И вот, теперь эта жалкая девчонка, способная видеть прошлое других, бросает ей в лоб: почему она не заодно с Биарой? В лицо спросить о подобном наследницу Веннейро — что за нахальность, что за наглость?

«Она уверенно идет по стопам своей покровительницы!» — скрипнула зубами Аалналор. — «Как только она сумела удрать из особняка, оставив этого остолопа Занмира валяться без чувств? Да еще и пожар…»

Вопросов было куда больше, чем ответов, но ее мысли занимал лишь тот, что задала девчонка: почему же она не заодно с Лорафим?

Аалналор попыталась проанализировать все еще раз, убрав эмоции. Итак, что происходило между ней и Биарой? Все указывало на то, что Лорафим было безразлично как до рода Веннейро, так и до самой Аалналор. Непременно, ее кровь вскипала так же сильно, как у наследницы, однако Биара уверенно контролировала себя и не позволяла первобытной ненависти взять верх. Вначале Аалналор казалось, будто Лорафим руководствуется исключительно целью испортить ей жизнь, однако наблюдения указывали на обратное: Биаре она глубоко безразлична. Ей не было дела ни до чего вокруг, если только это не касалось ее личных целей. Осознание этого больно ударяло по самолюбию, но Аалналор поспешила оградиться от эмоций, предаваясь исключительно фактам.

Раз Биаре нет дела до первенства и все, что она преследует, это разгадка четвертого элемента, то станет ли она отказываться от союза, предложенного Аалналор? Более никакой вражды — объединив силы, они смогут продвинуться там, где даже предки оказались бессильны. Это будет еще один болезненный удар по самооценке наследницы, но и его она сумеет вынести.

Предложив дружбу Биаре, Аалналор сможет воочию увидеть и прочесть Энкрипиум — быть может, даже сумеет договориться о том, чтоб он был отдан ей, так как принадлежал по праву. Разгадав загадку древних, пускай даже с помощью кровного врага, она станет первой из Веннейро, кто вскрыл все тайны и смог заглянуть дальше. Вполне справедливая награда за вынужденный союз с кем-то столь ненавистным, как Биара Лорафим.

Еще несколько мгновений поразмыслив, Аалналор уверенно вжала неприметную кнопку у своего стола, после чего потянулась к резной шкатулке. На переливающейся эмали были отображены русалки и сирены, а вдоль линий и изгибов красовались драгоценные жемчужины: черные, синие и зеленые. Шкатулка являлась одним из подарков, что Мардир Несломленный вручил своей новой жене, Иммай — идеальное воплощение щедрости и любви. Отворив крышку, Аалналор неспешно извлекла голубую бумагу, вычищенное перо и сургуч. Зажегши небольшой огарок свечи на серебряном подносе, она обмакнула наточенное перо в густых зеленых чернилах и задумчиво склонилась над листом.

Раздался вежливый стук, следом за которым прозвучал покорный вопрос:

— Могу войти?

Она не удостоила Занмира ответом, что означало согласие. Спустя мгновение он смиренно замер перед ней. Безразлично скользнув по кузену взглядом, Аалналор досадливо сощурилась, но после решила, что так даже лучше — пускай гонцом будет тот, кого менее жалко. На всякий случай.

Определившись, она черкнула несколько строк, и пока они высыхали, подняла взгляд на Занмира. Согласно обычаю, тот стоял подобно изваянию, опустив взгляд. Аалналор стоило больших усилий, чтобы не морщиться от его вида. Все в кузене ей претило, а причиной тому было давнее происшествие.

Тогда миновал всего год или два с момента, как сгинули ее родители. Крохотная Аалналор осталась одна на попечительстве слуг и безразличных родственников. Тогда Кея с Занмиром казались высокими и нескладными тенями, изредка снующими за ней по пятам. Когда были живы ее родители, им троим втолковали простую истину: главная — Аалналор, а кузены — всего лишь приспешники, вынужденные повиноваться любому приказу. Разумеется, десятилетняя Аалналор плохо понимала ответственность и значение своего положения. День за днем она слонялась по особняку, читала книги и слушала уроки от приезжих учителей, не особо заботясь весом имени, доставшегося ей по наследству. Она понимала, что кузены должны ей подчиняться, но тогда ее это мало заботило.

Все произошло в теплый день, когда девочка отправилась погулять вдоль пруда по соседству с поместьем. Кузены зачем-то вновь отправились вслед за ней и молча стояли как истуканы, наблюдая с расстояния. Их внимание было безразлично маленькой Аалналор. Она задумчиво брела у пруда, думая о чем-то своем. И тогда Занмир решил впервые показать характер.

То ли виной был его дерзкий подростковый нрав, то ли в нем взыграла алчность и честолюбие — она не могла знать. Аалналор помнила лишь, как обернулась и едва не подскочила, завидев, что Занмир приблизился к ней вплотную. Высокий, старший и злой — вот три истины, что детский разум сумел воспринять. Болезненный тычок отправил ее в объятия холодной воды.

— Что ты делаешь? — воскликнула Кея, подбегая. — Немедленно прекрати, еще кто увидит! — Не собираюсь, — дерзко сверкнул глазами Занмир, с гнусной улыбкой наблюдая за тем, как младшая кузина барахтается в собственных юбках, пытаясь подняться на ноги. — Мы не должны… — жалобно проговорила сестра, пытаясь оттянуть брата. — Если кто-то узнает… — Никто не узнает, если им не расскажут, — оскалился мальчишка, присев напротив промокшей и испуганной Аалналор. — Ты ведь не расскажешь, правда? Потому что если вздумаешь ябедничать, я тебе такое устрою!..

Желая подкрепить слова действием, он занес руку. Аалналор как зачарованная наблюдала, не зная, чего ждать. В следующий миг по глазам больно ударила вспышка света, заставив испуганно пискнуть.

— Пожалуйста, Занмир, прекрати! — взмолилась Кея, воровато оглядываясь. — Ничего я не прекращу! — грубо отозвался брат. — Почему мы должны прислуживать этой соплячке?! Только взгляни на нее! Разве это гордость семейства Веннейро? Всего лишь маленькая хнычущая рохля передо мной, вот кто! Она не достойна того, чтобы нами помыкать. Не достойна расхаживать по особняку как королева и купаться в дорогих вещах, пока мы довольствуемся остатками! Взгляни на нее, Кея, — и тут он снова толкнул девочку: намного сильнее, чем до этого, повалив обратно в пруд. — Она даже водой как следует управлять не умеет. Ты видела те жалкие потуги? Смех, да и только!

Мальчишка поднялся, пренебрежительно сплюнув на заливавшуюся слезами, полуживую от страха кузину.

— Ты мне не указ! — холодно изрек он, глядя на нее сверху вниз. — Гляди в оба, малышка. Как бы все богатство Веннейро не перешло нам после твоей внезапной и совершенно случайной кончины!

Кея ахнула, прикрыв рот рукой, но вовсе не потому, что ее поразила нахальная речь брата. Быстрей, чем он сумел среагировать, к нему устремился водяной шар из пруда, плотно вцепившись в голову. Занмир испуганно вскрикнул, попытавшись избавиться от ловушки, но что бы он не делал, вода не думала его отпускать. Вскоре стало понятно, что юноша начал тонуть, задыхаясь.

— О нет-нет-нет, он ведь сейчас умрет! — испугано взвизгнула Кея, переведя взгляд на Аалналор. — Прошу, отпусти его!

Девочка на нее не взглянула. Она стояла, упрямо удерживая вокруг паскудного мальчишеского лица воду, заставляя его захлебываться. В тот момент она не чувствовала ни радости, ни превосходства. Единственным желанием было поскорей избавиться от этого злого, жестокого и наглого мальчишки, осквернившего ее имя и память семьи.

Видя, что Аалналор не намерена отступить, Кея упала перед ней на колени, взмолившись:

— Сохрани ему жизнь! Я клянусь тебе в верности, госпожа — я верой и правдой буду служить тебе, только прошу, сохрани жизнь моему глупому брату! Молю! Если оставишь его в живых, то не пожалеешь! Мы будем преданы тебе до последнего вдоха. Смилуйся, о великая наследница, дочь Веннайо!

Аалналор на нее покосилась, что-то прикидывая. Спустя мгновение Занмир тяжело рухнул наземь, зайдясь в неистовом кашле. Его стошнило водой, а дыхание стало жадным и прерывистым.

— Спасибо тебе, госпожа! — всхлипнула Кея, обняв брата за плечи. — Ты не пожалеешь об этом, клянусь!