— Да, — согласился с такой оценкой друг. — Но среди женщин для меня не существует никого, кроме Анны.

— Я знаю, — улыбнулся граф. — А среди мужчин? — Глаза вампира вспыхнули огнём.

— Ну, если ты до сих пор не в курсе, то ничем не смогу тебе помочь в решении этого вопроса. — Красивые, чётко очерченные, чувственные уста охотника разъехались в чарующе-лукавой улыбке, являя сверкающий жемчуг его идеальных зубов.

— Сукин сын! Нет чтобы порадовать «бесстрастного», но чувствительного вампира каким-то романтическим признанием, что-то типа: «Ты — мой единственный!»

Гэбриэл рассмеялся, и тут же удовлетворил желание вампира:

— Среди мужчин для меня существуешь только ты, о мой прекрасный граф Владислав Дракула! Ты и только ты! Я не люблю мужчин, но люблю тебя! Иди же ко мне, о мой единственный, мой несравненный красавец! — И Гэбриэл картинно протянул руки к любовнику, томно приоткрыв чувственные уста и театрально закатив свои пленительные глаза.

— Ангел-лицедей! — вампир скользнул в объятия мужчины, прижавшего его к груди, и принялся наслаждаться пьянящими поцелуями. Он никогда не мог получить их достаточно и знал, что бесполезно надеяться насытиться ими и в этот раз. — Получается, что древний королевский род Валериусов — твой фатум, Гэбриэл! — довольно блистая глазами, улыбнулся вампир, нежно очерчивая кончиком изящного пальца контуры сладких губ своего небесного красавца, вновь подаривших ему упоение, но, как всегда, не утолив желание. — Оба, и жена, и любовник — его представители! — рассмеялся граф.

Раздался ответный смех.

— Да, ваше семейство полностью удовлетворяет мои предпочтения!

— Я рад! Иди же ко мне, мой ненаглядный! — Дракула жадно притянул к себе любовника, принявшись скользить руками по его великолепному телу. — Я голоден не как вампир, а как вервольф!

— Подожди, Влад, не здесь… — мягко остановил его Гэбриэл.

— Где же тогда? — горя диким желанием, возбуждённый вампир схватил слегка отстранившегося милого и снова прижал к себе, прерывисто дыша. — Воспользуемся, как и в прошлый раз, предлогом секретного совещания, приказав не беспокоить нас. Звукоизоляция на должном уровне.

— Нет. Здесь всё-таки не слишком надёжно предаваться запретной любви, — возразил охотник, — тогда у нас за дверями не сидела секретарша, а ты знаешь, что я «верный» муж и вследствие этого, как ты однажды выразился «пуглив, как трепетная лань». Если тебе так не терпится прямо сейчас предаться со мной любовным утехам, придётся, предприняв некоторые манёвры, уединиться в вип-туалете. Там нас точно никто не застукает. Я буду чувствовать себя абсолютно уверенно и смогу полностью отдаться наслаждению. И с лукавой улыбкой добавил: — Надеюсь, последний аргумент для тебя не маловажен?

— Не только немаловажен, а архиважен! — с любовью глядя на друга, нежно гладя его по щеке, заверил любовника Влад. — Хорошо. Только вот предложенное тобой местечко не слишком-то романтичное, — ухмыляясь, заметил он.

— Ах! Какими мы стали пронзительно романтичными! Подумать только! Жестокого, кровожадного и не менее сластолюбивого демона смущает недостаточная романтичность убежища, когда речь идёт об удовлетворении его плотского желания! — Гэбриэл не упустил возможность сровнять счёт, в свою очередь поддев любовника, который постоянно забавлялся тем, что поддразнивал его при всяком удобном случае. — К тому же насчёт романтичности это как посмотреть, — хитро осклабившись, добавил Гэбриэл, подморгнув вампиру.

— Ха-ха-ха! Гэбриэл!.. Согласен, — улыбнулся граф. — Ты прав!

— Значит, я иду и жду тебя там, а ты, подождав несколько минут, сообщи, что возвращаешься домой, и улетай, после чего незаметно вернись и воспользуйся своими сверхъестественными способностями по дематериализации и материализации в другом месте.

— Отличный план, — улыбнулся вампир. — Ты замечательный конспиратор.

— Приходится, — с кривой ухмылкой ответил охотник. — У меня не всё так легко и просто, как у тебя.

— Это тебе только так кажется, что у меня всё легко и просто, — уверил его граф. — Но довольно рассуждений. Иди. Я едва терплю. — Но прежде чем расстаться с любовником, привлёк его к себе и сладко поцеловал, наслаждаясь мягкостью, нежностью и ароматом его губ. — У-м-м… прекрасный мой… сладкий мой… — чувственно выдохнул вампир, — Ну иди… иди…

Сделав всё по плану охотника, сгорающий от желания вампир наконец оказался перед дверьми в условленное место. Когда он зашёл и запер их за собой, ожидающий Гэбриэл, опёршись о мраморную стойку умывальника и отставив свой прельстительный зад, завернул голову назад и, глядя блестящими глазами на любовника и шаловливо улыбаясь, игриво покрутил им:

— Справишься?

— Гррр! Гэбриэл!.. — сделав судорожный вдох, учащённо дышащий Влад, зарычав, хищником накинулся на прелести друга, жадно схватив волнительные полушария и сжав их.

Рот Дракулы наполнился слюной. Скользнув руками на ремень джинсов охотника, он расстегнул его и застёжку и обнажил зад любовника. Склонившись, Влад, едва не капая слюной изо рта, стал облизывать упоительные прелести, а затем атаковал их неистовыми, влажными поцелуями, издавая хлюпающие и чмокающие звуки, в дикой страсти скользя зубами по душистой и нежной коже, зажимая её между ними, кусая почти до крови. Опасаясь, что останутся отметины, учащённо дышащий Гэбриэл пресёк это рискованное занятие, повернувшись к вампиру лицом и вновь натягивая на себя джинсы, лишив его возможности изливать на его зад бешеные ласки голодного зверя.

— Влад! Мне приходится спасать свою задницу! — хохотнул мужчина.

— Сам виноват! — резонно заметил задыхающийся от бешеного возбуждения, до предела заведённый вампир. — И не прячь её! Тебе всё равно её не спасти! — со смехом предрёк он неизбежную участь этой части тела возлюбленного.

— Не спорю, — жарко выдохнул возбуждённый охотник.

Схватив Ван Хельсинга, Дракула прижал его к стене. Покрыв лицо мужчины страстными поцелуями, граф алчно присосался к его губам, скользя жадными руками по великолепному телу своего знойного красавца, исследуя его словно в первый раз.

— Влад… — тяжело дышал Гэбриэл, пылко отвечая на ласки графа, в свою очередь блуждая руками по столь же совершенному телу своего прекрасного любовника.

Скользнув по телу друга вниз, Влад опустился к его длинным, красивым ногам. Руки вампира опустили вниз джинсы охотника, пальцы скользнули под его стринги, обнажая член. Взяв добытое лакомство в руку, граф жадно провёл по нему языком от основания к нежной головке.

Гэбриэл протяжно застонал и, с шумом втягивая в себя воздух, которого вдруг стало так мало, опёрся спиной о стену, откидывая в наслаждении голову.

Лаская член любовника, Влад не забывал уделять должное внимание его яичкам: целуя их и посасывая, играя с ними руками. Чувствуя, что долго не продержится и не желая ограничиться оральными ласками, граф, оторвавшись от своего лакомства и поднявшись на ноги, обернул разрумянившегося и учащённого дышащего любовника лицом к стене.

Дракула, лаская бёдра друга, стал целовать его сексуальные ягодицы. Облизав и обцеловав эти обольстительные прелести, Владислав, вынул из кармана саше с лубрикантом. Горя нетерпением, вампир быстро подготовил себя и друга к соитию, а затем вошёл в тело любовника, сладостно изогнувшееся ему навстречу, с восторгом принимая в себя черноволосого красавца.

Мужчины постарались приглушить звук сладостного стона, который они, как всегда, не смогли удержать, соединившись. И тела красавцев, утопая в океане сладости, в который они вновь погрузились, начали ласкать друг друга.

Занимаясь внеплановой любовью, красавцы кусали губы, дабы приглушить любострастные звуки, чтобы случайно не привлечь нежелательного постороннего внимания к своему запретному уединению, однако были не в силах подавить выражения наслаждения, что против воли рвались с их губ. Они, как и шум их тяжёлого, прерывистого дыхания, полнили помещение. Всё, что друзья могли делать, — это стараться утишать свои жаркие вздохи, сладострастные ахи и похотливые стоны.