Граф трепетал от наслаждения, а прекрасный архангел жарким, влажным языком ненасытно ласкал его рот, доставая до самых дальних уголков.

В то время как охотник, утопая в блаженстве, вылизывал атласные ткани рта вампира, сосал его губы и язык, граф ласкал язык мужчины своим, когда Ван Хельсинг выпускал его из сладостного полона на свободу.

Целуясь, любовники стонали от одуряющего наслаждения, чувствуя, как горячие волны возбуждения, проходя по нервам, всё сильнее накатывают на пах, заставляя тела сладостно содрогаться и разжигая пожар между стройных ног.

Гэбриэл продолжал неутомимо хозяйничать в сочном, атласном рту Владислава, владея его нежными губами и сладким языком; он ещё сильнее запрокинул голову графа и пил из его рта пьянящее наслаждение, словно хмельное вино из чаши.

Дракула с восторгом позволял Ван Хельсингу делать всё, что он хочет, пылко отвечая на его ласки, дрожа и млея от удовольствия в руках своего горячего красавца-архангела.

— М-м-м-м… Влад… какой же ты вкусный, — пленительно улыбаясь, сказал Гэбриэл, вынужденный на минуту прервать своё упоительное занятие, чтобы пополнить запас воздуха после страстного лобзания, нежно проведя кончиками пальцев по губам вампира, а затем зарывшись пальцами в его длинные волосы, пропуская сквозь них роскошные блестящие пряди. — Вкуснее мороженого.

— А ты вкуснее самой вкусной крови, — ответил улыбающийся вампир, вновь откидывая голову на спинку дивана, разметав по ней шёлк своих волос. Прикрыв веки с длинными и густыми ресницами, он с томным видом, зовуще приоткрыл свои карминные уста, приглашая любовника продолжить упоительное занятие.

Не заставив любимого ждать, Гэбриэл, сияя улыбкой, вновь с восторгом припал к источнику одуряющей сладости. Страстно целуя Дракулу, Ван Хельсинг, обнимая вампира, сделал оборот и поменялся с ним положением, в свою очередь откинув голову на спинку удобного дивана и предлагая теперь руководящую роль любовнику.

Влад охотно принял приглашение, не замедлив продемонстрировать во всей красе своё искусство поцелуя, которым он поистине мастерски владел, умея вознести любовника на вершину наслаждения, в процессе начав стаскивать с Гэбриэла одежду. Руки трепещущего охотника делали то же с туалетом вампира.

— Удивительный!.. — не удержался от нового комплимента черноволосому красавцу восхищённый охотник, обнажив его великолепный торс, будто вылепленный античным скульптором.

— Ты тоже, — вернул любезность сияющий граф, любовно скользя восторженным взглядом по своему прекрасному любовнику, по которому тосковал в течение стольких долгих столетий!

— Пора для десертных манипуляций, — улыбаясь, сообщил архидемону архангел и, опрокинув друга на спину, он подхватил ложечкой шарик шоколадного мороженого и стал покрывать лакомством широкую, мускулистую грудь Влада, тут же слизывая сладость с кожи улыбающегося, ласкающего его графа, тающего от его ласк, стимулируя языком набухающие под лаской соски вампира. — М-м-м… Какая изысканность! Десерт на десерте…

Продолжая в том же духе, Гэбриэл спускался по прекрасному телу демонического аристократа, мажа его мороженым, которое тут же подхватывал своим горячим языком, проводя им по атласной коже, скользя по рельефным кубикам атлетического пресса, снова поднимаясь к выпуклой груди и стимулируя соски, при этом ни на миг не переставая гладить плечи Владислава руками, наслаждаясь изысканным удовольствием лакомиться любимой сладостью с любимого тела, извивающегося под этими десертными ласками.

Прерывисто дышащий Дракула не оставался в долгу — его изящные руки так же неутомимо скользили по смуглой бархатистой коже изобретательного любовника, нежно гладя его по голове, перебирая тонкими пальцами его мягкие, душистые локоны, страстно лаская мускулистые руки, плечи и спину, сжимая упругие, округлые ягодицы, туго обтянутые джинсами.

Достигнув плоского живота Влада, охотник увенчал углубление в его центре ванильным шариком, который почти тут же исчез в его жарком рту, после чего горячий язык мужчины, расправившись с лакомством, погрузился кончиком в наполненную мороженым, ванильную дырочку, затрепетав в ней, словно бабочка крылышками.

— А-а-а-х-х… У-у-у-м-м-м… Гэ-эбриэ-эл… — вытягиваясь под этой изысканной лаской, застонал вампир, отбрасывая в наслаждении свою гордую голову.

Веки Гэбриэла вспорхнули, он поднял довольные, влажно светящиеся озорным блеском глаза, и бросил шаловливо-удовлетворённый взгляд на ублажаемого любовника, путающегося пальцами в его волосах. В этот момент граф приподнял голову и встретился с ним взором, полным любви, ответив ему нежной, признательной улыбкой.

Пора было избавить вампира от ещё оставшихся на нём предметов одежды и обуви. Ван Хельсинг опустился к ногам любовника и разул его. Влад приподнялся, помогая мужчине стащить с себя брюки и шёлковое бельё, обнажая его возбуждённый член.

Гэбриэл стал на колени перед раздвинувшим свои длинные, мускулистые ноги любовником. Мягкие руки урчащего от удовольствия охотника в нежной ласке жарко заскользили по гладкой, фарфоровой коже красивых ног и сексуальных бёдер Владислава, а затем принялись за наиболее жаждущую его внимания часть тела любимого. Мужчина достал из чаши клубничный шарик и увенчал им головку жезла любви своего прекрасного любовника.

— М-м-м… Двойное лакомство и произведение искусства!.. — улыбаясь, провозгласил Ван Хельсинг, любуясь воплощённой фантазией.

Владислав рассмеялся.

Не медля приступить к действию, Гэбриэл взял украшенный десертом член блистающего улыбкой вампира в руку и в нетерпении склонился к нему. Накрыв ртом головку, охотник заскользил губами по стволу плоти, размазывая по ней сладость — клубничные струйки потекли по члену, закапав на поджимающиеся яички вампира.

Глотая лакомство, наслаждаясь своим двойным удовольствием, мужчина усердно трудился над вверенной его попечению ценностью. В упоении лаская любовника, Гэбриэл моментами выпускал член Владислава изо рта, также уделяя внимание его увлажнённым лакомством яичкам — то и дело перемещаясь на них губами, он нежно играл с ними языком, лизал их, целовал и посасывал, заставляя сладко стонущего графа, ласково гладящего его по голове, трепетать и вздрагивать от наслаждения — после чего с удвоенным пылом возвращался к ненадолго оставленному скипетру любви вампира.

Когда Дракула достиг предельной степени эрекции, мужчина прервал процесс, оторвавшись от захватившего его с головой занятия, не желая в этот раз ограничиться оральной программой наслаждения. К этому моменту он был возбуждён не меньше любовника, жаждая, наконец, выпустить свой скованный одеждой член на свободу.

— Время для вспомогательного средства, — улыбаясь, сообщил вампиру охотник.— Думаю, ты не против разнообразия… — добавил он, копируя недавнее замечание Влада по тому же поводу.

— Отнюдь, — улыбнулся Владислав. — Но сперва его надо добыть. Кто из нас отправится в путешествие в спальню? — пошутил он.

— Думаю, что смогу справиться с этой миссией, оказав хозяину апартаментов любезность и избавив его от беспокойства, — сияя улыбкой, заявил Гэбриэл, в нетерпении поднимаясь на ноги. — Оно там же? В прикроватной тумбочке справа?

— Да. И поторопись. Я изнемогаю от желания…

— Я не меньше. Одно мгновение. — И Ван Хельсинг летящим шагом направился в роскошную опочивальню вампира. Как можно скорее справившись с заданием, Гэбриэл быстро вернулся к с нетерпением ожидающему его прекрасному любовнику.

— Скорее… Гэбриэл… — срывающимся голосом промолвил Влад.

— Сейчас, любимый, — ответил охотник, торопливо, но тщательно покрывая член любовника лубрикантом с запахом розы. — Легендарное средство, — заметил он, улыбнувшись, в то время как граф дрожащими от нетерпения руками стаскивал с него джинсы и стринги. Вампир рассмеялся.

Когда Дракула полностью раздел Ван Хельсинга, мужчины восстановили начальную позицию. Жарко дышащий Гэбриэл, широко раздвинув ноги, вновь опустился на колени по обе стороны от бёдер откинувшегося на спинку дивана Влада и присел, обнимая его за атлетические плечи. Руки графа, скользнув по волнительным бёдрам Ван Хельсинга, жадно обхватили его твёрдые, округлые ягодицы, чувственно их массируя.