не меняются.

Меченый, оплакивающий без слез мертвую Диньку, — вряд ли он походил на легендарного Демона льда, превращающего города в руины. Встреченный мной сегодня безымянный западный завоеватель. Галактия с ее ненавистью к драконам. Да и я сама тоже.

Люди не меняются? Чушь! Люди меняются от встреч с другими людьми.

***

Затопленный дождем мир расплывается перед глазами. Исцарапанную щеку жжет горькая соль. Касаюсь пылающей скулы, ощущая, как намокают подушечки пальцев. Не сразу понимаю, что ливень существует лишь в моем воображении. Я плачу.

Битва за древний храм в самом разгаре. Где-то рядом и бесконечно далеко сошлись в схватке когти из моей свиты и западные завоеватели. Пластают воздух клинки и копья, взрываются боевые заклинания — безучастно стоять на коленях посреди царящего во дворе древнего храма хаоса может только самоубийца.

Я уже не вижу смысла бояться. Не могу отвести взгляд от одного единственного мертвенно-белого лица. Не слышу ни уговоров покинуть опасное место, ни криков боли и ярости, ни лязга металла, ни свиста убийственной магии. Оглохла. На свете не осталось иных звуков, кроме редкого биения сердца. Затухающего под липкими ладонями пульса жизни. Когда он окончательно исчезнет, наступит время последней молитвы.

«По праву крови…»

Мои слова несутся в небо, в мир снов, за границы существующей реальности, чтобы достигнуть тех, в чьей власти совершить желаемое мной больше всего на свете чудо.

«Именем Хроноса, перебирающего песчинки времени…»

Древняя магия оживает, сплетается в золотую сеть, которой, словно юркую рыбку, я ловлю улетающую в Последний Предел душу. Ловлю, чтобы вернуть на законное место, так спешно ей покинутое.

«Именем Рока, чертящего наши судьбы среди звезд…»

Чувство опасности как толчок, резкий окрик. Я поднимаю взгляд, уже зная, что увижу ее. Держась в тени, на балюстраде под облупившимся куполом стоит крошечная лучница — то ли ребенок, то карлица. Хотя вряд ли шестилетний девочка справится с боевым луком.

Рядом, положив ладонь на плечо неизвестной, замерла Юнаэтра. Бледная и укутанная во все черное, леди Иньлэрт напоминает вдову, на днях получившую весть о гибели дорого супруга. Не знаю, чья смерть смогла тронуть лед не ведающего жалости сердца, вычернить тени под глазами.

И никогда не узнаю, потому что Вестница кивает, и карликовая лучница, подчиняясь приказу, спускает тетиву. Ее цель я.

«Именем Шанса…»

Воздух — густая смола, сквозь которую медленно, по пяди в вечность, летит стрела. Уклониться от нее легко и одновременно невозможно: я не могу пошевелиться, только смотреть на неуклонно приближающуюся смерть. Серое оперение, ореховое древко, покрытый полустертыми рунами наконечник из темного металла. Неужели это?..

«Хаос, вечный, нетленный!»

Резкая, прошивающая все тело боль заливает мир красным…

Давно мне не снилась моя собственная гибель.

«Пробитую» грудь еще пекло, и я непроизвольно потерла место удара. Прямо против сердца — выжить шанса не будет. Карлица-лучница, моя убийца… Если бы получилось выяснить хоть какие-то подробности о той, которая неизменно, каждый раз обрывала мою жизнь, возможно, я наконец-то сумела бы понять, что задумала леди Иньлэрт. Но ни в Южном Храме, ни в северной столице мне не встретилось ни одной подсказки.

Зябко поежилась: от холода и недобрых предчувствий. Появление Вестницы во сне обычно сулило неприятности в реальности.

От щелей в рассохшихся рамах дуло. Очаг я разжигать не рисковала. Мало ли, чье внимание привлекут светящиеся окна заброшенного дома? От колдовства пришлось отказаться по той же причине. Но, возможно, самозваные «наследники» растащили не все добро бортника, и мне удастся отыскать пару одеял в сундуке, что я заметила у входа, пока чернильная мгла не поглотила все предметы.

Комнату я пересекла на ощупь. Кофр и вовсе обнаружила случайно, ценой синяка на колене. Тяжелая крышка поддалась со скрипом, выпустив на волю жирную моль и вознаградив мои усилия куском пыльной, расползающейся под руками ветоши. Что ж, лучше, чем ничего.

Брезгливо держа добычу, вернулась к наблюдательному пункту у окна. Из-за затянувших небо туч ночь наступила раньше положенного, и я не различала даже ближайшие деревья, но упорно продолжала таращиться в стальную хмарь.

Минуты тянулись медленно, точно уроки леди Ольгары.

Капли дождя, убаюкивая, шелестели по тесу. Ложилась бы ты спать, Ланка. Кто знает, когда в следующий раз удастся заночевать под крышей. Чем глупо страдать в ожидании друзей, потратила бы время с толком и нормально отдохнула. От десятиминутного кошмара лишь шея затекла и настроение испортилось.

Мысли, тревожные звоночки, гнали сон прочь. Как там Атэр? До деревни путь неблизкий. Темень снаружи — глаз выколи, склоны крутые, а тропу развезло. Почему я не уговорила мальчишку остаться?! Волнуйся теперь, дошел — не дошел. А Крис и Галактия? Сумеют ли они отыскать по такой мокряди путь сюда? Может, выйти им навстречу?

Не глупи, Ланка! Сидеть на месте невыносимо, но так мы точно разминемся и будем всю ночь бродить по лесу, выкликивая друг друга. Не говоря уже о чьей-то топографической тупости и огромном шансе заблудиться в трех соснах и паре десятков шагов от жилища.

Я почти уступила доводам разума, когда за окном мелькнула тень.

— Крис, это ты?

Что-то мне подсказывало, снаружи рыжика не было.

Я сформировала плетение. Тщательно выбирая, куда поставить ногу — не хватало еще выдать себя скрипом половиц — прокралась к выходу. Задержала дыхание, прислушиваясь к шелесту дождя по траве.

Дверь начала отворяться прежде, чем я дотронулась до ручки.

— Госпожа Лаанара, не бейте! Это я!

Мокрый как мышь, перепачкавшийся в грязи мальчишка ввалился в комнату, упал на четвереньки.

— Атэр, что случилось? Почему ты вернулся?

— Простите… мать, она… наверно, услышала про казнь… и…

Парень, задыхаясь, глотал слова: видать, сильно спешил.

— Они идут сюда. Драконы… Целый отряд… я сам видел ниже по склону. Минут через десять… или раньше… будут здесь.

Первым инстинктивным паническим желанием было бежать.

Я медленно вдохнула, выдохнула, возвращая самообладание, тратя одну из оставшихся в моем распоряжении минут на оценку ситуации. Что мне делать?

Уйти в горы? Скорее, сверну себе шею, скача впотьмах по крутым уступам. Да и бессмысленно. Даже если среди загонщиков не найдется ни одного сенсорика, настолько свежий след возьмет любой дракон.

Сражаться? Против алых! Не смешите мои подкрылки! Боец из южной эссы по-прежнему никакой. Разве что в глаз могу локтем зарядить и то при большой удаче.

Похоже, самое здравое решение — сдаться в надежде, что Юнаэтра в очередной раз не передумала и до встречи в Гайе я ей нужна живой. Но этот выбор мне категорически не нравился.

Атэр будто прочел мои мысли.

— Подвесной мост…

Мальчишка упоминал его днем, но я сразу выбросила из головы. Пожалуй, это шанс. Успею перебраться на противоположный берег и обрезать канаты, окажусь в безопасности. Или, как минимум, выиграю пару часов. Потому что даже воины-драконы не сумеют мгновенно преодолеть широкое ущелье.