— Жалуешься? — лукаво вскинул соболиную бровь вампир.

— Что толку в жалобах? Разве это мне поможет? — рассмеялся мужчина.

— Точно, — хохотнул Влад. — К тому же мы с тобой и находимся на поле брани, только брани любовной, — наставительно изрёк вампир, игриво коснувшись кончиком изящного пальца кончика носа любовника, поднимаясь с кровати.

Через некоторое время Дракула пригласил любовника в прилегающую к спальне уютную гостиную, где для него был сервирован стол с изысканными блюдами и десертом, которым охотник с удовольствием отдал должное.

Пока Ван Хельсинг перекусывал, граф попивал своё вампирское вино, составив ему компанию. Подкрепляясь, мужчины весело беседовали. Влад, обладая отличным актёрским талантом, развлекал любовника тем, что мастерски пародировал их общих знакомых, — как мужчин, так женщин. В каждом он умел найти забавные стороны и, передразнивая их, заставлял Гэбриэла хохотать до упаду. Несколько раз он, жуя, чуть не поперхнулся от смеха, и Дракула бросил это опасное занятие во избежание более серьёзных последствий, хоть друг и просил его продолжать.

К этому времени за плотно закрытыми тяжёлыми гардинами уже было позднее утро.

Немного выпив, дабы завершить первую часть их свидания и легче заснуть, мужчины начали подготовку ко сну.

В Летнем дворце, в отличие от Брана, Владислав спал в обычном гробу, который стоял в спальне. Точнее, в шикарном вампирском гробу, которым полагалось владеть королю вампиров. Как и остальные предметы обстановки, это была роскошнейшая вещь — чёрный лакированный, с вензелями, искусно инкрустированный золотом и драгоценными камнями, с крышкой на петлях, внутри обитый алым шёлком и чёрным бархатом, с атласной белой подушечкой для головы. Этот гроб, как и кровать, казалось, был в два раза больше обычного размера: гораздо шире и выше, чем полагалось быть последнему пристанищу, рассчитанному на одного.

Влад отодвинул его от стены, открыл крышку и лёг.

— Не хочешь присоединиться ко мне? — поинтересовался он, заметив, что Ван Хельсинг направляется к кровати.

— С удовольствием, — согласился охотник. — А нам там вдвоём будет достаточно места?

— Вполне. Иначе я бы не приглашал тебя. Такого тебе больше никто не предложит, — улыбнулся вампир, подвигаясь, чтобы дать Гэбриэлу больше места.

— Вот это ты точно подметил, — Ван Хельсинг опустился в гроб, и Влад закрыл крышку. — Это обязательно?

— Да, — в абсолютной темноте голос Дракулы звучал как-то по-иному. — Шторы — не самая надёжная вещь от солнца.

Вампир приобнял друга за плечи, привлекая к себе. Гэбриэл удобно устроился, одну руку положив себе под голову, а другой обняв Влада за тонкую талию. — А я не задохнусь? — спросил Ван Хельсинг, прежде чем закрыть глаза. — Я, как ты знаешь, в отличие от тебя, не могу при надобности отключать дыхание и переходить на бездыханный режим поддержания жизнедеятельности.

— Нет, — спокойно ответил Дракула. — Это же не субмарина — крышка не герметична. Остаётся вполне достаточная щель для циркуляции воздуха. Я бы ни за что не пригласил тебя сюда, если бы тут нечем было дышать. Но если почувствуешь себя некомфортно — я не стану тебя держать.

Это успокоило Гэбриэла. Он начал засыпать. Почти беспрерывный секс после прошедшего бала с перерывом на поединок, мог утомить кого угодно, даже архангела. Но стоило ему погрузиться в дремоту, как рука вампира скользнула ему в пах, начав делать лёгкий массаж.

— Что ты творишь? — прошипел Гэбриэл, пытаясь оттолкнуть его руку, но граф был настойчив.

— Хочу тебя ещё раз, на сон грядущий, — произнёс вампир, сильнее прижимая его к себе. — Прямо здесь.

— Нет! Я устал и должен отдохнуть. Я тебе не секс-машина.

— Эта отговорка сойдёт для Анны, а у меня не принимается. Ты должен быть готов всегда, как только я захочу тебя! — демон вновь не смог устоять перед желанием подразнить архангела.

Охотник вспыхнул.

— Так, Влад, ты сейчас доиграешься, что я вообще вылезу из твоего чёртового ящика! — пригрозил заигравшемуся любовнику раздражённый мужчина.

— О, Гэбриэл! Неужели я так и не смог привить тебе хороший вкус, и ты отказываешься от пикантнейшей вещи — секса с королём вампиров в его роскошном гробу? — с аффектированной досадой посетовал Дракула.

— Почему именно сейчас, когда я чертовски устал и хочу просто не менее пикантно, — передразнивая вампира, охотник ехидно-иронично выделил последнее слово, — выспаться с ним в нём, а не трахаться? — вопросил Ван Хельсинг. — Кажется, мы достаточно потрахались сегодня, как никогда. И перевыполнили план. На потом никак нельзя отложить?

— Нельзя. Я хочу тебя. Для меня это достаточно веский аргумент. И разве не для этого мы с тобой уединились?

— Для этого. Но я не могу заниматься с тобой любовью двадцать четыре часа в сутки! Мне нужны хотя бы небольшие перерывы на сон и еду! — возразил уставший гость, порядком раздражённый настырностью и неотвязностью чрезмерно похотливого хозяина.

— Ну последний раз! Сейчас твоя усталость улетучится, — пообещал Влад и, прежде чем Ван Хельсинг успел что-то сказать, он атаковал его страстными поцелуями.

Руки вампира заскользили по телу знойного красавца, пылко его лаская, исследуя, будто в первый раз. Как и ожидалось, сопротивление было успешно подавлено, и Дракула, как и всегда, снова добился своего. Гэбриэл решил уступить: всё-таки секс в гробу действительно был весьма пикантным занятием, и ради того, чтобы не разочаровать любимого любвеобильного вампира, можно было мобилизовать оставшиеся силы и забыть об усталости, не откладывая этот приятный опыт на потом.

— Ладно. Так и быть. Ты ведь привык любой ценой добиваться своего, а? — уже вполне благодушно заметил мужчина, охотно отвечая на поцелуи и ласки своего ненасытного любовника.

— Именно, — раздался довольный голос графа.

Красавцы помогли друг другу раздеться, к счастью, габариты гроба это позволяли. Влад смочил слюной пальцы и помассировал соски охотника. За это Гэбриэл наградил его горячими поцелуями в шею. Мужчины обвили тела друг друга сильными, мускулистыми руками, переплели длинные, красивые ноги, упиваясь своей страстью, сливаясь, лаская и покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи своего прекрасного партнёра всякий раз по-новому, всякий раз, как впервые.

Дракула закинул ногу Ван Хельсинга на своё точёное бедро и просунул свою между его ног. Их члены соприкоснулись. Гэбриэл всё понял без слов и начал интенсивный фроттаж о тело любовника. Владислав же, чуть спустившись, целовал его в грудь и, посасывая, ласкал соски языком.

— Странно, с твоего тела запахи не стираются, — прошептал охотник, немного сбавляя темп.

— Чем же я пахну? — полюбопытствовал вампир, отрываясь от своего занятия. — Расскажи мне, — попросил Влад, улыбнувшись, хоть друг этого и не видел.

— Ты пахнешь кровью и алкоголем, жасмином и цветочными лубрикантами. Ну и, конечно, больше всего своим парфюмом. А ещё ты пахнешь терпким мужским семенем и… мной…

— Это великолепно, — Дракула не дал Ван Хельсингу продолжать, глубоко проникнув языком ему в рот.

Влад снова заставил любовника интенсивно двигаться своим возбуждённым членом о его скипетр любви. Свежие и одновременно опаляющие поцелуи вампира разжигали страсть. Охотник стонал от каждого прикосновения тела и губ Владислава. Вампир, вторя ему, обильно смочил слюной средний палец и засунул его в задний проход Гэбриэла, осторожно проникнув внутрь отверстия. Делая нежные движения, он принялся ласкать простату друга.

Твёрдые члены любовников тёрлись друг о друга, источая тягучую смазку. Решив помочь процессу, Ван Хельсинг опустил руку вниз и слегка помассировал пах Влада, медленно переходя на свой. Дракула тут же кончил, бурно излившись на живот любовника. Вампир поцеловал Гэбриэла в плечо и проник в его анус ещё одним пальцем, интенсивно лаская заветный «орешек».

Ван Хельсинг, захлёбываясь в стонах, впивался руками в руки Владислава, пока его член не стал выстреливать спермой и она белоснежными струями не потекла по шёлковой обивке гроба.