И естественные ограничения потребления - лимиты на ископаемое топливо, лимиты поглотителя в окружающей среде (ведущие к изменению климата, закислению океана и другим дилеммам загрязнения) и лимиты долга - кажутся вполне очевидными.
Хотя могут быть краткосрочные способы преодоления этих ограничений (нетрадиционные нефть и газ, геоинженерия, количественное смягчение), толку нет. Потребительство обречено по своей сути. Но так как консьюмеризм сейчас фактически превращается в экономику (70 процентов ВВП США приходится на потребительские расходы), когда он идет на спад, экономика тоже идет на спад.
Ожидается крушение поезда.
Никто точно не знает, когда произойдет столкновение и насколько оно будет сильным. Но можно с некоторой уверенностью сказать, что это крушение проявится как экономическая депрессия, сопровождаемая серией ухудшающихся экологических катастроф и, возможно, войн и революций.
На данный момент это не должно быть новостью для никого, поскольку недавние отчеты правительства и ООН раскрывают сценарии во все более мрачных деталях: повышение уровня моря, волны экологических беженцев, засухи, наводнения, голод и коллапс экономики9.
Действительно, если посмотреть на то, что произошло с момента начала глобального экономического кризиса в 2007 году, вполне вероятно, что воздействие уже началось - хотя это происходит мучительно медленно, поскольку система борется за самообладание.
Счастливая альтернатива
Еще не рано задаться вопросом, что будет после потребительства. Если из только что рассказанной истории можно почерпнуть хорошие новости, так это то, что этот способ экономического существования не детерминирован биологически. Потребительство возникло из-за определенного стечения обстоятельств; по мере изменения обстоятельств другие экономические механизмы будут предлагать адаптивные преимущества.
Если у нас есть какое-то представление об обстоятельствах, которые могут возникнуть в предстоящие десятилетия, мы можем получить некоторые ключи к разгадке того, как могут выглядеть эти альтернативные механизмы. Как мы уже видели, потребительская экономика 20-го века была основана на дешевой энергии и перепроизводстве.
Все признаки указывают на то, что новый век будет определяться ограничениями энергии, экологическими стоками и долгами - и, следовательно, снижением производства на душу населения. В этих условиях лица, определяющие политику, несомненно, будут стремиться к обеспечению достаточной экономики. Но как перейти от экономики потребления к экономике достаточности?
Возможно, наиболее многообещающий ключ к разгадке дает зарождающееся движение за счастье. С 1970-х годов крошечное гималайское королевство
Бутан экспериментировал с валовым национальным счастьем (ВНС) как мерой экономического успеха; в 2012 году страна провела встречу в Организации Объединенных Наций, чтобы выступить за широкое международное принятие ВНЗ. Одновременно с этим Фонд новой экономики Великобритании начал публикацию ежегодно обновляемого Happy Planet Индекс (HPI) 11, который ранжирует страны по самооценкам уровня счастья их граждан и по размеру их экологического следа.
Смысл GNH и HPI состоит в том, чтобы измерять успех страны больше по тому, как люди относятся к своей жизни и обстоятельствам, а не по потреблению (что, по сути, и делает ВВП). Показатели счастья - это криптонит для консьюмеризма, который, как было неоднократно доказано, делает людей менее удовлетворенными обстоятельствами своей жизни.
Полное официальное принятие GNH или HPI странами мира в конечном итоге приведет к глубокому изменению приоритетов.
Правительствам придется продвигать политику, ведущую к большему участию, большему равенству, большей прозрачности и большему участию граждан в управлении, поскольку именно такие вещи, как правило, повышают оценку счастья.
Стражи потребительской экономики не глупы. Они не позволят массово вводить показатели счастья без необходимости. Но, как мы видели, наступает необходимость.
По мере того, как нынешняя потребительская экономика изнашивается и разваливается, директивным органам необходимо будет все больше искать способы умиротворить массы и дать им некоторое представление о направлении движения. По прошествии определенного времени обещания вернуться к дням беззаботных покупок будут пустыми.
Индексы счастья могут представлять собой коллективную адаптацию, которая может облегчить переход от одного экономического режима к другому, уменьшая травму, которая, вероятно, будет сопровождать кончину потребительства.
GNH или HPI могут быть эффективными пакетами для «продажи» политикам и гражданам; они также могут быть путями к действительно высшему способу человеческого существования. - июль 2013 г.
ПАЛЬЦЫ В ДАМБЕ
Роман XIX века «Ганс Бринкер, или Серебряные Коньки» американского писателя Мэри Мейпс Додж представляет собой краткую историю в рассказе, которая стала более известной в популярной культуре, чем сама книга. Это рассказ о голландском мальчике (в романе он назван просто «Герой Харлема»), который спасает свою общину, вонзив палец в протекающую дамбу.
Мальчик остается на месте, выдерживая непогоды, пока жители деревни не найдут его и не устранят утечку. Его смелые действия по сдерживанию потенциальных наводнений получили признание в детской литературе и искусстве до такой степени, что они служат удобной метафорой.
Здесь, в начале 21 века, вот-вот прорвутся три дамбы, и в каждом случае бедствие откладывается - хотя в данном случае не героическими цифрами вымышленных голландских детей.
Понимание статуса этих трех отложенных бедствий и того, что их откладывает, может помочь нам ориентироваться в водах, которые сейчас поднимаются медленно, хотя вскоре, возможно, станут потоками.
Нетрадиционные виды топлива и методы производства
Я написал так много о пике нефти, и некоторое из этого совсем недавно, что было бы излишним вдаваться в подробности здесь, на счет этого. Достаточно сказать, что мировая добыча традиционной сырой нефти неуклонно снижается примерно с 2005 года. Спад добычи на сверхгигантских месторождениях нефти в мире в ближайшие годы будет усиливаться.
Нефть необходима для мировой экономики, и готовой и достаточной замены нет. Потенциальные последствия пика добычи нефти включают затяжной экономический кризис и ресурсные войны.
Производители нетрадиционного жидкого топлива - битуминозных песков, плотной нефти и глубоководной нефти - играют роль голландского мальчика в мире энергетики, хотя их мотивы, возможно, не столь альтруистичны. С учетом нетрадиционных источников, включенных в общий объем, мировая добыча нефти в последние годы несколько выросла, но цены на нефть колеблются на почти рекордных уровнях, поскольку добыча нетрадиционных ресурсов обходится дорого.
Нефтяная промышленность успешно использовала этот скудный успех в качестве инструмента связи с общественностью, утверждая, что может продолжать вытаскивать кроликов из шляп столько, сколько необходимо, и что политикам, следовательно, не нужно делать ничего, чтобы подготовить общество к будущему пика добычи нефти.
Фактически, мировые нефтяные рынки почти полностью зависят от продолжающегося увеличения добычи в Соединенных Штатах - и все это должно происходить за счет гидроразрывных скважин, которые быстро сокращаются, - чтобы обеспечить стабильные поставки2.
Управление энергетической информации США признает, что к концу текущего десятилетия резкий рост добычи нефти в США станет историей - хотя официальный прогноз показывает, что после этого уровень добычи будет плавно дрейфовать, когда, по всей вероятности, он резко упадет, учитывая впечатляющие темпы падения нынешнего максимума из самых мощных источников, Баккен и Игл Форд.
