— Нан, что на следующих фотографиях? — решил поинтересоваться у неё.

— Как бы объяснить…

— Ты не знаешь, как объяснить? Что изображено на фотографии? — язвительно в знак обиды проговорил наш общий друг.

— Давай вместе посмотрим, — выпалил я.

Опускаюсь к Нане и вижу очень интересную картину, как Нана лежит на мне, а я… ой как стыдно… а я похотливо… да брось ты, просто рефлекс и ничего большего на этой фотографии нет. На ней изображено то, как моя рука лежит между грудью и рёбрами Наны.

Вот нужно было так уловить момент? А?

Заметил, как её лицо покраснело, а моё тем временем не отстаёт. К счастью, краснеть долго не пришлось. Потому что снова врывается Женя со словами:

— Дайте мне посмотреть! Что вы там так охотно скрываете? А ну, подвинулись!

Я даю ему шанс посмотреть, надеясь на то, что, может, хоть его очередная шуточка разбавит ситуацию, но нет… От одного его выражения лица стало только хуже, хотя при этом он ничего и не сказал. Я нелепо попытался взять всё происходящее под свой контроль, проговорив:

— Может, уже пойдём на следующий аттракцион?

Хоть я и предложил пойти дальше, но никто не пошёл, Женя только отошёл в сторону, сделав обиженную гримасу, а Нана передала мне фото и стала ближе ко мне. Ну, если никто не торопится, то я решил посмотреть, что же на следующих фотографиях…

Смотря на ту самую фотографию, где мы с ней, понимаю, что на ней ничего такого нет. А всего лишь рефлекторное действие и перепуганные лица, поэтому не знаю, почему мы испытали с ней такое смущение.

Как я принялся смотреть третью фотку, то Женя уже за это время, видимо, подобрел и решил вернуться обратно к нам, хоть свою грустную рожицу и не убрал. На следующей фотографии же было изображено удивлённое до жути лицо Наны, когда она повернула к себе мертвеца. Эта фотография хорошо сумела разрядить обстановку, после той доводящей до испанского стыда. А у Жени начался припадок смеха, что и к лучшему, от увиденного лица Наны, но она не обратила на это внимания, а лишь только слегка посмеялась над ним. А всё потому, что на следующей фотографии было его лицо, перепуганное до безумия и выражающее явное отвращение к увиденному.

Ну и заключительная пятая фотография включила в себя нашу тру-команду. Там мы, с перепуганными глазами и открытыми ртами от происходящего безумия, залетаем в последнюю, финальную комнату.

— Ух, ну и фотографии, конечно, — произнёс Женя.

— Скажи, очень милые? — добавила Нана.

— Да, особенно где вы с Филом, ну очень, — он делает акцент на слово «очень», — мило выглядите.

В его сторону лишь пошёл её косой взгляд, но в этот раз я уже не стал оправдываться или говорить что-то вроде «Ты несёшь чепуху!». А поступил совершенно иначе, взяв Нану под руку и ничего не проговорив ему, прошёл мимо в сторону американских горок.

Женя похлопал глазами от удивления. Я уже начал прислушиваться, где же его писк: «Ей, подождите меня!». А, да, всё в порядке. С улыбкой на лице пошёл дальше.

Что я сделал, было непохоже на меня, но в тот момент хотел именно этого и это сделал. Как отреагирует Нана, меня особо не волновало, но если взглянуть на неё — она была совсем не против.

— Давай быстрее! — кричу ему в ответ, не отпуская её руку.

Женя, догнав нас, пробормотал что-то вроде:

— Но я же пошутил, что вы.

— Надоели твои шуточки, — выкрикнула Нана.

Это на неё совсем не похоже.

— Так, давайте не будем ссориться.

— Никто и не ссорится, — проговариваю я.

— Ну всё отлично, братишка, мир?

— Мир, — проговорил ему, отпустив руку Наны.

Не знаю, что за приступ гнева или понятия не имею чего на меня нашёл, но что самое странное, мне понравилось испытывать это чувство.

Может, это влияние комнаты страха? Или ещё чего?

К тому же ещё эти приступы… в последнее время всё это друг на друга наваливается. Из-за чего путаница в себе лишь только усиливается и становится куда более непонятнее. Но, несмотря на всё это, я впервые испытал уверенность, да, это именно она! Даже с Наташей не испытывал подобного. Может быть, всё это время дело было в Нане, а я, глупец, и не замечал этого?!

— Ау! А-у! Ей, планета вызывает Фила!

— А, да-да, я тут, простите, задумался.

— О чём ты задумался? — спросила она меня.

— Да так, особо ни о чём, всё хорошо…

— Ты уверен? Мы долго до тебя достучаться не могли. Если это снова приступ, ты скажи, мы домой пойдём, несмотря на мой день рождения.

Положив руку ей на плечо, произношу нежным, чутким голосом:

— Всё хорошо.

Она посмотрела на меня кроткими, немного беспокоящимися глазками и, миленько поморгав веками, произнесла:

— Как скажешь, но я всё равно волнуюсь.

— Я понимаю, но со мной и правда всё отлично.

— Слышь, ты, мальчик, всё хорошо, даже круто! Ты нас притащил к американским горкам, что теперь делать прикажешь?

— Что, что, кататься прикажу.

— Тебе было мало драйва в комнате страха, — съязвил он.

— Идея с комнатой страха была твоя.

— Ну, началось…

— Ничего и не началось, говорю как есть и ничего более.

— Я тебя услышал, говнюк.

— Что ты сказал?

— Так, всё! А ну прекратить!

— Да мы и не начинали, и кстати, горки совсем новые, поговаривали, очень впечатляющие и завораживающие! Поэтому в такой знаменательный день мы не должны упускать эту возможность, так что полный вперёд на горки!

И я уверенно направился в сторону горок, захватив с собой этих обоих. Теперь глаза на двести двадцать были у Жени, который был очень удивлён, наблюдая за моим непривычным поведением.

Подойдя к кассе с билетами, быстро взял нам три билетика, а Нана уже кружилась около американских горок, в нетерпении испытать на себе силу безграничной скорости.

— Филь, ну ты где там? Горки ждут! Тебя одного не хватает!

— Бегу-бегу, — прокричал ей.

Подходя к ним, передаю билеты обслуживающему нас человеку и сажусь в кабину рядом с Наной, а Женя тем временем присел сзади нас. Мы пристёгиваем ремни и настраиваемся на незабываемые ощущения.

Однако у Наны возникли небольшие проблемки с ремнём, и мне приходится ей помочь:

— Давай, лучше я.

— У меня тут… в общем, да помоги, пожалуйста.

Аккуратно беру ремень и, слегка касаясь бёдер, вставляю его куда нужно.

— Он у тебя и правда заедал чуть-чуть, но я всё уже исправил. Держится? — выговорил я перед самым стартом.

— Да, всё отлично, чтобы я без тебя делала!

После её очередной неловкой фразы мы снова засмущались… но наше смущение прерывает начатое движение горок. Проезжая начальный этап и потихоньку набирая скорость, направляемся в сторону непредсказуемого.

Он прицепил мне ремень и посмотрел на меня так, как ещё никогда не смотрел. Сегодня так необычайно на меня смотрит, не может ли это означать, что он вспомнил, что я ему сказала? Нет, это невозможно, но его взгляд, то, как на меня смотрит! Так не смотрят даже младенцы на своих мам. В нём чуткость, любовь и забота, мне кажется, он сам не понимает этого… это для него, как и для меня, в новинку или он до последнего желает меня избегать, но почему?

Наша вагонетка начинает ехать с большей скоростью, у меня замирает дыхание от необъятных видов, которые открываются передо мной! Какой красивый город! В порыве эмоций и эйфории не замечаю того, как мы с огромной скоростью летим вниз! Неподконтрольные эмоции окончательно овладевают мной, и я начинаю кричать, что есть силы! А Филя сидит смирно и ни чуточку не шелохнётся. Я могу только позавидовать его стойкости, но, к счастью, горка принимает снова нормальную скорость, и у меня есть время перевести дыхание. Откуда у меня только хватает смелости посмотреть вниз, и я не могу не восхищаться тем, как впечатляюще выглядит опустевший к ночи парк!

Снова-снова резкий круговорот из стороны в сторону, мои волосы разлетаются кто куда, одна часть волос попадает на Филю. Точно это замечаю, но он не против. Пролетев так какое-то расстояние, горка снова приобретает обычную скорость, и перед моими глазами появляется огромнейший подъём, который имеет такой же огромнейший спуск. В порыве предвкушения незабываемых эмоций спонтанно хватаю Филю за руку. В его глазах заиграло удивление! Нет-нет, не отводит от меня взгляда! Я теряюсь, теряюсь! Я обескуражена, что ответить-то ему? От безысходности ситуации поддавшись оставшимся эмоциям, чуть ли не прыгаю к нему! Но чёрт! Ремень не позволяет, что и к лучшему, он дал мне шанс окончательно всё не испортить. Но туловище могу опустить на него…