Довольный достигнутым эффектом, Дракула расхохотался, запрокинув голову в своей фирменной манере, сверкая идеальным жемчугом белоснежных зубов.
— Не сердись, любовь моя. Это была невинная шутка. К тому же у тебя нет никаких оснований для раздражения — ведь я, надеюсь, не остался в долгу… — обворожительно улыбаясь, сказал вампир, взяв за подбородок отвернувшегося было в сторону любовника и властно повернув его голову к себе, гипнотически посмотрев в пленительные ореховые глаза, что сводили его с ума; а затем нежно погладил мужчину по щеке. После чего изящная рука Влада скользнула по волосам Гэбриэла, тонкие пальцы переплелись с его шелковистыми локонами, играя.
Ван Хельсинг не оттолкнул ласкающую руку, но сдвинутые брови охотника разглаживаться не спешили. Раздражённый мужчина недовольно фыркнул.
— Ну, хватит дуться, ангел мой, иди ко мне… Сейчас моя очередь показать тебе, как сильно я люблю тебя, — низким, сексуально-бархатным голосом проговорил граф, заключая друга в страстные объятия и увлекая его в пьянящий, глубокий и долгий поцелуй.
Когда сладкие губы Влада накрыли уста Гэбриэла, охотник тут же забыл о своём недовольстве бесовскими поддразниваниями вампира — он обнял Владислава, охотно отвечая на его поцелуй, пылко лаская язык графа своим. Оторвавшись от горячего, упоительного рта любовника, вампир жарко прошептал ему на ухо искусительное обещание, губами и языком лаская эрогенную зону мочки у постанывающего от удовольствия мужчины, страстно отвечающего на его ласки:
— Поверь, я компенсирую тебе твоё раздражение…
Проговорив это, Дракула покрыл лицо Ван Хельсинга неистовыми поцелуями, а затем, опрокинув любовника на спину и склонившись над ним, начав с шеи, стал усердно прокладывать горячую дорогу из ласк по идеально сложенному телу охотника, целуя и гладя его горячую бархатистую загорелую кожу, покрывающую стальные мускулы, наслаждаясь тем, как сладко вздрагивает друг на каждое его прикосновение и поцелуй, пылко отвечая на его ласки и в свою очередь рисуя невидимые узоры нежности по бледной атласной коже столь же совершенного тела вампира.
Спустившись до груди объекта своих стараний, Владислав занялся его сосками, усиливая до максимума эрекцию набухших бутонов умелой стимуляцией руками и ртом.
Гэбриэл выгнулся и застонал от удовольствия, его руки благодарно скользили по телу черноволосого красавца, гладя его по длинным волосам, лаская рельефные плечи и скульптурную спину.
Продолжая дарить страстные ласки любимому охотнику, Влад спускался по его прекрасному телу всё ниже, гладил твёрдый, плоский живот, рассыпая по нему нежные поцелуи, ласкал стройные бёдра, которые мужчина с готовностью, похотливо развёл в стороны, вызвав улыбку на устах графа.
Достигнув эрегированного члена любовника, вампир очень медленно провёл по стволу пылающей плоти языком, даря почти мучительное по сладости наслаждение; дойдя до головки, обвёл её по кругу, пососал, слизывая выступившие прозрачные капельки.
— Вла-а-ад… — вжав голову в подушку, простонал шумно дышащий, охваченный дрожью удовольствия Ван Хельсинг.
Довольный его реакцией, вампир склонился над мошонкой друга, сперва нежно помассировал её руками, а затем стал ласкать ртом.
Охотник ёрзал и постанывал под напором ласк Дракулы.
Скользнув ладонями под его твёрдые ягодицы и приподняв их, наклонившись, граф хотел продолжить путь вниз — но в этот момент Гэбриэл отпрянул от своего черноволосого любовника.
— Что ты собираешься делать? — осведомился мужчина, смущённо зардевшись.
— Не ожидал? — на тонких губах Влада заиграла удовлетворённая улыбка. — Я же говорил, что собираюсь показать тебе насколько сильна моя любовь к тебе. Уверен, столь остро пикантное удовольствие, свидетельствующее о силе чувства того, кто так ласкает своего любовника, тебе никто не дарил. Оно и будет показателем степени моей любви к тебе и компенсацией за твоё недавнее раздражение. Ты понимаешь, что, кроме тебя, никто и никогда не удостаивался и не удостоится от меня ничего подобного. Тебе и только тебе я жажду подарить столь пикантную ласку, — многозначительно продолжил вампир, мерцающим взглядом смотря прямо в глаза любовника. — И здесь нет ничего удивительного — я люблю тебя, Гэбриэл. И нет такой части твоего прекрасного тела, которую я не вожделею.
— Чёрт, Влад… ты всегда найдёшь, чем ошарашить меня и сбить с толку… — всё ещё в некотором смущении, сказал Гэбриэл, опустив взгляд своих очаровательных глаз вниз. — Поистине, твой дьявольский арсенал просто неисчерпаем… Ты как будто задался целью развратить меня до невозможного предела…
— А ты как думал? Как-никак твой любовник — сын самого Сатаны, — на точёном лице Дракулы расцвела его белоснежная, идеальная улыбка. — Это моя прямая обязанность. Что может быть приятнее развращения любимого архангела? И не говори, что тебе не хочется попробовать это, испытав столь развратную ласку в моём исполнении, одновременно приятную и для тела и для самолюбия. Хоть это и неожиданно для тебя, — я знаю, что ты не против.
— Что ж, не отрицаю. Наша связь — это уже сплошной разврат. И вообще-то нет причины отказываться дойти в нём с тобой до предела, — улыбаясь, ответил Ван Хельсинг.
— Любовь, Гэбриэл… — сказал граф, гладя мужчину по руке и смотря в любимые глаза обжигающим взором, в котором горело истинное чувство. — Мы все в её власти. Ей никто не может противиться. А для неё не существует никаких ограничений и ничтожных установлений. В любви материя подчиняется духу, а не наоборот. Недаром древние греки именно её, воплощённую в боге Эросе, считали творцом Вселенной. Они были правы…
— Кто бы мог подумать, что столь гордый аристократ, в прошлом жестокий трансильванский и валашский правитель и великий полководец, а в настоящем король вампиров, архидемон и сын самого Дьявола, окажется тонким философом, практикующим анилингус, — усмехнулся Гэбриэл, накрывая ласкающую его руку своей.
Дракула расхохотался.
— Это эксклюзив! Только для тебя! И философии довольно. Переходим от теории к практике, — сказал Влад, и его руки легли другу на бёдра. Но тот мягко отстранил его:
— Подожди. Перед этим требуется ещё одна, дополнительная процедура в ванной.
— Это излишне. Ты верх тщания в нужных процедурах: просто невозможно это делать ещё более регулярно и аккуратно. Но как хочешь. Ванна в твоём распоряжении, — ответил граф, отпуская любовника.
Гэбриэл отодвинул полог, поднялся с кровати и направился в санузел. Взявшись за ручку двери в ванную, он обернулся, улыбаясь:
— Да, выбери аромат.
— Дамасская роза, — прозвучал в ответ сексуальный баритон сияющего ответной улыбкой Влада, вальяжно полулежащего на подушках и не спускающего с обнажённого любовника сверкающих сладострастием глаз, наслаждаясь его неприкрытой красотой. — И не задерживайся слишком долго, или я приду поторопить тебя.
— Мне понадобится столько времени, сколько понадобится. Подкрепись пока своим рубиновым напитком.
— Хорошо. Даю слово свято исполнить твой приказ, — засмеялся Дракула.
После того как друг скрылся за дверью, Владислав поднялся с ложа, прошёл в бар и, захватив бутылку с кровью и высокий бокал, вернулся в спальню. Поставив фужер на изящный прикроватный столик, вампир откупорил бутылку и до краёв наполнил его «красным вином», а затем, с бокалом в руке, вновь откинулся на подушки, с нетерпением ожидая любовника.
Дракуле показалось, что прошло довольно много времени, прежде чем дверь в ванную наконец отворилась и красавец-охотник появился на пороге. Спальня наполнилась заказанным Владом благоуханием. А Ван Хельсинг замешкался в дверном проёме, залюбовавшись представшей его взору эффектной картиной роскошной кровати с томно возлежавшим на ней в живописной позе обнажённым красавцем с атлетическим телом и длинными чёрными волосами, медленно потягивающим кровавый напиток из высокого хрустального бокала в ожидании любовника.
— Наконец-то! Я тут уже совершенно изнемог в томительном ожидании, — заулыбался граф при виде друга, жадно скользя горящим взглядом по его красивому лицу и идеальной фигуре.
