Все бы хорошо, но это совершенно нарушало привычный уклад его жизни. Если с тем, чтобы спать в штанах, он несколько смирился, то были моменты, все же требовавшие изменений. Во-первых, перед сном он любил порисовать вещи, которые совершенно не следовало видеть в возрасте Ни. Во-вторых, после рисования следовало логичное продолжение. Два его любимейших способа расслабиться после трудного дня накрылись медным тазом!

Но и это еще не все. Без первого по вечерам как-то не приходило вдохновение и на второе. Зато желания неизменно проявлялись отличными сюжетами для работ во снах и настойчивым напоминанием после. Ни, к счастью, вопросов не задавала, то ли не замечая утреннего вдохновения, то ли воспринимая как что-то незначительное и естественное. Но незаметно выпутаться из ее цепких объятий было попросту невозможно. И объяснять ей, что ему нужно отойти и что спросонья он не в себе, и ему с закрытыми глазами мерещится в теплом теле рядом совсем не невинный ребенок, тоже еще не по возрасту.

И вообще насчет возраста. Она бодренько стягивала платье перед сном, открывая тело с явными признаками начала полового созревания. Фигурка, разумеется, была еще невинной и детской, как и этот жест, но бугорочки на груди и первые золотистые волоски в паху и подмышках напоминали о том, что она неизбежно повзрослеет совсем скоро. Если ее не отлучить от мужской спальни, она вполне может заинтересоваться раньше времени тем, что ей совершенно еще по возрасту не положено.

Критир совершенно не представлял, как будет выпутываться в случае, если она переключится с осаждения его поцелуями на что-то еще более неуместное. Если поцеловать в щеку, макушку или лоб и отшутиться он мог, то с более взрослыми вещами подобные полумеры были абсолютно неприемлемы.

Как же выкурить девчонку из постели? Она ничего не понимает! Про «не раздеваться перед другими» — отец неосторожно разрешил ей оголяться перед тем, кого полюбит, и она его с готовностью тем самым любимым определила. С этим он бороться уже не мог и смирился. Про поцелуи тоже с горем пополам объяснил. Она, правда, регулярно возвращалась к теме, уточняя, не выросла ли достаточно. Но как ей объяснить, что молоденькой девушке совершенно не место в мужской спальне, не спровоцировав лишних вопросов и опасного интереса?

Критир уже пробовал и намекать мягко, что у нее есть своя комната, и пытался под всякими предлогами сказать, что ему нужно поработать подольше и ей лучше сегодня поспать у себя, и ссылался на плохое самочувствие, и что еще только ни выдумывал, но она неизменно приходила в его кровать и спала с ним. И, не приведи Ловы, если не обнаруживала его утром рядом, когда он пытался лечь в гостиной или еще где-нибудь, пользуясь тем, что она уснула до его прихода. Начиналась паника, истерика, слезы и еще Ловы знают что. Утром. Громко. До того, как лекарства помогали прийти в себя.

Критир сидел в гостиной, подперев голову руками и вдыхая аромат чая в кружке перед собой. Ни бодро уплетала питательный плод рядом. Ее и без того неплохой аппетит, усилившийся в последнее время, еще больше напрягал Критира. Лесные девы быстро взрослели. Когда они начинали съедать по питательному плоду за раз, закусывая сверху еще чем-нибудь и вскоре повторяя, то в мгновение ока становились из подростков взрослыми. Пока Ни съедала по три плода в день вместо одного-двух. Это уже было тревожным звоночком. Он вздохнул и попробовал зайти с другой стороны:

— Ни, давай спать раздельно. Ты же уже взрослая.

— М-м… Мама и папа всегда спали вместе, хотя и взрослые, — отозвалась она, деловито собирая остатки мякоти с щек и облизывая руки.

— Мама и папа были женаты. Ты еще недостаточно взрослая для брака.

— Взрослые могут спать вместе только в браке?

— Ну… Не только в браке, но… Но только в том возрасте, который подходит для брака, вот, — выдохнул Критир.

— А почему?

Он замялся.

— М-м… Вот. Смотри, ты же бутончик? Тебе нужны силы, чтобы раскрыться в прекрасный цветок, верно? Если ты будешь спать с мужчиной вместе раньше, то помнешь лепестки.

— Так ты не мнешь. Ты спокойно спишь, никогда не придавливал меня во сне.

Критир был готов заплакать. Проблема не в этом! Он жалко улыбнулся и поднял руки:

— Ладно, сдаюсь. Мне просто жарко с тобой. Честно. Устал. Не высыпаюсь совершенно. Вали к себе.

— Но мне нравится с тобой! — возмутилась та.

— Что ты хочешь, чтобы спать отдельно?

— Учитель! Ты мне дороже всего на свете!

— Ты мне тоже. Поэтому я и пытаюсь тебя уговорить. Ты же веришь своему учителю? Тебе правда лучше спать отдельно.

— Почему?

— Потому что.

— Не уйду, пока не объяснишь.

— Я уже объяснил.

— Ну нет и нет.

Ни раскрыла Учение Кона и устроилась на ковре, положив голову Критиру на колени. Он вздохнул, глотнул остывший чай и принял прежнюю позу, подперев голову руками и уткнувшись взглядом в стол. Почему это дитя так упорно пытается сбежать от детства, которое ей дарят даже в такое трудное время?

Его никто не спрашивал в ее возрасте. Отправили работать и все. А работа посыльного, который и без того выглядел старше своих лет, неизбежно рано познакомила его со всеми традициями лесной общины.

Например, с нормой этикета о том, что посланник должен приходить с добрыми намерениями и показывать свою искренность через любовь. Но вот чего достаточно, чтобы показать искренность, определяется на месте. Много ли могут потребовать с мальчика? Приветствие, улыбку, доброе слово, объятия, поцелуй и абсолютно все, что сочтет достаточным получатель письма.

Он даже подрасти не успел. И рассказать неудобно. А потом и вовсе узнал, что подобное — самый распространенный способ выражения искренности посланника. А когда стал старше, понял, что всем было бы откровенно наплевать, даже если бы это случилось хоть в самом начале его работы. А некоторые позлорадствовали бы, узнав об участи жалкого нагулянного полуэльфа, по доброте душевной подобранного и даже признанного древним родом. Вроде бы давно пережил, подрос и смирился, потом втянулся и привык, а с того раза мерзко до сих пор.

Как бы там ни было, очередная попытка отвадить Ни от его постели закончилась провалом. Критир со вздохом посмотрел на ученицу, практиковавшую техники Кона, положив голову ему на колени. Вот что с ней делать? Может быть, смириться? Откуда она узнает что-то лишнее, если они уединенно живут? Пусть и дальше мечтает о поцелуях.

Критир положил перед собой бумагу, напитал кисть золотистой дымкой и стал записывать мысли. Его исследование Источника ученицы продвинулось немного. Он установил несколько уникальных свойств энергии почтенной Нелы и наконец-то решил зафиксировать свои соображения.

Очень интересно, что он без проблем установил с ней контакт как с Ловом. Это получалось так легко и естественно, как с Эрвом. Личная особенность или общая?

Пожалуй, хорошая изоляция и нейтральное взаимодействие с энергией Кона. Может быть, и с остальными нейтральное.

Положительное влияние на изъян, однозначно. Кстати, отдачи не было.

А еще приятная очень, он постоянно ею пользуется в быту. Но это не тянет на полезное свойство.

Ему пришло несколько идей для форм заклинаний.

Изоляционные техники хороши у Эрва. Но сложить в его формы заклинаний энергию Ни не выходило. Критир еще раз попробовал немного изменить их. Не получалось. Энергия Ни будто бы не была самостоятельной сама по себе.

О, наверное… У нее хорошие связующие свойства? Она легко взаимодействует с Ловами, хм-м… Он попробовал связующую руну для начинающих адептов и наполнил ее энергией, а потом применил базовую технику общины Кона. Не было отдачи! И легко соединилось… Критир попробовал повторить с Архой. Вышло с первого раза, но он забыл запечатать канал, и больновато кольнуло. Он поморщился и применил Сокрытие Эйрола. Все работало и не вызывало отдачи, а канал устанавливался будто бы… Он положил руку на лоб Ни. Да, рыжеватая энергия шла через нее.

Но должно же быть несколько форм, в которые сложилась бы ее энергия сама по себе? Изоляция, м-м-м. Если Эрв устанавливает границу, то энергия Нелы как бы обволакивает. На что это похоже? Критир порисовал-порисовал, но все было как-то не так. Вдруг он понял.