— Кейт не такая, как обычно, — спокойно заявляет Джесси, пока наполняет мой бокал водой. — С ней все в порядке?

— У них с Дэном небольшая история, — отвечаю так же тихо, чтобы Дэн не услышал. — Все сложно.

Брови Джесси удивленно поднимаются.

— Ясно. Тебе понравилась паста?

— Она чудесная. — Я накрываю ладонью его руку на своем колене. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — подмигивает он. — Теперь ничто не мешает, не так ли? — Он выжидающе смотрит на меня.

— Нет, путь свободен. — Я улыбаюсь, а затем таю, когда он дарит мне свою улыбку, предназначенную только для меня, его глаза мерцают от удовлетворения.

— Рад, что ты это сказала. — Он встает, прекращая все разговоры за столом, внимание всех переключается на него. Он отодвигает мой стул. — Вставай. – Распоряжается он, и я хмурюсь. — Извините, мы на несколько минут, — говорит он нашим молчаливым гостям, прежде чем увести меня за руку.

— Куда мы идем? — спрашиваю я его спину.

Всего в нескольких футах от стола Джесси останавливается, поворачивается и опускается передо мной на колено. Я слышу резкий вздох мамы, и вскоре за ним следует мой. С разинутым ртом и широко раскрытыми глазами, я смотрю на Джесси сверху вниз, а он берет меня за руку и глядит на меня кристально чистым зеленым взглядом.

— Может, попробуем сделать это традиционным способом? — тихо спрашивает он.

Меня начинает физически бить дрожь.

— О Боже, — выдыхаю я сквозь комок в горле размером с дыню.

Медленно повернувшись, упиваюсь видом стола и сидящих за ним людей, все внимательно наблюдают. Мама прикрывает рот рукой, а у папы на губах легкая улыбка. Лицо Дэна ничего не выражает, а Кейт и Сэм с одинаковыми улыбками сидят в расслабленных позах.

Сердце начинает бешено колотиться, когда я поворачиваюсь лицом к Джесси, мои затуманенные глаза обращены к нему. Он только что познакомился с моими родителями. Он не может свалить на меня это — только не перед ними.

— Я уничтожил их всех, — его глаза сверкают. — Деликатненько, — добавляет он. — Даже спросил твоего отца.

Уголок его рта приподнимается в полуулыбке, и с моих губ срывается тихое рыдание.

— Тебе ли не знать, как это для меня тяжело. — Он отпускает мою руку и ведет ладонями по моим ногам, чтобы притянуть меня ближе, побуждая мои руки лечь ему на плечи. — Чего бы это ни стоило, Ава, — шепчет он.

Джесси смотрит на меня, а я скольжу руками вверх к его затылку, и пробегаю пальцами по темно-русым волосам.

— Детка, выходи за меня замуж.

— Ты сумасшедший. — Я всхлипываю, наклоняясь, чтобы поцеловать его, касаясь ладонями его лица. — Сумасшедший, сумасшедший мужчина.

— Буду ли я сумасшедшим и женатым? — спрашивает он мне в рот. — Прошу, скажи, что я буду сумасшедшим и женатым на тебе.

Он опускает меня на колени рядом с собой, и крепко держит за плечи, повлажневшими глазами изучая мое лицо.

— Есть только ты, и так будет всегда. До конца моей жизни будешь только ты. Я люблю тебя до безумия. Выходи за меня замуж, Ава.

В рыданиях я падаю ему на грудь и слышу, как всхлипывает мама.

— Это значит «да»? — спрашивает он, уткнувшись мне в шею.

— Да.

— Я не могу дышать, — бормочет он, отклоняясь назад и увлекая меня за собой, так что мы растягиваемся на полу террасы.

Он касается моих губ, с обожанием целуя. Как и всегда, мой вызывающий, невротический бывший плейбой будет обладать мной, где и как ему заблагорассудится, и совершенно этого не стыдиться.

— Я так сильно тебя люблю. — Он тянет мою руку вверх и надевает мое кольцо обратно на палец, прежде чем оставить поцелуй рядом с ним и снова заключить в объятия, крепко сжимая.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу ему на ухо.

— Очень рад. Ты — лучший подарок на день рождения, который я когда-либо получал.

Что?

Я приподнимаюсь и смотрю на него остекленевшими глазами. Он улыбается, почти смущенно.

— На твой день рождения?

— Да. — Он начинает покусывать губу. Он обеспокоен.

— Сегодня?

— Да, — отвечает он, кивая.

Глядя на него, я игриво прищуриваюсь.

— Сколько тебе исполнилось?

— Тридцать восемь, — не колеблясь, отвечает Джесси.

Я в полнейшем восторге.

— С днем рождения.

Он благословляет меня улыбкой, предназначенной только для меня, и притягивает обратно к своей груди, утыкаясь носом мне в шею.

Я растворяюсь в нем.

Я люблю этого мужчину во всем его совершенстве и со всеми его вызывающими, неразумными поступками. Он завладел мной жестко и быстро. Заставил влюбиться в него. Заставил в нем нуждаться.

Он оказался совершенно нежданным, безумно страстным и абсолютно неотразимым. И теперь он полностью мой, а я, бесспорно, его.

Я, наконец-то, понимаю его.

Я, наконец-то, постигла тайны этого мужчины.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ