От лицезрения этой картины мужчину бросило в жар. Он всё сильнее заливался краской, и не столько от зрелища как такового, сколько от того, что, увидев красавца Владислава обнажённым, был не на шутку взволнован этим и почувствовал сильное сексуальное возбуждение. А в его мозгу против воли промелькнуло: вот бы оказаться на месте черноволосой невесты! Эта постыдная реакция не на шутку разозлила охотника. Заставив себя, наконец, отвернуться, чертыхнувшись и внутренне отругав себя последними словами, Ван Хельсинг сделал несколько шагов в сторону выхода.

Но тут ему пришла мысль, что именно сейчас самый подходящий момент дать самому себе бой — смело встретиться с вампиром, справившись со своими порочными чувствами, и выйти из него полным победителем!

Гэбриэл вернулся и громко постучал в дверь спальни, представляя, как будут ненавидеть его вампиры за прерывание их оргии.

— Кто там? — раздался из-за двери ровный голос Влада.

— Это я, — так же хладнокровно ответил Ван Хельсинг, стараясь не думать об увиденном. — Нам нужно поговорить. Это срочно.

— Подожди меня в гостиной, мой бар к твоим услугам, — дал ответ незримый Владислав. — Я скоро закончу.

Гэбриэл отошёл от двери и усмехнулся. Последняя фраза его развеселила. Ван Хельсинг открыл бар. Там, помимо «вампирского вина», стоял качественный и дорогой алкоголь. Найдя на полках бутылку зелёного абсента, Гэбриэл взял гранёный стакан и устроился у догорающего камина.

Не спеша попивая горьковатую настойку, мужчина терпеливо ожидал друга. Дракула вышел из спальни через полчаса, ведя за собой невест. Девушки держались невозмутимо, как и Влад.

Но охотник даже и не заметил самих красавиц-вампиресс, не то что не обратил внимание на их бесстрастный внешний вид — у него чуть не отвалилась челюсть, когда он увидел, как нарядился черноволосый красавец: вместо традиционного костюма на нём красовались узкие брюки из блестящей, лакированной чёрной кожи, и буквально этой второй кожей и обхватывающие его прекрасное, атлетическое тело с идеальными пропорциями, великолепно подчёркивая замечательно красивую форму длинных, стройных ног, точёные бёдра, сексуальные, накачанные ягодицы и выпуклость в паху, и наполовину расстёгнутая чёрная рубашка, демонстрирующая гладкую, рельефную, мускулистую грудь прекрасного вампира, соблазнительно вздымающуюся в разрезе рубашки.

При виде графа в таком вызывающе сексуальном, просто-таки убийственном туалете, делающим красавца-аристократа просто ослепительным, у Гэбриэла во рту отчего-то стало много слюны, он сглотнул и принялся внимательно обводить взглядом комнату, неожиданно проявив повышенный интерес к обстановке и деталям интерьера величественной гостиной, в то время как Владислав, напротив, не спускал взгляда с высокого и статного кудрявого красавца и излучал пленительную улыбку.

— Пройдём в ту комнату, — вдоволь насладившись произведённым эффектом своего блистательного образа, разящего наповал, но при этом делая вид, что не догадывается, какое впечатление он произвёл на долгожданного гостя своим появлением в столь сексуальном ансамбле, предложил вампир, указывая на спальню, на мгновение бросив взгляд вслед невестам, покидающим покои. — Там тоже есть стол, и камин уже разожжён. И возьми ещё один стакан. Я тоже не прочь выпить.

И Дракула исчез за порогом спальни. Гэбриэл хотел было возразить, что гостиная более подходящее место для дружеской беседы, но вампир несомненно догадался бы, что истинная причина — смущение и волнение мужчины, а стать из-за этого и в настоящем, и в будущем предметом насмешек и подколок графа никак не входило в планы охотника. Пришлось согласиться.

Охотник надеялся, что сможет совладать со своей непроизвольной реакцией, ничем не выдав её проницательному вампиру. Мужчина, внутренне чертыхнувшись, демонстративно пожал плечами, захватил бутылку абсента, свой недопитый стакан и взял ещё один из барного шкафа.

Пройдя в спальню Влада, в которой вполне достаточным источником освещения служило яркое пламя огромного, вовсю полыхающего камина, Ван Хельсинг заметил, что следов былого веселья не наблюдалось: роскошная кровать была аккуратно застелена, полог приспущен.

Дракула поставил изящный столик в стиле ампир ближе к камину и придвинул к нему два удобных кресла на витых ножках. Когда Гэбриэл вошёл, Владислав быстро переметнулся к дверям и запер их на ключ. Сделав вид, что не заметил этого манёвра, охотник с торжествующей ухмылкой подумал про себя: «Зря стараешься, кровосос… Чёрта с два ты получишь то, что хочешь!»

Ван Хельсинг присел за стол, откупорил бутылку абсента и налил алкоголь в два бокала. Дракула грациозно опустился в кресло напротив него, пробуравливая мужчину взглядом, элегантно закинув ногу на ногу. Эта поза великолепно демонстрировала изящные очертания и утончённые изгибы его длинных, красивых ног, будто выточенных художником, облитых блестящей чёрной кожей. Гэбриэл отчего-то вдруг поперхнулся слюной и закашлялся.

— Ну, о чём же тебе так не терпелось поговорить? — делая вид, что не в курсе причины внезапного приступа кашля у друга, мерцая гипнотическим мраком очей, сверкающих тёмными драгоценными камнями сквозь бахрому густых и длинных чёрных ресниц, с таинственной улыбкой спросил вампир, взяв в изящную руку бокал, пронзая гостя колдовским взглядом, как жаркой пеленой окутывая мужчину своей красотой и невообразимой сексуальностью, против воли заставляя его пульс делать значительно больше ударов, чем обычно.

Не сумев подавить своё возбуждение, Гэбриэл направил все силы на то, чтобы хотя бы держать его под контролем, стараясь елико возможно умерить свой досадный пыл, уняв заволновавшееся в груди сердце и погасив вспыхнувший в крови огонь.

— О наших делах. Важных делах, которые не терпят отлагательств, — ответил охотник, также беря бокал, не теряя надежды, что, невзирая ни на что, сможет побороть свою непроизвольную реакцию на вызывающе сексуальный образ черноволосого красавца.

Это было поистине архисложной задачей, ибо магнетическая привлекательность неотразимого графа просто-таки излучалась свечением и наполняла своими флюидами всё пространство, где он находился, волнуя кровь и пробуждая желание…

За дружеским разговором незаметно пролетели два часа. За это время Владислав и Гэбриэл, попивая крепкий абсент, успели обсудить и заявленные Ван Хельсингом дела, и их прошлую вражду, и все битвы, удачи и неудачи, начиная с XIX века*. Обо всём этом они вспоминали со смехом. Мужчины не затрагивали тему их страстного романа в XV веке. После прошлого их разговор плавно перетёк на будущее. Дракула поделился своими планами касательно объединения с Орденом Алых Роз, немного коснулся Ордена Некрополис, который не особо спешил к ним присоединяться. Гэбриэл оценил размах графа в политических делах и понял, что тот действительно желает только блага всему Ордену Дракона. Влад даже готов был сотрудничать со Святым Орденом. Всё это изрядно удивило Ван Хельсинга, а главное, во всех этих планах он играл не последнюю роль. На его глазах демон снова превращался в человека.

Стремясь совладать со своим греховным влечением, а заодно досадить своей неприступностью Владиславу, явно желавшему вернуть бывшего любовника, — что он не скрывал и каковой цели и служил его провокационный наряд, — на протяжении всей этой дружеской беседы красавец-архангел с дивными глазами стойко держал оборону, прилагая все возможные усилия, чтобы игнорировать чары прекрасного графа, всеми доступными способами возводя барьеры на пути непрестанно атакующих его, сверкающих чёрными звёздами глаз, завораживающих томной прелестью мерцающей чувственной темноты; тонких ярких губ, изгибающихся в луково-пленительных улыбках; полночного шёлка великолепных, блестящих волос, забранных в традиционную причёску, при движениях графа плавно скользящего по его точёным плечам, словно лаская их своими нежными прикосновениями; идеального тела, замечательно красивых рук, грациозных движений и дьявольского обаяния, источаемого черноволосым красавцем, подчёркнутого и многократно усиленного его вызывающе сексуальным туалетом, шедшим ему как никому другому. В этом образе Дракула был ещё более неотразим, чем всегда. Вампир был просто убийственно прельстителен, возбуждая непреодолимое желание.