— Господин Корвус, сколько раз мне напоминать, мое имя Лана!

— Так я ласково, — не смутился молодой человек. — Ужели не нравится? Может, тогда иначе как-то? Лисонька? Золотце? Солнышко?

— «Госпожа Лана» вполне достаточно.

Я сделала вид, что всецело занята выбиванием ковра. Но навязчивый ухажер и не думал уходить. Оперся о плетень и глупо лыбился, не обращая внимания на пыль, что долетала до него при особо яростных ударах. Бешеная борьба с ковром вскоре завершилась моим полным поражением: сама и закашлялась. Да еще и в глаза будто песка насыпали.

Корвус только и ждал, пока я возьму передышку.

— Госпожа Лань, прогуляться не хотите?

— Я. Сейчас. Очень. Занята.

Однажды я уже сглупила и согласилась, после чего сотню раз пожалела о проявленном малодушии. Что может быть унылей, чем несколько часов выслушивать самодовольный треп о том, как важна должность старшего помощника заместителя начальника северной башни? А противные липкие пальцы, которые постоянно норовят вцепиться в ладонь? Похотливое сопение над ухом. Луковый запах из-за рта. И самое главное, абсолютная уверенность в собственной неотразимости и нежелание признавать, девушка не целуется не потому, что ты ей не нравишься, а якобы блюдя традиции.

Корвус становился проблемой, с которой я не знала, что делать. Использовать плетения и отвары нельзя из-за риска привлечь внимание вражеских магов. Попросить Криса «по-братски» надавать по шее тоже: вряд ли солдаты спустят подобную дерзость, потому что «лицо» воякам терять опасно — если обыватели не испытывают страх перед оружием, это грозит беспорядками в будущем. А коль уж мы решили притворяться добропорядочными мещанами, приехавшими в гости к родне, оставалось стискивать зубы и, надеясь, что скоро удастся покинуть сидящую в печенках деревню, строить недотрогу. Благо удалые защитники крепости получили приказ поддерживать дружеские отношения с населением и не пользовались правом военного времени.

— А вечером?

— И вечером тоже. Занята.

— Завтра утречком? — с надеждой предположил Корвус. — У меня увольнительная в полдень заканчивается, но мы с капитаном большие друзья, и уверен, раз такое дело, он поймет.

— Эй, сестричка, тебя Га… Гульнара искала, — спас меня Крис.

Подошедший рыжик легко стащил выбитый ковер. С облегчением вцепившись в подкинутый приятелем повод, я быстренько распрощалась с незадачливым поклонником и поспешила за «братцем».

— Спасибо, — поблагодарила уже в сенях.

— Помнится, ты не возражала, когда кое-кто другой называл тебя Ланью, — с ухмылкой заметил рыжик.

— Кое-кто, — отозвалась я, выразительно глядя ему за спину, — обещал Галактии разобрать чердак. Смотри, доиграешься. «Женушка» твоя на расправу скорая.

Напугать Криса не удалось. Вредный сенсорик всегда чувствовал, если я пыталась его надуть. Но, сгрузив ковер на сундуки, под крышу рыжик все-таки полез. Спустя минуту сверху что-то с грохотом опрокинулось, породив сдавленные ругательства.

— Тебя просили разобрать, а не разломать, — напомнила.

— Разломать и выкинуть проще.

Войдя в дом, я обнаружила, что у заигрываний Корвуса были свидетели и помимо Криса.

— Хороший парень. И почто его к рыжей ведьме, как кошака к сметане, тянет. Приворожила небось.

Нино, домывавшая посуду после завтрака, ни к кому не обращалась, делая вид, что разговаривает сама с собой, но слова прозвучали неожиданно отчетливо. Галактия от возмущения уронила половую тряпку.

— Эта «ведьма» вас на ноги поставила!

— Не надо, — осадила я охотницу. — Лучше домывай и помоги мне перестелить кровати.

Подруга маханула ненавистной шваброй, едва намочив последний угол и, подхватив ведро, вышла в сени.

День, солнечный и теплый, но далекий от иссушающего летнего зноя, отлично подходил, чтобы перетряхнуть не только ковры, но и залежавшиеся перины. Признаться, на улицу я высунула нос с опаской, но, к моему облегчению, пока охотница заканчивала с уборкой и выплескивала в огороде ведро, назойливый поклонник успел разочароваться и уйти.

— Могла бы. Проявить. Хоть немного. Благодарности, — бухтела Галактия, покраснев от натуги. Говорить удавалось рубленными фразами.

— В ее доме мы гости. Нежелательные. И опасные. Хорошо. Нам на дверь не указали.

— Фух! — одновременно выдохнули мы с облегчением, сгрузив перину.

Галактия потянулась, помахала руками, разминаясь и сбрасывая напряжение. Да и у меня плечи ощутимо ныли. И почему я не догадалась позвать Кристофера? Впрочем, судя по доносящемуся с чердака грохоту работы рыжику тоже хватало.

— Гости? Как же! Скорее, бесплатная прислуга. Ишь барыня отыскалась, — проворчала охотница, отдышавшись. — Будто дел иных нет, чем с клопами и тараканами воевать?!

— Случилось что-то? Ты с самого утра на взводе?

— Не бери в голову. Все замечательно, лучше не придумать, — Галактия натянуто улыбнулась, но, поняв, что ей от меня не отвязаться, пояснила. — За командира переживаю. Думаю, как у него дела. Я же должна на подстраховке быть, но… в общем, забудь!

Ни Крис, ни Галактия не спешили распространяться в подробностях, чем они занимались до моего вмешательства. Но хватило и краткого пересказа, чтобы понять, что сложившаяся ситуация мне категорически не нравится.

Юнаэтра действовала с размахом, внеся раздор не только среди кланов, но и в рядах Братства. Да уж, сеять смуту везде, где бы она ни появлялась, среброкосая хорошо наловчилась.

История с охотниками началась полтора года назад, то есть за несколько недель до покушения на южную эссу. Пока я беспечно наслаждалась каждым днем и стеснялась признаться в собственных чувствах, на очередное собрание Ложа, надо заметить, проводимое тайно, пришли посланники от некого доброхота. Безымянные предложили силу и знания, должные «помочь уважаемым егерям раз и навсегда стереть драконов с лица земли». Взамен они попросили самую малость — отдать принадлежащий Братству кусок Ключа.

Магистр выгнал подстрекателей, объявив, что договоры с кланами остаются нерушимыми и неизменными. Однако нашлись и те, кто заинтересовался предложением. Не знаю, собирались ли предатели расплатиться артефактом, скорее, надеялись использовать новообретенную силу против дающего. Как попытались против Магистра: не отличающиеся терпением глупцы решили устроить в Ложе переворот, сместив «старых консерваторов», но проиграли.

Люди, на который наткнулись мы с Риком, были из тех, кто в самом бунте участия не принимал, но под шумок откололся от Братства, а когда затея со сменой власти не удалась, пустился в свободное плавание: авось непричастных не тронут. Просчитались. У Магистра возникли вопросы, и кто-то должен был на них ответить — взявшиеся за оружие мертвецы говорить не могли.

Вмешательство Рика, с одной стороны, избавило Йорка от необходимости убивать бывших товарищей, с другой — оборвало едва ли не последнюю нить, ведущую к кукловодам.

Древняя восточная мудрость гласит: бойся не тех, кто громче всех спорит с тобой, бойся молчащих и поддакивающих — неизвестно, какие демоны прячутся у них в душе, а потому жди удара в спину. Что выполоть все сорняки не получилось, стало понятно быстро. К сожалению, гниль затаилась где-то на самом верху, причем возникла она задолго до того, как появились ее официальные вестники. Доказательств у Йорка и других приближенных к Магистру егерей не было, только размытые подозрения, а значит, и спешить с обвинениями они не имели права: слишком высокой могла оказаться цена одной-единственной оплошности.

Поэтому-то охотник и обрадовался встрече. В условиях, когда непонятно, кому можно верить, а кому — нет, свалившуюся буквально на голову (а точнее, под копыта коней) сестру южной правительницы пора считать благословением духов. Надежней посланницы, чтобы передать сообщение Совету драконов, придумать было трудно.

Полагаю, что за Ключом Йорк отправился в моей компании по той же причине. Хотя мне до сих пор неясно, зачем понадобилось перепрятывать артефакт из разграбленного святилища? Вряд ли западные завоеватели решили бы во второй раз обшаривать место, откуда уж выгребли все ценное. Охотники боялись предательства кого-то из хранителей тайны? Хотели использовать как наживку для ловли заведшейся в их рядах крысы? Скорее, последнее.