— Можешь попробовать? — умоляюще спрашивает Сэм.

Я мотаю головой.

— Сэм, он не ответит.

— Ава, можешь просто попробовать? — напирает Дрю.

Под нервными взглядами Сэма и Дрю я нехотя достаю из сумки телефон и, открыв список контактов, нахожу номер Джесси и прижимаю телефон к уху. Я даже не знаю, что скажу, если он ответит.

Голова Дрю резко поворачивается к двери.

— Я слышу звонок.

Он возвращается ко мне, очевидно, ожидая, что мне ответят, но телефон переключается на голосовую почту. Сердце сжимается. Он не хочет со мной разговаривать. Я иду к лифту, чувствуя боль от того, что он отверг мой звонок, но тут в фойе раздается громогласный грохот.

Сэм, Дрю и я резко поворачиваем головы к двойным дверям, ведущим в пентхаус Джесси, и обнаруживаем по другую сторону Джона, в окружении расколотой дверной рамой. Он кивает нам, и Сэм с Дрю залетают в пентхаус. Я осторожно следую за ними, и меня занимают единственные мысли — последнее открытие, что я здесь обнаружила. Зачем я иду этим путем?

Развернись! Садись в лифт! Уходи, СЕЙЧАС ЖЕ.

Но я не двигаюсь. Стою в дверном проеме и, судя по тому, что вижу, ничего не изменилось. Кажется, все на своих местах. Я прохожу чуть дальше по открытому пространству помещения и слышу, как парни бегают вверх и вниз в поисках Джесси, и когда в поле зрения появляется лестница, замечаю на столике ту самую пустую бутылку из-под водки. Затем вижу широко распахнутые двери террасы. Делаю осторожные шаги в ту сторону, по-прежнему слыша, как парни бегают по пентхаусу, как открываются и закрываются двери, как выкрикивают его имя.

Однако меня тянет к террасе. Я знаю почему. Это тот же самый магнетизм, который притягивает меня к Джесси каждый раз, когда он рядом, но хочу ли я видеть то, что находится за порогом этих дверей? Я знаю, там будет не мой Джесси. Хочу ли я снова встретиться с ним, когда он в таком ужасном состоянии, когда он полон злобы и ненависти? Нет, конечно, не хочу, но и отвернуться тоже не могу.

Приблизившись к двери, пытаюсь подготовиться к виду пьяной развалины, растянувшейся на одном из шезлонгов с бутылкой водки в руке, но вместо этого меня встречает голое, бессознательное тело Джесси, лежащее лицом вниз на террасе.

Сердце подскакивает к горлу, а пульс начинает стучать в ушах.

— Он здесь! — кричу я, подбегая к его безжизненному телу, и, бросив сумку на пол, падаю рядом с ним.

Хватаю его за широкие плечи, пытаясь перевернуть. Не знаю, откуда черпаю силы, но мне удается, переворачиваю его рывком, и его голова оказывается у меня на коленях. Начинаю отчаянно гладить его заросшее щетиной лицо, замечая, что кисть его руки все еще опухшая и покрыта синяками, а костяшки пальцев в засохшей крови.

— Джесси, очнись. Прошу, очнись, — умоляю я, впадая в истерику, когда смотрю на любимого мужчину, лежащего у меня на коленях без сознания и не отвечающего мне. Слезы текут по моему лицу и капают ему на щеки. — Джесси, пожалуйста.

В отчаянии пробегаюсь руками по его лицу, груди, волосам. Он выглядит опустошенным, похудевшим, его челюсть покрыта недельной щетиной.

— Мать твою, — громыхает Джон, обнаруживая меня на террасе с Джесси на коленях.

— Я не знаю, дышит ли он, — всхлипываю я, остекленевшими глазами глядя на приближающегося ко мне человека-гору. Почему я еще не проверила? Это первое правило оказания первой помощи. Беру его запястье, но из-за трясущихся рук никак не могу ухватить как следует, чтобы нащупать пульс.

— Давай. — Джон опускается на колени и забирает у меня руку Джесси.

Поднимаю глаза и вижу, как Сэм резко останавливается у двери.

— Какого...

Неудержимые слезы застилают мне глаза, все происходит как в замедленной съемке. Сэм направляется к нам и опускается рядом со мной. Он начинает растирать мне руку.

— Я вызову скорую, — быстро говорит Дрю, видя, что мы все столпились вокруг неподвижного тела Джесси.

— Подожди, — резко рявкает Джон, наклоняясь над Джесси и раздвигая его пересохшие губы, осматривая каждую часть его обмякшего тела. — Тупой ублюдок. Напился до чертовой комы.

Я смотрю на Сэма и Дрю, но не могу понять их реакцию на вердикт Джона. Откуда он знает? Может он на пороге смерти, откуда Джону знать. Он определенно выглядит таким.

— Думаю, нам следует вызвать скорую, — пытаюсь я выдавить между всхлипываниями.

Джон смотрит на меня с сочувствием. До сих пор на его суровом лице я не видела ничего, кроме абсолютного бесстрастия, поэтому то, как он сейчас на меня смотрит, — сочувствующе и, будто говоря о моей наивности, — странно успокаивает.

— Ава, девочка. Я видел его таким, и не раз. Чтобы это пережить, ему нужна постель и немного заботы. Ему не нужен врач. Во всяком случае, не такой. — Джон качает головой.

Что? Больше, чем один раз — это сколько? Джон говорит так, будто знает, что делать. Он нисколько не обеспокоен состоянием лежащего у меня на коленях Джесси, в то время как я бьюсь в истерике. Сэм и Дрю тоже выглядят не очень. Видели ли они его таким раньше?

Джон чмокает меня в щеку и поднимается с пола. Никогда не слышала, чтобы он так много говорил. Большой, молчаливый гигант оказался большим, дружелюбным гигантом, но я все равно не хотела бы перейти ему дорожку.

— Что случилось с его рукой? — спрашивает Сэм, когда смотрит на окровавленное, покрытое синяками месиво.

Выглядит и вправду ужасно и, вероятно, ее нужно осмотреть.

— Он разбил окно своей машины. — Я шмыгаю, и все смотрят на меня. — Когда мы ссорились у Кейт, — добавляю я, почти пристыженно.

— Нам следует уложить его в постель? — робко спрашивает Дрю.

— На диван, — инструктирует Джон. Мы вернулись к немногословности.

Вижу, как Сэм встает и достает из-под шезлонга пустую бутылку из-под водки. Он смотрит на нее с полным отвращением и драматично разбивает о край цветочной клумбы. Я вздрагиваю от громкого шума, эхом отдающегося вокруг, но что более важно, Джесси тоже вздрагивает.

— Джесси? — Я слегка его встряхиваю. — Джесси, пожалуйста, открой глаза.

Сэм, Дрю и Джон толпятся вокруг нас, Джесси начинает поднимать над головой руку, ощупывая воздух. Я ее сжимаю и кладу ему на бок, но не успеваю отпустить, как он снова подносит ее к моему лицу, что-то невнятно бормоча и шевеля ногами.

— Он ищет тебя, девочка, — тихо говорит Джон.

Бросаю шокированный взгляд на Джона, и он мне кивает. Он ищет меня? Снова беру его руку и подношу к своему лицу, прижимая его ладонь к щеке. Он мгновенно успокаивается. Его холодная ладонь на моем лице приносит мало утешения, но, кажется, успокаивает его, поэтому я держу ее там и позволяю чувствовать меня, ужасаясь тому, что он, вполне возможно, пробыл на террасе несколько дней, раздетый и без сознания. В мае днем может быть тепло, но с наступлением ночи становится прохладнее. Зачем я от него ушла? Мне следовало остаться и успокоить его, а не уходить.

— Пойду принесу сверху постельное белье, — говорит Дрю, направляясь обратно в пентхаус.

— Можно? — подсказывает Джон, кивая на лежащего на полу Джесси.

Я неохотно отпускаю руку Джесси и позволяю Сэму и Джону подойти к нему с обеих сторон, чтобы согласованно его поднять. Когда его не оказывается на моих коленях, я встаю и бегу вперед, чтобы удостовериться, что их путь свободен. Убираю с кожаного углового дивана миллион подушек — спасибо за них мне, — так что, когда я заканчиваю, он больше похож на кровать.

Сэм с Джоном терпеливо ждут, когда Дрю спустится по лестнице с кучей покрывал, а обнаженный Джесси висит между ними. Беру у Дрю бархатное покрывало и стелю его на холодную кожу, а затем отодвигаюсь назад, чтобы Джон и Сэм могли усадить Джесси на диван, прежде чем положить его голову на подушки и покрыть его обнаженное тело еще одним покрывалом. Я опускаюсь на колени рядом с ним и провожу рукой по его заросшему щетиной лицу.

Меня захлестывает сожаление, и снова начинают капать слезы. Я могла бы не допустить этого. Если бы я не сбежала, он не был бы сейчас в таком состоянии. Я должна была остаться, успокоить его и отрезвить. Ненавижу себя.