— Как вас зовут? — Биара. — Ваше родовое имя? — Лорафим… — хрипло ответила она после короткой заминки. — Вы родом из Эльванора? — Нет.

Тень Вирена задумчиво опустилась на стул. Незнакомка не была многословна, и всем видом давала понять, что его присутствие ее злит.

— Что с вами произошло? Лекарь сказал, вы пришли сюда с окровавленной кошкой. — На нас напали в лесу, — нехотя ответила она, глядя перед собой. — Кто именно? — Какие-то звери. — Звери, значит… — протянул Вирен, сомневаясь в ее словах. — Не уверен, что в Арвене водятся столь опасные животные. Что вы делали в лесах? — Прогуливалась, — огрызнулась Биара. Вместе с офицером Никс увидела рыжий всполох, промелькнувший в ее глазах. — Оставь меня уже наконец в покое! — Боюсь, что не могу, миледи. Моя работа — проследить за тем, чтобы вы не попали в неприятности… и не подвергали опасности остальных. Вы намерены остаться в Эльваноре?

Женская тень нехотя кивнула.

— Вам есть где переночевать? — Нет, — отозвалась она, кутаясь в обрывки клепанной куртки, лохмотьями свисающей с плеч. Вирен задумчиво склонил голову, потому как не видел, чтобы кто-то носил такое странное убранство. — У вас есть деньги, чтобы снять комнату? — Нет… — Ладно, миледи, вставайте, — произнес он, поднимаясь. — Подыщем вам место в гостинице. — Черта с два я уйду отсюда без кошки! — грубо отозвалась Биара, нахмурившись еще больше. — Лекарь сказал, что ей придется побыть под его присмотром какое-то время, а ночевать в лечебнице вам никто не позволит. Оставить вас так я не могу: недавно в городе пропало несколько человек, а потому слоняться ночью одной небезопасно. — Я с их исчезновением не имею ничего общего, если именно это тебя интересует. — Это мне еще предстоит узнать, — ответил Вирен, стоя над ней. — Послушайте, — сказал он, видя, что Биара не намеренна никуда идти. — Я обещаю привезти вас за кошкой, как только лекарь ее выходит. Идет?

На короткое мгновение во взгляде женщины промелькнуло удивление, но она быстро совладала с собой. Безразлично пожав плечами, Биара встала, нехотя направившись вслед за офицером.

Краски смешались.

— Вообрази себе! — причитала вишневая тень Биары, вышагивая вдоль просторной комнаты. — Эта змея все никак не уймется, продолжая втыкать мне палки в колеса! — Что это значит? — уточнил мужской силуэт, расположившийся на диване.

Женщина остановилась, непонимающе уставившись на него.

— «Вставлять палки в колеса» значит намеренно портить кому-то жизнь, Вирен! Она перекрыла мне доступ ко всем библиотекам и архивам Эльванора, якобы закрыв их на «реставрацию»! Представляю, что за реставрация: после нее в них не останется ни одного важного документа, что мог бы пролить свет на местонахождение гробницы Виессы или же что-то другое, упоминающее труды древних!

Мужской силуэт сокрушенно покачал головой, поднявшись с дивана. Он уверенно подошел к взвинченной Биаре, поймав ее в крепкие объятия.

— Послушай, — произнес он, упрямо пытаясь поймать ее взгляд.

На вишневом лице проскользнула улыбка, и Никс смогла увидеть его целиком, будто на картинке — Вирен Холадан. Темные короткие волосы, голубые глаза и приятные черты. Офицер правопорядка города Эльванор.

— Я никогда не пойму, почему ты хочешь завладеть этим свитком и какую цель в действительности преследуешь, но ты забываешь одну простую вещь: никогда не поздно отступить и жить нормальной жизнью. Помни, что у тебя есть я, принимающий целиком и полностью, кем бы ты не была и какой бы силой не владела. Я люблю тебя, Биара.

Вместе с ней, Никс ощутила прилив возбуждения, радости, страха и… вины. На лице женской тени отобразилось смятение. Подавив тяжелый вздох, Никс перевела печальный взгляд на Вирена. Она уже знала причину ее волнений: Биара не могла ответить взаимностью.

— Ты никогда не говорил мне этого прежде, — проронила она, опустив взгляд, и попыталась отстраниться, но Вирен не спешил ее отпускать. — Не вижу смысла молчать об этом. Мы вместе уже больше года — я бы сказал, тебе стоило ждать чего-то подобного. — Вирен, я… я тоже люблю тебя, но… — Всегда есть это гадкое «но», — горько усмехнулся он, выпустив из объятий.

Биара отступила, обняв себя за предплечья.

— Прости, но… я не хочу лгать, уверяя, что готова любить тебя одного, целиком и полностью — а ведь именно это ты хочешь от меня услышать? — Ну да, — вздохнул Вирен. Разгневанным он не выглядел — напротив, мужчина будто заранее знал, как она ответит. — Дай угадаю: твой таинственный незнакомец из прошлого?

Ее тень ссутулилась еще больше. Никс разрывалась от сочувствуя к ним обоим: своего в отношении Вирена, и того, что ощущала, разделив боль Биары. Она не хотела врать близкому человеку: Биара его любила, но не так сильно, как он того хотел — не так сильно, как любила другого.

— Теперь ты… оставишь меня?

Вирен склонил голову, с теплотой и едва ли не родительской заботой посмотрев на нее. Он снова приблизился, нежно обняв.

— Вовсе нет. Я понимаю, что пока ты не готова ответить мне взаимностью, но готов обождать столько, сколько понадобится. Я, знаешь ли, не привык бросать леди, которым только что признался в чувствах, — с этими словами он шутливо потрепал ее по неряшливым волосам, взъерошив еще больше.

Биара улыбнулась в ответ, но Никс знала, что ее улыбка была вымученной, а по душе прошлись стальные когти тревоги.

Тень влетела в старую часовню, взорвав хилую дверцу огненным шаром. Внутри царил зеленый полумрак: витражные окна потрескались, через них заползли плющ, плесень и мох.

Никс ощутила мысли, что тревожно роились в голове Биары: прошло два дня с тех пор, как Вирен признался ей в чувствах. С того вечера они не виделись из-за дел, что взвалились на нее по вине издательства. Биаре было очень неловко перед Виреном, однако ничего поделать она не могла. По телефону он уверил ее, что все в порядке, но то был последний раз, когда она слышала его голос.

Этим утром кто-то подбросил Биаре тревожную записку, написанную дауэртийскими рунами. В ней было сказано разыскать старую церковь, затерянную в Арвенских лесах.

И вот, она здесь.

Воздух был сухим, пол ненадежно скрипел под ногами. Женщина прошла внутрь, бегло осматривая обломки лавочек, небрежно разбросанные тут и там, поросшие лишайником. Никс шла следом, понимая, что ничего хорошего их здесь не ждет.

В ноздри ударил запах серы и металла.

— Я чую чье-то присутствие, — проскрипел в голове голос. Отчего-то Никс знала, что он принадлежал призраку древнего по имени Уззо. — Будь осторожней.

Но Биара его не слышала: впереди, на каменном постаменте, лежало распростертое тело. С него, к шаткому деревянному полу, стекала густая темная кровь. В следующий миг она уже была рядом и дрожащими руками удерживала мертвецки бледное лицо Вирена. Вдоль его горла, от уха до уха, тянулась красная линия, из которой продолжала течь кровь.

— Нет, молю, только не это… — шептала Биара, сама не зная, к кому обращается. Взгляд упал на туловище Вирена: некогда светлая рубашка приобрела бордовый оттенок, в животе зияло множество дыр от ножа. — Кто-то хотел, чтоб он мучительно умирал, истекая кровью… — шепнул Уззо.

Биару сотрясла крупная дрожь. Приходилось держаться из последних сил, чтобы не потерять сознание от невыносимого запаха крови.

— Кто мог такое сотворить? — вопросила она, задыхаясь от рыданий.

Горячие слезы укрыли мир перед ней, давая временную передышку от вида истерзанного тела.

— Я уж думала, ты никогда не спросишь! — раздался голос позади.

Биара рывком обернулась, увидев в нескольких хвосстах от себя высокую пышнотелую женщину с блестящей ониксовой кожей, испещренной золотыми прожилками, и парой таких же черных глаз, у которых зрачок и опоясывающий его орел сияли растопленным золотом. На человека это существо походило разве что отдаленно — два коротких рога у лба были тому подтверждением. Незнакомка улыбнулась Биаре, блеснув рядом острых зубов.