У меня волосы встают дыбом. Он с ней спал. Я смотрю в потолок, отчаянно пытаясь успокоиться и собраться с мыслями, но это невозможно, особенно с тремя шлюхами, болтающими о мастерстве в сексе моего бога.

— Ох, и у меня тоже, — добавляет голос номер один, и моя челюсть падает на пол туалетной комнаты, я ожидаю, когда вклиниться голос номер два, чтобы она у меня в конец отвалилась.

— Ну, не знаю, как вы двое, но он слишком хорош, чтобы отказываться от попыток. — И голос номер два делает свое дело, окончательно меня добивая.

Я не могу больше выслушивать подобное дерьмо. Спускаю воду, заставляя всех троих замолчать, убеждаюсь, что подол платья не застрял в лифе, и распахиваю дверь, небрежно выходя из кабинки. Вежливо улыбаюсь трем женщинам, каждая стоит с каким-то предметом косметики, зависшим на полпути к лицам, они совершенно сбиты с толку, а я направляюсь к зеркалу в другом конце комнаты. Спокойно мою руки, вытираю их, обновляю блеск на губах, и все это в тишине и под настороженными взглядами трех наглых шлюх на другом конце дамской комнаты. Проплываю мимо них и с по-прежнему непоколебимым достоинством, не сказав ни слова, выхожу в коридор.

С колотящимся сердцем, на слегка дрожащих ногах, добираюсь до вестибюля. Какой ужас, хотя я знала, что Джесси баловался, но не задумывалась о масштабах. Услышав, как эти женщины говорят о нем, я больше расстраиваюсь, чем злюсь. Повсеместные сплетни о его связях с множеством женщин — действительно правдивы. Полагаю, мне тоже нужна сигарета.

Понимаю, что издаю громкий стон, когда из двери в зону обслуживания ресторана выходит Сара. Она ждала этого момента весь вечер, и после только что пережитого, я испытываю к ней еще меньше терпения, чем обычно. За небольшое количество минут — нет, вероятно, секунд — я оказываюсь лицом к лицу с четвертой женщиной, которую трахал Джесси. Меня подташнивает и я не в настроении иметь дело с Сарой и ее змеиным язычком, к тому же я совершенно не хочу устраивать кошачью драку в своем нелепо дорогом платье.

— Сара, сегодня ты проделала потрясающую работу, — вежливо говорю я. Начну любезничать первой, чтобы не возникло никаких сомнений в моей попытке оставаться вежливой, хотя это отнимает у меня все силы.

Она складывает руку под своей и без того высокой грудью, поднимая ее еще выше, держа бокал с терновым джином у рта. Ее поза и язык тела кричат о превосходстве, и я готовлюсь к неизбежному предупреждению.

— Ты забрала со стола свой подарочный пакет? — спрашивает она с улыбкой.

Я совершенно сбита с толку. Она сменила тон. Я думала, мы перестали притворяться любезными, особенно когда Джесси нет рядом.

— Нет, не забрала, — отвечаю осторожно. Увидев лицо Кейт, мне совершенно расхотелось это делать.

Она широко улыбается.

— Ох, какая жалость. Там было кое-что, что могло тебе пригодиться.

— Что, например? — не могу сдержать любопытства в голосе. В какую игру она играет?

— Вибратор. Я заметила, твой разлетелся на миллион осколков об пол спальни Джесси.

— Что, прости? — выпаливаю я со смешком.

Она лукаво улыбается, и я боюсь слов, которые, знаю, сейчас услышу.

— Да, когда я освободила его в среду утром после того, как ты оставила его прикованным наручниками к кровати, — она качает головой. — Не самый мудрый шаг.

Желудок проваливается в пятки, я вижу, как она взвешивает мою реакцию на такую новость. Джесси звонил Саре? Лежа голым, прикованным наручниками к кровати рядом с вибратором, он выбрал Сару, чтобы та пришла и освободила его?

Что?

Я думала, его освободил Джон. Почему я так подумала? Даже не могу вспомнить. В данный момент я способна лишь смотреть на мерзкое существо, стоящее передо мной, которое самодовольно наслаждается моими страданиями. Я убью его, но сначала сотру эту коварную улыбку с ее накачанного ботоксом лица.

— Сара, ты когда-нибудь слышала о скотч-ленте для груди? — спрашиваю холодно. Она опускает глаза на грудь. Я иду вперед. Ох, как же я ее сейчас уничтожу!

— Прости? — смеется она.

— Скотч-лента для груди. Она имеет широкое применение для фиксации груди или... — Я качаю головой. — Хотя, откуда тебе знать, если ты намеренно вываливаешь свою накачанную грудь на всеобщее обозрение. — Я останавливаюсь перед ней. — Меньше значит больше, Сара. Слышала когда-нибудь о такой поговорке? Тебе не помешало бы ее запомнить, особенно в твоем возрасте.

— Ава?

Нет! Ох, нет, нет, нет!

Повернувшись, обнаруживаю нахмурившегося Джесси. Правильно, ему стоит беспокоиться. Слышу, как стук каблуков Сары исчезает в зале ресторана. Конечно, сбросила бомбу, а теперь свалила, чтобы избежать попадания шрапнели.

— Что происходит? — спрашивает он, красивое лицо переполнено замешательством и беспокойством.

Даже не знаю, что сказать. Оглядев вестибюль «Поместья», вижу, что многие члены поднимаются наверх. Должно быть, уже половина одиннадцатого.

— Ава?

Я снова смотрю на Джесси, когда он направляется ко мне. Делаю шаг назад, и он останавливается как вкопанный.

— Я ухожу, — тон абсолютно решительный.

Я не могу оставаться здесь и слушать, как женщины хвастаются своими сексуальными подвигами с Джесси, как выносят суждения о том, почему я с ним. И я не желаю смотреть, как он исчезает с другой женщиной без объяснения причин. И, безусловно, не собираюсь подвергать себя унижению со стороны Сары. Я поворачиваюсь и целенаправленно иду к огромным двойным дверям, которые выведут меня из этой адской дыры. Сердце колотится, на глаза набегают слезы разочарования.

— Ава! — слышу я его крик, а затем явные признаки тяжелых шагов, следующих за мной.

Понятия не имею, что буду делать, когда окажусь снаружи. Я знаю, что он меня поймает, и знаю, что не позволит уйти. Я угоню машину. Мне все равно, что я перейду все границы. Посещение ванной комнаты было достаточно ужасным, но Сара добила меня окончательно. Я больше не могу подвергать себя такой пытке. Это разрушает мою разумность, превращая в ревнивого, обиженного монстра. Мне не следовало приходить сюда.

— Ава, тащи сюда свою гребаную задницу!

Я подхожу к ступенькам и натыкаюсь на Кейт.

— Куда ты пропала? — коротко спрашивает она, ее глаза расширяются, когда она, очевидно, замечает преследующего меня Джесси.

— Я ухожу, — выпаливаю я, подбирая подол платья, готовясь спуститься по ступенькам. Она смотрит, как я торопливо прохожу мимо нее, и на ее бледном лице появляется выражение «какого черта?». Я несусь вниз по лестнице, глупо быстро, и сталкиваюсь с твердой, обтянутой костюмом грудью. Эта гребаная грудь! Меня поднимают вверх тормашками и без каких-либо усилий перекидывают через плечо.

— Ты, бл*дь, никуда не пойдешь, леди, — рычит он, начиная подниматься по ступенькам в «Поместье».

Я отбрасываю волосы с лица и прижимаю руки к его пояснице, пытаясь освободиться.

— Отпусти меня! — отчаянно кричу, извиваясь, но он держит крепко, и я знаю, он скорее умрет, чем отпустит меня. — Джесси!

Кейт с открытым ртом наблюдает, как мы проходим мимо нее, прежде чем бросить окурок на пол и последовать за нами.

— Что происходит?

— Он засранец! Вот что происходит! — кричу я, привлекая внимание всего персонала парковки, который прекращает работу и спокойно наблюдает, как меня затаскивают обратно в «Поместье». — Джесси, опусти меня!

— Нет! — Он проходит через вестибюль и направляется в летнюю гостиную. — Кейт, все в порядке. Мне просто нужно немного поболтать с Авой, — спокойно говорит он, усиливая свою хватку, пока я продолжаю брыкаться.

Подняв глаза, вижу, как Кейт останавливается у входа в бар и пожимает плечами. Мне хочется наорать на нее, но я понимаю, от ее попыток отбить меня у Джесси будет мало проку. Меня несут через летнюю гостиную, где все столы уже убраны и устроен танцпол. Группа прекращает репетицию и наблюдает за шагающим со мной на плече Джесси. Вытянув шею, замечаю Джона, идущего со стороны офиса Джесси, он смеется и качает головой. Ничего, черт возьми, смешного. Мы проходим мимо него в коридор, но он ничего не говорит. Просто уступает нам дорогу, чтобы продолжить свой путь, будто это обычное, нормальное явление. Полагаю, так и есть.