Кирка спасло то, что оба охранника одновременно накрыли чужака лучами своих фазеров. При этом, правда, зацепили и капитана, отчего тот чуть не потерял сознания и зашатался. Через миг Томсон уже оттаскивала от Кирка безвольно поникшего инопланетянина, а Маккой и Спок пришли на помощь командиру, поддержав за руки, пока он не пришел в себя.

– Джим? Ты как? – голос доктора прогремел у самого уха Кирка.

Тот еще немного постоял, крутя головой, потом кивнул.

– Немного не по себе, но не больше. Как говорится, могло быть гораздо хуже. – Еще покачиваясь, он сделал несколько шагов и повернулся к охранникам. – Лейтенант Томсон, энсин Римз, благодарю вас за решительные действия.

Капитан посмотрел на чужака, мешком лежащего на полу.

– Этого отнесите в камеру. – Он помолчал, моргнул, пережидая новую волну головокружения. – Потом доставьте туда же одного из них, вот этого, высокого, но не обоих. Посмотрим, послушаем, может, что и узнаем. Воспользуйтесь самой большой камерой и постарайтесь сделать так, чтобы она не показалась им таковой, когда они снова очнутся.

Томсон кивнула, потом вместе с Крайтоном и Римзом они подняли инопланетянина и вынесли его.

– Ясно хотя бы то, – сказал Маккой, когда дверь за ними закрылась, – что эти ребята, я имею в виду наших гостей, не дураки. Даже не понимая языка, этот парень слушал и в конце концов вычислил, кто здесь босс...

Кирк, с грустной миной на лице, кивнул.

– И понял, кого убивать первым.

– Надо же с чего-то начинать, – пожал плечами Крэндалл. – Какая-никакая форма общения.

Сначала капитан воспринял слова наблюдателя как скромную попытку проявить юмор впервые за все время пребывания его на борту "Энтерпрайза", но, взглянув в совершенно серьезное лицо "шутника", убедился в обратном.

К моменту водворения обоих чужаков в камеру та напоминала обычную отдельную каюту. Хотя Кирк и сомневался, что относительно приятный интерьер жилища окажет на гостей какое-либо впечатление, но, как сказал он главе службы безопасности, руководившей спешной уборкой камеры, вреда от этого не будет.

Первым пришел в себя высокий, испытавший действия фазера. Еще не открыв глаза, он задрожал. Но потом, когда осмотрелся и заметил на соседней койке своего товарища, немного успокоился. Еще несколько секунд инопланетянин лежал совершенно неподвижно, как будто восстанавливал контроль над своим телом.

Затем он еще раз проверил лишенный начинки зуб, сначала осторожно – языком, затем пальцем. Этого, вероятно, ему показалось недостаточно, потому что, спустившись с койки, он подошел к ложу другого пленника и так же тщательно проверил его зуб. Убедившись, что имплант отсутствует и у того, чужак, казалось, приуныл. На мгновение он как-то сгорбился, но тут же выпрямился снова, неуклюже вернулся на свое место, сел и замер в ожидании.

Через минуту, как будто о чем-то вспомнив, он встал, подергал дверь и не спеша обошел комнату, тщательно ощупывая стены, затем задрал голову, оглядел полупрозрачный потолок, через который в помещение проникал свет. Наконец, убедившись, что предпринять какие-либо действия по освобождению невозможно, снова уселся на кровать.

Через пять минут очнулся второй инопланетянин. Как и первый, он прежде всего проверил свой зуб.

В следующие двенадцать часов ничего не произошло. Когда им принесли пищу, оба не притронулись к ней. А ведь доктор Маккой после тщательного метаболического анализа приготовил на компьютеризованном камбузе то, от чего, как ему казалось, у них должны слюнки потечь.

Наблюдавший эту картину на экране в кают-компании Кирк не удивился.

– Раз уж они не могут покончить с собой иначе, то что им стоит заморить себя голодом? – Он вздохнул и оглянулся на стоявшего позади Маккоя. – Если бы они не догадывались, что мы подглядываем, то, возможно, задушили бы друг друга. Может, сделать какую-нибудь инъекцию? Можешь ты им впрыснуть что-то такое, что продлит их существование?

Маккой кивнул.

– Наверное, но не думаю, что это поможет. Упрямый народ, Джим, даже более упрямый, чем среднестатистический звездный капитан.

– И все-таки приготовь, – сказал Кирк и, усмехнувшись, добавил:

– И спасибо за поддержку. Если бы ты сказал, что они упрямее среднестатистического звездного врача, то я бы совсем потерял надежду.

Еще долго Кирк молча наблюдал за инопланетянами. Молчаливый и неподвижный, он сам стал напоминать одного из них. Расчет на то, что они, оставшись одни, начнут разговаривать, а современные возможности универсального транслятора и бортового компьютера позволят начать с ними общение, явно не оправдывался. Даже транслятору, с его способностью анализировать нервную деятельность субъекта, требовались для начала несколько слов, несколько звуков. Эти существа, очевидно, не только фанатично желали погибнуть, нанеся при этом максимально возможный урон предполагаемому врагу, но и были столь же фанатично стойки и терпеливы, когда, опомнившись от первоначального шока, осознали, что не могут этого сделать. Теперь чужаки твердо решили не вступать в какой-либо контакт с противником. С каждой минутой капитан все больше убеждался в том, что перед ним полное воплощение известной позиции: имя, ранг, личный номер. Пока они считают себя пленниками "Энтерпрайза"...

Внезапно он встал.

– Лейтенант Томсон, – сказал Кирк в интерком, – это капитан говорит. Возьмите трех своих людей и ждите меня у комнаты наших гостей. Проведем для них экскурсию по "Энтерпрайзу".

Гостям надели наручники, которые соединили между собой, и под прицелом фазеров повели в первую очередь на инженерную палубу.

Когда все трое, подозрительно оглядываясь, вышли из камер, Кирк начал свою лекцию. Не задерживаясь на деталях, он коротко комментировал все, мимо чего они проходили. Вначале, когда кажущиеся бесконечными коридоры "Энтерпрайза" дали им некоторое представление о величине звездолета, на лицах гостей отразились какие-то эмоции, но к тому времени, когда группа подошла к дверям турболифта, лица их вновь окаменели, приняв то безучастное выражение, которое Кирк наблюдал несколько часов подряд.