— Ради всего святого! — Он агрессивно отодвигает тарелку, и боковым зрением я улавливаю, как он начинает тереть виски. — Ава, следи за языком, — устало выдыхает он. Сжав мой подбородок, дергает к себе, чтобы я посмотрела ему в лицо. Зеленые глаза полны гнева. — Никто не будет делать ничего подобного, потому что все знают, что ты моя. Не говори того, что сводит меня с ума.

От его строгого тона я немного съеживаюсь.

— Ну, извини, — говорю сердито, но ведь это правда. Люди могут думать, что угодно, откуда ему знать?

— Прошу, постарайся выказать чуть больше желания. — Он перемещает свою хватку с челюсти на щеку. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Его умоляющее лицо заставляет меня хотеть отпинать свою ничтожную задницу. Он потратил бог знает сколько денег на потрясающий наряд и платья, и этот вечер для него особенный. Какая же я неблагодарная корова. Скользнув ближе, сажусь ему на колени. Ему, конечно, плевать, что мы в баре, а я крепко обхватила ногами его талию.

— Прости меня? — Дерзко кусаю его нижнюю губу и трусь носами.

— Ты очаровательна, когда дуешься, — вздыхает он.

— А ты очарователен всегда, — бросаю ему в ответ и касаюсь его губ поцелуем. — Отвези меня домой, — говорю ему в рот.

Он стонет.

— Договорились. Вставай. — Он поднимается вместе со мной, и я освобождаю его бедра от железной хватки.

— О нет! — восклицаю я.

— Что такое? — Джесси озабоченно смотрит на меня.

— Мне нужно купить Клайву виски.

— Виски? — Он хмурит брови. — Зачем?

— Это моя трубка мира. Мы можем по дороге домой где-нибудь остановиться?

Он закатывает глаза и берет меня за руку.

— Клайв и так хорошо на этом заработал, хотя даже не выполнил поручения. — Джесси направляется к выходу из «Поместья». Я машу Марио и Питу, и те отвечают мне тем же.

— Сколько ты ему заплатил?

— Видимо, недостаточно для того, чтобы он как надо выполнил свою работу. — Он бросает на меня осуждающий взгляд, и я ухмыляюсь, призывая явиться плутоватого Джесси. — Ава, не смотри на меня так, когда я не имею возможности овладеть тобой. Садись в машину.

Я охаю от его бесстыдства.

— А как же моя машина? — Провожаю взглядом свою «Мини».

— Я попрошу кого-нибудь из сотрудников пригнать ее, — отметает он мое беспокойство и усаживает на пассажирское сиденье.

Я испытываю облегчение, когда мы, наконец, возвращаемся в «Луссо». Оказывается, у Клайва необычный и очень дорогой вкус к виски. В конце концов, мы отыскали конкретную марку «Гленморанджи», заказанную Клайвом, в специализированном магазине района Мейфэр, и разногласий по поводу того, кто платит, почти не возникло. В итоге, Джесси отступил. Надулся, как подросток, но отступил.

— Клайв, «Гленморанджи Порт Вуд Финиш». — Я протягиваю ему бутылку.

Его глаза загораются, как на Рождество, он берет бутылку и проводит ладонью по этикетке.

— Не могу поверить, что ты его нашла. Думал, его можно достать лишь по предзаказу.

Я смотрю на него с недоверием, и трудно не заметить ошарашенный взгляд Джесси. В попытке найти эту чертову бутылку мы прошерстили три супермаркета и два специализированных магазина, а он все это время знал, как трудно его достать? Я оставляю Клайва миловаться с бутылкой виски и присоединяюсь к Джесси в лифте.

— Надо было купить этому нахальному ублюдку бутылку по акции в супермаркете, — раздраженно ворчит он, набирая код. Замечаю, что он так его и не сменил, но напоминать снова не собираюсь.

— Кэти еще здесь? — спрашиваю с надеждой на обратное. Я хочу проползти внутрь Джесси и остаться там на некоторое время, но после нашей неожиданной эскапады по Лондону в поисках неуловимого виски у нас не так много времени, как я надеялась. Я знаю, в этом причина плохого настроения Джесси.

— Нет, я сказал ей уйти, как только закончит, — коротко отвечает он. Какой же он сварливый.

Мы входим в фойе пентхауса, и Джесси, балансируя с моими пакетами в руках, пытается вставить ключ в замок. Он открывает дверь, и я следую за ним, прежде чем потянуться к пакетам.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, нахмурив брови.

— Хочу отнести их наверх, в комнату для гостей. Ты не должен видеть мое платье. — Я направляюсь к лестнице.

— Отнеси их в нашу комнату, — кричит он мне вслед.

В нашу комнату?

— Не могу, — кричу в ответ, исчезая в своей любимой спальне для гостей.

Тут же достав платье из пакета, вешаю его на дверь. Вздыхаю и отступаю назад, чтобы получше рассмотреть. Джесси либо кончит на месте, либо рассыплется на части.

Принимаюсь распаковывать корсет, туфли и сумочку, а остальные платья оставляю на потом. Слышу тихий стук в дверь.

— Не входи сюда! — выпаливаю я и бегу к двери, слегка приоткрывая ее. Вижу ухмыляющегося Джесси, который стоит, засунув руки в карманы.

— У нас что, свадьба? — спрашивает он.

— Я хочу сделать тебе сюрприз. — Я машу на него. — Мне нужно покрасить ногти. Уходи. — Он хотел увидеть мое нетерпение от вечеринки, пусть теперь не жалуется.

Он поднимает руки вверх, сдаваясь.

— Хорошо, жду тебя в ванной. Не задерживайся, я уже потерял час на поиски гребаного виски, — ворчит он, удаляясь по лестничной площадке.

Закрываю дверь и, пока копаюсь в сумочке в поисках косметички, натыкаюсь на письма, что Клайв вручил мне сегодня утром. Оставляю их на комоде у двери, и устраиваюсь на кровати, чтобы начать приводить себя в порядок.

Когда я появляюсь в ванной, Джесси уже погрузился в пузырящуюся воду. По его лицу видно, как он раздражен. Я стягиваю платье через голову, снимаю лифчик и трусики, и когда забираюсь в ванну, его недовольное выражение сменяется одобрением.

— Куда ты пропала?

— Ждала, пока высохнет лак. — Устроившись между его ног, ложусь спиной на его твердую грудь.

Он радостно мурлычет и переплетает наши ноги, обнимая меня и зарываясь носом мне в волосы.

— Я потерял два часа, которые мог провести с тобой, и их уже не вернешь, — угрюмо бормочет он. — Больше никакого лака и охоты за редким сортом виски.

— Ладно, — соглашаюсь я. Знаю, чем бы я предпочла заняться. — Ой, чуть не забыла. Сегодня утром Клайв отдал мне твою почту. Я сунула ее в сумочку и забыла. Извини.

— Никаких проблем, — отмахивается он от моего беспокойства. — Я люблю, люблю, люблю, когда ты мокрая и скользишь по мне, — он обхватывает ладонями мои сиськи и кусает за шею. — Завтра мы весь день не будем вылезать из постели.

Я улыбаюсь про себя, безмолвно желая, чтобы мы могли приступить к этому прямо сейчас, но потом чувствую спиной его сердцебиение, и это заставляет меня думать о его словах о бьющимся сердце.

— О чем ты подумал, когда впервые меня увидел? — спрашиваю я.

Несколько мгновений он молчит.

— Моя, — рычит он и кусает меня за ухо.

Смеясь, я извиваюсь на нем.

— Не может быть!

— Еще как может, черт возьми, и теперь ты моя. — Он разворачивает меня лицом к себе и нежно целует. — Я люблю тебя.

— Знаю, что любишь. Тебе никогда не приходило в голову пригласить меня на ужин вместо того, чтобы преследовать, задавать неуместные вопросы и загонять в угол в одной из своих камер пыток?

Он задумчиво отводит взгляд.

— Нет. Тогда я плохо соображал. Ты привела меня в безумное замешательство. — Он качает головой.

— Замешательство из-за чего?

— Не знаю. Ты пробудила во мне нечто такое... нечто очень тревожное. — Он откидывается назад, и я вновь опускаю голову ему на грудь.

Что я пробудила? Сердцебиение? Подобное заявление мне кажется странным, но Джесси тоже пробудил во мне что-то, и тоже нечто очень тревожное.

— Ты подарил мне цветок, — говорю тихо.

— Да, я пытался быть джентльменом.

Я улыбаюсь.

— Поэтому, когда увидел меня в следующий раз, спросил, как громко я буду кричать, когда ты меня трахнешь?

— Ава, язык, — смеется он. — Я не знал, что делать. Обычно, чтобы получить желаемое, мне достаточно улыбнуться.