А самому Кряневу тех же долей секунды хватило, чтобы осознать: он падает. А значит, все скоро кончится и для него.

Но потом внезапно перестал падать, словно уцепившись за воздух. Как будто на парашюте. А оглядевшись, понял причину: не парашют, невесть откуда взявшийся, удержал Алексея в воздухе. Но крылья, огромные и размашистые. Столь же внезапно выросшие у него за спиной.

Так, управляя этими крыльями, он настиг в воздухе падающего и орущего Витю Сиропкина. Да подхватил обеими руками.

На все потребовались доли секунды. По истечении которых, удерживая мальчика, Крянев осторожно спустился на землю.

— Блин! — причитал Витя, уже стоя на земле, недоуменно озираясь и будто все еще не веря, что остался жив. — На хрена я вообще туда полез?

— На хрена вообще с этим связался? — последовал встречный вопрос от Змея. — С тварью этой… слившейся, кстати, едва мы с ней повстречались.

А вот Крянев, хоть и учитель, не нашел, что Сиропкину сказать. Для ругани ему было слишком жалко этого сорванца. Нотации считал неуместной пошлостью, пригодной разве что в школе. А не посреди заброшенной стройки, где едва не появился очередной труп. Но с другой стороны — не хвалить же бедолагу. Не за что, в конце-то концов.

Все, на что хватило теперь взмокшего, запыхавшегося, но ощущавшего удивительное душевое облегчение Алексея — это молча потрепать Витю по голове.

А вот Бланка проявила больше ласки — даром, что Сиропкина видела впервые. Подошла к нему, обняла, прижав к себе. Но тоже слов не говорила. И старалась не обращать внимания на неприятный запах, от мальчишки исходивший. Очевидно, падая с десятого этажа, Витя успел испугаться слишком сильно.

— И как теперь вас звать-величать? — осведомился Змей, обращаясь к Алексею со смесью почтения и иронии. — Позывной? Только не отнекивайся. Такой герой без позывного — бессмыслица пуще детского шампанского.

— Пожалуй… назовусь… Орлом, — было ему ответом. Именно в тот момент Кряневу вспомнилась песня, о которой он говорил первого сентября перед первоклашками. Все-таки орлята еще учились, а он летать уже умел. Хоть и не принадлежал к царству пернатых.

— Орел? Крутяк! — обрадовался Змей.

И сразу добавил:

— Ну? Так чего ты ждешь? Не хочешь попробовать?

— Взлететь? — не понял Алексей.

После того, как он приземлился, крылья исчезли, будто в тело обратно втянулись. Будто и не было их.

— Да нет! — воскликнул Змей. — На форуме авторизоваться… под этим ником.

— Ладно, — вздохнул Крянев, не вполне понимая, к чему такая спешка. В таком, казалось бы, пустяшном деле.

Но взял смартфон и вышел на сайт отряда «Тревога». Где вызвал форму авторизации и зарегистрировался под ником «Орел».

Как ни странно, в этот раз система новый ник переварила, доложив об успешной регистрации. Затем вошедший как Орел Алексей открыл тему на форуме, посвященную поискам Вити Сиропкина. Где с гордостью, под новым ником впервые в жизни оставил сообщение. Два простых слова, для кого-то бывшие дороже всех благ.

«Найден, жив».

31 августа — 9 сентября 2021 г.

Ах, бедный этот ваш Данко! И ведь глазом не моргнул, пожертвовал самым дорогим, что у него было — жизнью своей. Единственной! Не девять у него их было, как у кошки. Все, ради того, чтобы вывести доверившихся ему людей из тьмы.

И даже в голову не пришло Данко сердце не из собственной груди вырвать, а у кого-нибудь из тех людей. На том-де основании, что чужое сердце будет светить ярче. А если тот человек попробует возражать — обвинить его в эгоизме, предательстве.

Потом, когда бы все закончилось, и люди вышли бы к свету, Данко мог бы, живой-здоровый пролить над человеком, чьим сердцем воспользовался, пару крокодиловых слез. Да еще минимум год рассказывать каждому встречному, как тяжело ему далось это решение, как теперь он мучается, переживает. И как, скрепя сердце (что ценно, оставшееся на месте), все же признает необходимость содеянного. Ведь народ спасен? Спасен. А значит, прав он, Данко, оказался. Так что даже напоминать о неподсудности победителей при таком раскладе излишне.

Но нет, предпочел Данко не отягощать совесть лишними жертвами — пожертвовал лишь собою. Тихо умер, вместо того чтобы оправдываться или пробовать самоутвердиться, пожиная плоды своего, возможно сомнительного, успеха. И уж тем более не задумывался, поймут его поступок потомки или сочтут глупостью, лоховством.

Кто-то скажет: каждому времени свои герои. Я не соглашусь. Героические поступки от времени не зависят. Случай, о котором я сейчас расскажу, подтвердит — и в наше время человек способен пожертвовать собой ради спасения других. Весь вопрос в восприятии. Считать ли это впрямь героизмом… или глупостью, или, скажем, путем наименьшего сопротивления, зависит от тех, кто в итоге остался жив.

Еще можно предположить, что прав был Ницше — и отважные поступки могут совершаться из-за малодушия.

Ах, бедный, бедный Данко…

Но в сторону лирику, переходим к делу. Пришло время рассказать правду о том случае. Об очередном поиске, чей успех был омрачен потерей в наших рядах.

Собственно, время это пришло уже давно. Такова обратная сторона моей способности, выработанной не то благодаря работе журналисткой, не то за время участия в отряде «Тревога». Мне под силу разговорить немого, найти общий язык с животными, подвигнуть на откровенность законченного параноика и невротика. Но беда в том, что и сама я плохо умею хранить секреты. А уж если за иным секретом стоит чья-то жизнь…

Решив смолчать об этой истории, я превратила ее в узника, заточенного в темницу моих собственных нервов. Но узника не покорного; не из тех, кто надеется спокойно отсидеть свой срок или освободиться досрочно за примерное поведение. Мой узник — это смертник, понимающий, что терять ему нечего, а значит, нечего и бояться. И он готов использовать любую возможность для того, чтобы хоть сбежать, а хоть и просто разрушить свое узилище. Пусть даже при этом погибнув сам. Повторяю: ему-то в любом случае жить осталось недолго. Так почему бы не взять с собой на тот свет еще кого-то? Меня, например.

Нет, сказать по правде, не так уж все драматично. По крайней мере, пока. До поры все ограничивается беспокойным сном и навязчивыми, отвлекающими мыслями наяву. Но я не хочу ждать, пока этому зэку надоест пытаться подпилить решетки или аки графу Монте-Кристо вырыть подкоп. И он начнет действовать более решительно. А сны сменятся кошмарами; навязчивые мысли же — депрессией или даже припадками.

Прекрасно отдаю себе отчет, что мне не поверят. И ни дар мой не поможет (не то профессиональный, не то полученный в отряде), ни, тем более, принадлежность к сонму «акул пера». Более того, узнай в редакции, что я распространяю подобные истории — вылечу с работы в два счета. Нечего, мол, девочка, тебе делать в нашем серьезном издании. И даже в таблоидах нечего. Тут тебе разве что «Оракул» подойдет. Или «Рен-ТВ». А лучше биржа труда.

Так что придется откровенничать анонимно. Да благодарить Интернет, дающий эту возможность.

Началось все с того, что у нас отказал навигатор.

«У нас» — это я имею в виду нашу поисковую группу, «лису-12». Когда координатор поиска, распределяя задания, присвоил нам этот номер, я еще порадовалась было. Спасибо, мол, что дюжина обычная, а не чертова. То, что произошло дальше, более чем доходчиво показало, что цифры не так уж важны. И магические, и вообще.

Старшей группы поставили меня — в отряде известную как Бланка. Благо, опыта поисков у меня было намного больше, чем у двух мужчин, приданных мне в помощь.