— Ну что ж, не могу напоследок отказать моему любезному хозяину, — улыбнулся Гэбриэл, вновь опускаясь к своему соблазнителю.
Счастливый Влад потянулся влажным атласом нежных алых губ к пунцовым сладким лепесткам губ любимого. Ван Хельсинг, улыбаясь, взял его ненасытные уста в упоительно щедрый плен своих сочных, чувственных губ, хотя и этому жаркому поцелую, как и всем предыдущим, не было суждено утолить жажду красавцев по ласкам друг друга — они лишь сильнее распаляли их.
Пылкие любовники, вместо того, чтобы собираться в путь, вновь сплелись в сладостных объятиях. Постанывая от удовольствия, они впивались жадными тягучими лобзаниями в тела друг друга, будто в умопомрачительное лакомство, медленно смакуя, наслаждаясь ароматом и вкусом душистой нежной кожи, изнемогая от сладости.
По очереди проходились ненасытными губами, алчно засасывая, по скульптурной шее, точёным мускулистым рукам, атлетическим плечам, рельефной груди, накачанному прессу, плоскому, твёрдому животу, сексуальным бёдрам, длинным, стройным, красивым ногам.
Как всегда, лаская друг друга, прекрасные любовники отключились от окружающего мира, и Гэбриэл совсем забыл, что минуту назад собирался возвращаться к семье. Повалив своего красавца и оседлав его, он, обхватив ладонями гладкие щёки Влада, погрузившись пальцами в шёлковую ночь фантастических волос своего возлюбленного графа, задыхаясь от желания, вновь припал устами к его опьяняющему рту и, млея, утонул языком в сочном, сладком и благоуханном атласе, хозяйничая им в нём как ему заблагорассудится и стеная от неописуемого наслаждения. Чувствуя, что от этого процесса у него закружилась голова, задыхающийся Ван Хельсинг оторвался от своего дурмана и сделал несколько глубоких глотков, пока нежные руки любовника продолжали страстно гладить его.
— Ах, Влад… я пьян от тебя!.. — улыбнулся красавец-шатен.
— А его от тебя, — вампир вновь потянулся губами к губам милого друга.
Указательный палец мужчины нежно-предупреждающе лёг на предприимчивые карминные губы.
— Подожди, дай мне немного отдышаться! — со счастливой улыбкой сказал Гэбриэл. — У меня от тебя голова кругом! Не хватало ещё только, чтоб я лишился чувств в твоих объятиях, как какая-то экзальтированная барышня, твоя поклонница! — засмеялся мужчина.
Тёмные очи азартно-самолюбиво взблеснули.
— О! Это было бы великолепно! — лукаво улыбаясь, Дракула поцеловал кончики пальцев. — Великий воин, архангел, потерявший сознание, целуясь со мной!
— Ни секунды не сомневаюсь насчёт грандиозности степени, с которой бы этот факт польстил твоему неизмеримому самолюбию! — со смехом сказал Ван Хельсинг. — Только вот моё самолюбие было бы от этого совсем не восторге! Так что я не собираюсь удовлетворять тебя подобным образом, и не мечтай!
Вампир довольно осклабился:
— Поверь, мне вполне достаточно тех способов, с помощью которых ты не прочь меня удовлетворять! И предупреждаю, по истечению трёх секунд ты будешь атакован кровожадным чудовищем!
— Тогда мне не остаётся ничего другого, как спастись бегством, — смеясь, ответил охотник, намереваясь сделать соответствующее его словам движение и подняться с кровати. Вампир удивлённо схватил его за руку, пресекая это намерение. — Испугался? — заблистал довольной улыбкой вовремя схваченный беглец.
— Всего лишь не собираюсь позволять тебе отлынивать от своих обязанностей!
— Но мне действительно надо на минуту покинуть тебя, прелесть моя!
— На минуту? — Влад выпустил руку друга из своей руки.
— Всего лишь на минуту, — с таинственной улыбкой пообещал Гэбриэл, поднимаясь с кровати и направляясь к комоду. В глазах вампира промелькнуло недоумение. — У меня появилась интересная идея, но для её воплощения нам потребуется одна вещица, которую я, кажется, видел в твоём комоде… — объяснил Ван Хельсинг, принимаясь отодвигать ящик за ящиком, роясь в содержимом. — Да, вот она, — мужчина извлёк широкую чёрную шёлковую ленту и вернулся в постель к любовнику. При виде демонстрируемого любовником предмета, в глазах вампира вспыхнул лукавый блеск.
— И какое же ты ей найдёшь применение? — хитро улыбаясь, поинтересовался Владислав.
— А ты не догадываешься? — так же лукаво вскинул бровь охотник.
— Даже представить боюсь, — продолжая пленительно улыбаться, ответил граф.
— И напрасно, — с улыбкой уверил его любовник. — Тебе понравится.
С этими слова улыбающийся мужчина, лёгким движением накинув ленту на глаза любовника, завязал её у него на затылке. Влад, чарующе улыбаясь, покорно принял эту манипуляцию. Гэбриэл заскользил ладонями по прекрасному телу любовника, наслаждаясь божественными ощущениями и уникальной картиной.
Чувственно выгибаясь у него в руках, Владислав, с завязанными чёрной шёлковой лентой глазами, положив свои красивые, аристократические, белые руки на широкие загорелые плечи любовника, откинул свою гордую голову, увенчанную пологом роскошных распущенных волос, ласкающих его великолепное тело шёлковыми потоками длинных, блестящих прядей цвета воронова крыла, струящихся по его мраморной коже, похотливо приоткрыв тонкие карминные лепестки губ, меж которых влажно блистал совершенный жемчуг его белоснежных зубов.
— Ах… какая прелесть… Ты — сама эротика, Влад… — лаская своего черноволосого красавца и любуясь им, сладко причмокнул языком очарованный Гэбриэл. Окунув руку в чёрный шёлк волос Дракулы, как всегда чувствуя мурашки от их прикосновения к коже, Ван Хельсинг нежно обхватил «незрячего» милого ладонью за шею и сладко поцеловал. — Можно подавиться слюной и кончить, лишь смотря на тебя… — восхищённо добавил он, нежно гладя атласную кожу своего потрясающего любовника.
— А как же тогда я сам? — «захныкал» в ответ «лишённый» зрения вампир, — Доставив удовольствие зрителям, сам останусь ни с чем?
— О нет, мой маленький! Не переживай, этого не случится, — плотоядно осклабился охотник, хоть граф и не мог видеть его похотливой улыбки. — Я позабочусь о тебе, сладкий мой! Повернись ко мне спинкой, — попросил Гэбриэл, помогая «ослеплённому» вампиру совершить желаемый мужчиной манёвр.
Граф опустился на колени, опираясь на вытянутые мускулистые руки. Движения вампира, как всегда, отличались изяществом и элегантной грациозностью.
— Ах, какая сладчайшая попка!.. — в который раз восхитился сексуальным задом любовника Ван Хельсинг, любуясь накачанными, аппетитными ягодицами графа, обладающими поистине совершенной по красоте формой. Руки охотника жадно заскользили по крепким округлым прелестям, сжимая и массируя их. — Ах!.. Как хороша!.. — Гэбриэл, лаская руками точёные бёдрам Влада, стал страстно целовать упоительные полушария и алчно облизывать их языком, наслаждаясь нежной и душистой кожей, пахнущей жасмином, постанывая и урча от удовольствия. — У-у-м-м-м… великолепна… Я жажду насладиться её «жасмином»!..
С этими словами Гэбриэл раздвинул упругие ягодицы Владислава, склонившись над его ароматной анальной розеткой. Кончиком сочного тёмно-розового языка он, трепеща от возбуждения, коснулся дырочки, провёл им по её нежным лепесткам. Они затрепетали. Владислав сладострастно выдохнул, задрожав.
— Ууммм… Влад… — Ван Хельсинг похотливо облизался. Быстрыми касаниями кончиком своего горячего языка, словно бабочка крылышками, он прошёлся по окружности входа, а затем, жадно прильнув к нему, стал лизать.
Граф выгнулся, сладострастно застонав. Ван Хельсинг с наслаждением лизал и лизал анус Дракулы, чувствуя, как под его ласками лепестки «хризантемы», подрагивая, расслабляются, давая ему доступ внутрь. Задержав дыхание, он скользнул кончиком языка в раскрывшуюся тугую влажную розовую дырочку, расширяя её и проникая глубже. Оказавшись своим горячим языком внутри, охотник, прижавшись губами к «жасминовым» лепесткам, принялся ласкать и гладить им задний проход вампира.
«Хризантема» не осталась холодна к его пылким ласкам, отвечая на них подрагиванием и трепетом, даря охотнику непередаваемые ощущения своей пылкой реакцией.
