— А теперь оба вон отсюда, — скомандовал вампирский властитель, и его последователи буквально поспешили раствориться во тьме.
Оставшись в одиночестве, Владислав не мог сдержать смеха. Он знал, что ему не будет надобности выполнять свои страшные угрозы, — Джон и Алекс были не теми, кому нельзя доверить тайну. Мужчина был счастлив. Его окружали самые великие вампиры подлунного мира, которых он с радостью называл братьями и сёстрами, и это он проложил дорогу для всех них.
Но самое важное, он вернул своего возлюбленного архангела! Самое прекрасное создание Господа! Нить судьбы, соединяющая Влада и Гэбриэла сквозь века и перерождения, не порвалась. Теперь же в их распоряжении вся вечность. Владислав был счастлив. Дьявол ликовал, празднуя победу. А Бог снова остался равнодушен.
Спустя сутки после вышеописанной сцены.
— Гэбриэл, у меня для тебе новость, которая, я знаю, тебя на слишком обрадует, — стараясь выдержать серьёзный тон, но при этом не в силах скрыть бесовский блеск в глазах, который не могла притушить даже опущенная на него завеса из густой сени его длинных ресниц, сообщил при встрече архидемон грешному архангелу. Ван Хельсинг бросил на тайного любовника встревоженный взгляд, будучи не в курсе, что он, пусть и частично, но утратил этот статус. — Ничего страшного, — постарался успокоить взволнованного этой «интродукцией» мужчину Дракула, — хоть я уверен, что ты, мой горячий друг, — многозначительно улыбаясь, заметил граф, — отреагируешь неадекватно.
— В чём дело? Говори! — Охотник уже был встревожен не на шутку.
— Не волнуйся, это не касается твоей дорогой семейки, — уверил его вампир и добавил с ехидной ухмылкой: — Ну, разве что весьма косвенно, опосредованно, так сказать отдалённо…
— К чёрту твою дурацкую увертюру, Влад! — в раздражении грозно нахмурившись, перебил его друг. — Ты можешь хоть раз, в виде исключения, бросить свои бесовские штучки и просто по-человечески сказать, что за чёртова новость?
— Гэбриэл, побойся Бога! Ты требуешь от меня невозможного! Как я не могу сказать по-человечески???!!!
Изумительные глаза архангела уже пылали огнём, едва не меча молнии, а вслед за этим очевидно не замедлили бы воспоследовать если и не более наглядные, чем весьма красноречивый и выразительный гневный взгляд мужчины, то точно более чувствительные действия с его стороны по отношению к испытывающему его терпение демону, но тот поспешил предупредить их: прекратив дразнить друга, он перешёл наконец к содержанию сообщения:
— Так вот, должен с прискорбием известить тебя, что наша любовная конспирация хоть и не уничтожена, но слегка нарушена.
— Ч-что?!!! — поперхнувшись от неожиданности, так и подскочил легендарный герой. — Всё-таки напрасно я доверился нечистой силе! Ты проболтался кому-то, чёртов кровопийца?!!! — Блистающие удивительной красотой глаза охотника вспыхнули яростью.
— А, да ну, перестать, Гэбриэл! — недовольно поморщившись, взмахом красивой руки с возмущением отмёл его оскорбительное предположение граф. — Не неси чушь, я обещал тебе свято сохранить наш роман в тайне и не нарушил слова, но, помнится, не давал — и не мог дать — тебе гарантий, что ничто и никогда не выплывет наружу. Я не всесилен, не забывай, и не могу контролировать всех и вся. То, что произошло, — самая обычная штука — нас банально застукали на месте «преступления».
— Твою мать! — в сердцах выругался охотник, и сжав челюсти, в бешенстве со всего размаху врезал кулаком в стену, разбив костяшки в кровь. — Кто?! Когда?! Где?! Как это могло случиться???!!! Ведь мы всегда были так осторожны!
— Да, и при этом всегда соблюдали технику безопасности, — расхохотался Владислав, подхватывая руку милого и с урчанием слизывая с неё кровь, но Ван Хельсинг с раздражением грубо выдернул её у лакомящегося вампира. — Но всё-таки однажды потеряли бдительность.
— Я спросил когда?!!! Кто?!!! Влад, мать твою, не беси меня!!! За нами что, кто-то специально следил?!
— Нет. Это произошло случайно. Да успокойся ты! — улыбнулся Дракула, облизываясь, видя, что любовник едва держит себя в руках. — Всё не так трагично, как ты думаешь.
Дикий рык:
— Где?!!! Когда?!!! Кто???!!!
— Во время нашей последней воинской сессии в компании наших стальных друзей, когда, захваченные иным пылом, мы, отбросив мечи и сменив жар боя на жар страсти, не заметили, что у нас есть свидетель. Мой приёмный сын Джонатан видел, как мы с тобой целовались в тренировочном зале, — уведомил друга демонический аристократ, сверкая тёмными бриллиантами глаз. — Ну и оказался достаточно сообразительным для того, чтобы заключить из увиденного, что наши близкие отношения не исчерпываются объятиями и поцелуями, — улыбался вампир. — И мы с тобой наслаждаемся друг другом по полной и до упора. Я узнал об этом его открытии, в свою очередь подслушав его разговор с Александрой в библиотеке. Братец не смог не поделиться сногсшибательной новостью с любимой сестрой. Но ты не беспокойся, они не выдадут нашу тайну, в этом можешь быть уверен, — поторопился успокоить любовника граф, — и распространения информации о блудодействе супруга принцессы Анны с его старым соратником не произойдёт, оно надёжно купировано.
— Да уж конечно! — взорвался запаниковавший мужчина. В состоянии абсолютного смятения он даже не отреагировал на очередное поддразнивание демона, которые он никогда не оставлял без ответа. Его щёки залил румянец — совместное действие волнения, злости и стыда. — Тебе легко призывать меня сохранять олимпийское спокойствие! Ты ничем не рискуешь! Тебе ничто не грозит! Ты, в отличие от меня, можешь творить что угодно с кем угодно! Ты не клялся в верности жене и не должен её свято блюсти! Ты же знаешь, что я потеряю Анну, если она узнает, и не смогу показаться на глаза своей семье, не говоря уже о вечном несмываемом позоре, что покроет моё имя на радость моим врагам после стольких столетий опережающей меня повсюду славы! Меня проклянут! Будут презирать, как самую последнюю тварь! Фамилия «Ван Хельсинг» станет позором для моей семьи! Хрен ты был бы спокоен, окажись ты на моём месте!
Дракула счастливо рассмеялся:
— Видишь, насколько лучше быть демоном, чем ангелом. Переходи на другую сторону. Я предлагал тебе это ещё в приснопамятном 1888 году. Хотя любовь между двумя демонами будет не так тонко изысканна и эстетична, как между ангелом и демоном. — Ван Хельсинг побагровел, и Владислав поспешил предварить очередной раздражённый взрыв любовника. — Успокойся, любимый! Ты ошибаешься в своих мрачных прогнозах — ничего этого не случится! Ты тоже ничем не рискуешь, и тебе ничто не грозит: Джонатан и Александра будут держать язык за зубами, уж можешь мне поверить.
— Дьявол! А ты, как я вижу, ужасно рад, что наш запретный союз уже не тайна — чёртов гад, — обвиняюще констатировал Ван Хельсинг, окатывая любовника негодующим огненным взглядом, который, казалось, мог воспламенить его как факел факира на незабвенном балу Всех Святых в 1888 году.
— Никакого восторга от раскрытия нашего секрета я не испытываю, уверяю тебя, любовь моя, но, согласись, что впадать в траур по этому поводу у меня тоже нет причин, — бесовски улыбаясь, парировал вампир. — Рано или поздно это всё равно должно было произойти, как говорится: «Шила в мешке не утаишь.»
— Мне твоё цитирование народной мудрости до задницы (при этом вызывающем у графа понятные ассоциации слове вампир сластолюбиво облизался, бросив пылающий похотью взгляд на упомянутую часть тела любовника, что была самим соблазном) как бы ни было оно уместно! — заметавшись по комнате, вервольфом рычал неверный муж принцессы Анны, уличённый «родственниками» милого в измене дорогой супруге. — Оно не облегчает положения, в которое я попал!!! Даже если они, как ты говоришь, никому не расскажут, как я смогу смотреть им в глаза?! В какой роли я теперь буду перед ними?! Пусть они и не посмеют смеяться мне в лицо, но они будут хихикать у меня за спиной, представляя весьма красочные и пикантные сцены с моим участием! — При визуализации этой картинки мужчину всего перекосило от бешенства, в то время как вампир не смог не рассмеяться на яркое описание, которое дал своей ситуации любовник. Но Гэбриэл этого даже не заметил: настолько был взбешён и сконцентрирован на всецело владевшей им мысли о катастрофическом для его репутации, чести и достоинства изменении в отношении к нему со стороны узнавших о его предосудительной связи с Владиславом. — Великий Ван Хельсинг, воин, знаменитый охотник на нечисть, в роли бабы, не устоявшей перед чарами их обожаемого Хозяина, бывшего врага, раздвигающий перед ним ноги и берущий у него в рот, как какая-то потаскушка! Что может быть позорнее и уморительнее одновременно! Блядь!!! Никогда не думал, что доиграюсь со своим противоестественным адюльтером до такого позора!!! Всё-таки правда, что за грехи всегда настигнет расплата! — кипятился охотник.
