-Я пришел в последний раз.

-Знаю.

-И все? Ничего боле сказать не желаешь?

- А что сказать? Днем все решится.

-И ты так просто от всего откажешься? Обречешь себя?

-Откажусь от чего? Бесконечной погони? Долга, присяги, нашего безумия, нашего предательства? О да, откажусь! И сделаю это с легким сердцем! Я не хочу рушить твою жизнь. Как, впрочем, и свою, но тут от меня ничего не зависит. Ты просто проснешься утром …

-Просто? Просто проснусь?! Да какое право ты имеешь решать за нас обоих!!! – сорвавшись с места, Леголас оказался лицом к лицу с ведьмой. – Знаешь, ты и сейчас не многим отличилась! Может, стоит уже открыть глаза?

-Можно подумать – это что-то изменит! Тебе так нравится издеваться надо мной, принц?

- Все, абсолютно.

- Ты когда-либо задумывался о том, что нас ждет впереди? Жертва. Я ведьма, мое место там, за тысячи миль отсюда, среди таких же, как я. Луна, небо, ветер в волосах, музыка и танцы у костра до рассвета, днем кипящие зелья, охапки душистых трав да бесконечные стопки манускриптов – это мое. А твое место – оно здесь. И тебе чуждо все то, что дорого мне. Все,кого ты любишь, видят во мне лишь дикарку, темное отродье . Замкнутый круг. Кому-то в любом случае придется жертвовать своим миром. И, скорее всего, явно не мне. – в комнате повисла тишина. Леголас обреченно вздохнул. Теплые пальцы легко скользнули по щеке эльфийки, очертили линию скул, запутались в волосах. Удивившись, ведьма упустила момент, когда он, еще больше приблизившись, прижал ее к стене. Бережно обнял, словно она и правда ему дорога… –Как много за меня отдашь? Безумие… – нерешительно коснувшись губами уголка ее, Леголас почти невесомо поцеловал девушку, не чувствуя протеста, все больше чувств вкладывая в это. Правда ведь, безумец.Чуть отстранившись, Фириат обняла ладонями его лицо. - Скажи, скольким ценишь мою жизнь? Скажи, прошу…

Принц застыл, не поднимая глаз. Выбор…Долг, или то странное чувство, что заставляло его кровь гореть огнем? Если бы он знал.

-Ясно…

***

- Ну что, ведьма, не так ты, выходит, и страшна, как малюют? - невесело ухмыльнулся стражник, отпирая замки.

Фириат не ответила, лишь пожав плечами, мол - понимайте, как хотите. Кинув взгляд на водопад, она помрачнела : еще не рассвело.

- Не удивляйся, милостив наш государь, солнца ожиданием тебя томить не изволил, как предполагалось, перед искуплением тяжких твоих проступков. - весьма условно связав ее руки, он кивнул сотоварищу, увлекая девушку за собой вверх по лестнице.

Оказалось, ее темница была наиболее удалена от выхода. Прежде, чем в лицо пахнуло свежестью дождя из открытых дверей подземелий, пришлось миновать немало коридоров. Столь долгожданные, пусть и слабые, лучи солнца заставили сощуриться и приятно обожгли продрогшие плечи - все же, пещеры не особо отличались теплом, как и красками. Командир стражи чинно шла впереди процессии, толпа расступалась перед ними. Не было ни криков в этой цветастой массе, ни воплей, лишь ненавистные взгляды, тихие шепотки, судорожные всхлипы. На площади, у самых дворцовых ворот, ее отпустили , ощутимо подтолкнув в спину древком топора к лестнице на постамент, где вскоре, не особо церемонясь, привязали к столбу не только за кисти, но и под колени. Фириат дернулась от боли в запястьях, но тут же получила звонкую пощечину от командира стражи. Ведьма вскрикнула, зло сверкнув глазами, чувствуя, как по губе скользнула струйка крови.

- Я же сказала, ты сгоришь! - рука не дрогнула, факел коснулся крайней вязанки хвороста. Жадно занялись огнем сухие прутья, перекидывая пламя все ближе к девушке. Вскоре оно трещало у самых ее ног, все вокруг подернулось дымной пеленой, поплыли в глазах очертания лиц, редкие крики бьющихся в истерике женщин, видимо, потерявших в борьбе “с ней” родных - они ушли на второй план, слышались, словно сквозь толщу воды. Жалящая боль обожгла незащищенные стопы. И жар. Невыносимый жар взвившегося вокруг хрупкой фигурки зарева опалил кожу, вперемешку с дымом опалил легкие, заставив судорожно закашляться. Слабость, отчаяние, бессилие.. Из последних сил разомкнув веки, Фириат в последний раз попыталась найти в толпе всего одно знакомое лицо, но тщетно.

- Просто. Просто, так просто..- судорожный шепот последним сорвался с сухих, обветренных губ…

***

Рейд вышел, прямо скажем, неудачный. Тревога оказалась ложной, и единственным найденным его отрядом врагом был отбившийся от стаи варг, заливавшийся пронзительным воем в тихом ужасе ночи, раскрывая себя с головой. Леголас устало толкнул створки замковых ворот, подметив странное оживление за их пределами. Перед глазами встал злосчастный приказ отца, но солнце ведь лишь зарделось на горизонте. Вот только над головами многочисленных эльфов черной лентой уже вился в небо дым костра.

Пламя. Оно будто замерло стеной перед безвольно повисшей на цепях столба девушкой, ровно потрескивая. Словно ее злость на несправедливость мира, где пытают и жгут людей, где честных губят одним словом, а тщеславие превозносят. Где одна прихоть перекрывает цену самого хрупкого и прекрасного на свете огонька -жизни. Мы можем свернуть горы, победить в войнах, прославиться в веках, отстроить стертые с лица земли города и страны, но вернуть канувших в этом омуте чьих-то желаний и выгод, тех, что любили - никогда.

Расталкивая всех,кто стоял на пути, он ринулся к костру. Но, охваченный огнем, силуэт девушки исчез в облаке дыма. Вместе с сильным порывом ветра огонь погас, а помост в щепки раскрошили вздыбившие камень мостовой корни. Эльф упал на колени перед ним, устремив взор к той самой черной ленте в небе. Времени вспять не повернуть…

***

Конь задорно всхрапнул, переходя на галоп и окончательно вырывая хозяина из цепких объятий памяти. Леголас досадливо встряхнул головой, словно развеяв последние призраки прошлого, и осадил коня. Как же он сожалел, безумно. Что не вернулся засветло, не почувствовал неладного, не отпустил ее раньше, а главное - промолчал. Промолчал, несмотря на то,что уже давно не нуждался в ответе. Дурак.

Ощущение чего-то странного вновь охватило его, эльф огляделся. Порыв ветра всколыхнул полы плаща. Спешившись, он бесшумно натянул тетиву. В поле зрения мелькнула тень. Молниеносно обернувшись, принц выстрелил, но ни на дороге, ни в чаще никого уже не было. Прислушавшись, лучник передернул плечами. Война не прошла для него бесследно,вот уже и в какой лесной зверушке ему чудится враг.

Вернув лук на положенное место, Леголас с усилием выдернул стрелу из ствола величавого ясеня, а взор уцепился за мерный блеск металла в поросли папоротника. Склонившись и разведя в стороны его резные ветви, он замер. На земле лежал чудесный кинжал: белое дерево и резная тончайшая сталь. А на простой, без изысков рукояти лежал серебряный кулон, еще не успевший позабыть тепло рук.