Меган широко раскрыла глаза от удивления и затихла. Я придвинулся ближе и провёл носом по её шее, пока не достиг подбородка. Тёплое дыхание девушки ласкало мою щёку. Я обхватил ладонями её затылок, постепенно пробуя на вкус её губы, как хотел сделать с самой первой нашей встречи. Я потерял себя в её нежности и сладости, пока поцелуй не изменился — она открыла для меня губы. Жадно и страстно я завладел её ртом. Мне было так хорошо, словно после холодной и утомительной прогулки я погрузился в тёплую атмосферу со сладким ароматом. Я бы целовал Меган часами, но мы были не в самом подходящем месте, и я завершил поцелуй нежной лаской. Я с тревогой ждал, когда она откроет глаза и скажет что-нибудь ироничное и смешное. Я был готов. Но вместо этого Меган снова одарила меня своей особенной улыбкой, повернулась и направилась к кассе.

— Эй! — я потянулся к ней, осторожно взял за руку, пытаясь нормализовать сердцебиение. Меган повернулась, и я погладил большим пальцем её верхнюю губу.

— Теперь я знаю, что нужно делать, чтобы заставить замолчать твой восхитительный ротик.

— Ты наглец. Кто разрешил тебе целовать меня? — спросила она с игривым блеском в глазах.

— Мне жаль, — ответил я тоном, говорящим, что мне совсем не жаль.

Меган, впечатлённая не меньше, а возможно, и больше меня, отстранилась. Она захотела подарить мне книгу стихов, и я, потрясённый поцелуем, позволил ей.

Мы вышли и пообедали в ближайшей закусочной.

— Ты можешь выглядеть оскорблённой, но я знаю, что тебе понравилось. Прими это, ты идеально мне подходишь, — поддразнил я.

Меган разразилась смехом.

— Будь я такой идеальной, как ты утверждаешь, я бы с тобой не встречалась.

Как всегда, последнее слово осталось за ней.

*

С тех пор мы стали неразлучны. Мы встречались после лекций и вместе занимались. Мне следовало навестить своих родителей (они уехали из города и жили в Санта-Елене), но я всегда откладывал визит, чтобы не отрываться от неё. Мы бродили по городу вдоль и поперёк, наблюдали за игрой морских львов на 39-м пирсе, поедая восхитительный рыбный суп, потом гуляли по центру города. Валялись на лужайках в парках или скверах, ходили в кино, но в основном разговаривали о божественном и человеческом. Мы наводили мосты близости, в то время как желание перейти на другой уровень в наших отношениях омрачало нас. Я жаждал познать её как женщину, сделать своей и был уверен, что она сгорит в адском пламени неудовлетворённой любви. Я уже говорил на витиеватом языке моей возлюбленной. Спустя некоторое время Меган призналась мне о своих впечатлениях от того времени, проведённого вместе перед лицом близости, и я понял — тревога была одинаковой для нас обоих.

Из наших бесконечных разговоров я узнал, что она единственный ребёнок в семье, родители живут в Кармеле и владеют антикварным магазином. Что она неизлечимая оптимистка и хочет опубликовать роман, над которым работает более двух лет. Ещё она была волонтёром организации по борьбе с неграмотностью среди женщин в неблагополучных районах, таких как Тендерлойн. Когда Меган говорила со мной об этом, я не мог не восхищаться тем, что она делала. Однако место, где она помогала, вызывало у меня тоску, так как считалось одним из самых опасных районов города. И когда я сказал о своих опасениях, Меган улыбнулась и поцеловала меня, сказав не думать об этом.

Её поцелуи каждый раз имели разный вкус, поэтому я любил часто целоваться. Я помню все её поцелуи. Однажды вечером мы прогуливались по парку «Золотые Ворота» и остановились, чтобы посмотреть на тот самый момент, когда опустится туман, чтобы скрыть мост.

— Какой идеальный момент единения, — заметила она. — Словно живёшь в романе, где волшебство и реальность встречаются вместе, а небо занимается любовью с землёй.

Я никогда не смотрел на это под таким углом. Моя девушка была способна придать другой аспект событиям, который до этого момента ускользал от меня.

— Если небо занимается любовью с землёй, значит, мы принимаем участие во вселенском сексе, — рискнул произнести я.

Меган разразилась откровенным и неповторимым смехом. Я увидел её красивой, со взъерошенными ветром волосами, раскрасневшейся кожей и яркими глазами. Именно в этот момент я потерял из-за неё рассудок. В бесконечном поцелуе, пока вокруг нас играли небо и земля, я знал, что унесу этот момент с собой навсегда.

— Ты в состоянии уничтожить любой литературный абзац, который я пытаюсь создать, — возразила она.

— Но где ещё в мире прямо сейчас происходит то же самое?

— Если говоришь о встрече между небом и землёй, я не знаю. А если в общем, я верю, что в каждый момент в мире есть пары, занимающиеся любовью.

Я пытался думать о менее эротичных вещах, но с каждой встречей это становилось всё труднее.

— Почему все наши разговоры постоянно заканчиваются размышлениями о грёбаном мире? — решил спросить её.

— Наверное, это потому, что мы чтим наш первый чат, то письмо, которое ты отказался получить.

— Ты спятила.

— Возможно.

Я обнял её за плечи и проводил до машины.

— Умираю с голоду, — сказала Меган.

Долгие секунды я смотрел на её рот.

— Я тоже.

Мы ехали в машине в тишине, просто слушая песню. Не помню названия, знаю только, что это были Coldplay, ещё одна из её любимых групп. Я как хороший парень хотел угодить ей в таких вещах. Да, знаю, вы можете думать всё, что захотите, но именно такими мы бываем, когда влюблены.

— Что с тобой? — спросила она.

— Со мной ничего.

Я не мог не улыбнуться. В последнее время я был возбуждён, как подросток.

Её взгляд выглядел скептическим.

— Я тебе не верю. Я знаю, что с тобой.

— Нет. Думаю, не знаешь.

— Давай, скажи.

— Ты зануда, — засмеялся я.

Она играючи поджала губы и улыбнулась. Погладила меня по бедру. Это было мучительно, я был уверен, Меган точно знала, что со мной происходит.

— Если бы с тобой что-то случилось, ты бы мне сказала?

Я снова рассмеялся.

— Зависит от того, находится ли решение в твоих руках. Тогда да. Я бы сделала это.

Внезапно Меган стала серьёзной и замолчала. Мы приехали на университетскую стоянку. Я открыл для неё дверцу машины — жест, которому я научился у отца. Тот всегда так поступал с моей матерью. Меган вышла, не глядя на меня.

— Я знаю одно место… — начал я, надеясь снова побыть вместе и выкинуть из её головы все тревоги.

Меган встала передо мной, схватилась за полы моей куртки, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. Не говоря ни слова, взяла меня за руку и повела в свою комнату. Я знал, в тот момент она ни с кем её не делила. Я желал Меган, только бог знает, как сильно я её хотел. В мыслях я целовал её, раздевал и представлял своей. Прежде чем открыть дверь, Меган снова схватила меня и сказала:

— Я решу эту проблему, — она прильнула к моему телу. — Только я.

Это был первый раз, когда я вошёл к ней в комнату. Я не обратил внимания на обстановку маленькой гостиной, видел только три закрытые двери. Молча последовал за ней в маленькую комнату, где, стоя у кровати, мы обнялись и начали целоваться с возбуждением и потребностью, которые меня не удивили. Я долго целовал её, сильно дрожа и не говоря ни слова, пока Меган не сняла свой джемпер, потом стала расстёгивать мою куртку и отстранилась от меня, чтобы дать возможность снять её.

Мы не потрудились раздеться полностью, нас охватило внезапное удивительное желание.

Мы рухнули на кровать. Она снимала джинсы, оставаясь в маечке, пока я сражался с брюками и ботинками. Презерватив я раскатал с невиданной доселе скоростью. И проник в неё молча, без игр, не затягивая. Меган приняла меня, содрогаясь с силой, равной моему желанию. В пылу эротического дурмана я сказал ей, как сильно возбуждён, влюблён.

Эта встреча стала не только физическим освобождением. Прежде чем мы слились полностью, между стонами я признался Меган, что не могу без неё жить, она вошла в моё сердце, под кожу. Я никогда не чувствовал ни к кому другому всего того, что испытывал к ней в тот момент. Хотелось дышать ею до конца своих дней.