Перепрыгнув через битое стекло, Уилл бросился к себе в комнату, забыв про уборку и завтрак. Распахнув шкаф, он начал вытаскивать свою одежду и кидать её на кровать. Всё было идеально постирано и отглажено, об этом заботился доктор, а он ничего не делает наполовину. В голове выстраивался чёткий список дел.

Срочно доскочить до парикмахерской, убрав лохмы с головы и привести бороду в порядок. Потом тщательный душ. Он задумчиво растерялся, соображая, надо ли убирать волосы на теле и… в области паха. Хотя, кто же падает в кровать на первом свидании.

— Первое свидание с Ганнибалом? — истерично рассмеялся Уилл, натягивая джинсы. — Мы же сто лет знакомы.

Грэм выскочил за дверь и завёл машину. Пока прогревался мотор, он пытался вспомнить, когда был на свидании в последний раз. Марго просто поимела его за беременность, Алана подарила сочувствующий поцелуй, пытаясь привязать его к реальности, а Молли всегда была мамочкой, нетребовательной и доброй, как старшая сестра. Уходя мыслями дальше в прошлое, он вообще не мог вспомнить свои свидания хоть с кем-то.

Выехав из гаража, он помчался в парикмахерскую, продолжая судорожно размышлять. Так, стрижка, борода, душ… что ещё? Одежда и обувь в идеальном состоянии, там готовить ничего не надо, только правильно подобрать. Заехать и купить новую туалетную воду? У него, вроде бы, ничего подобного нет. Он целый год втыкал в интернет и книги, вообще не выходя на улицу. Да, надо заехать.

Цветы? Уилл заржал, как полоумный, представляя, как он дарит Ганнибалу цветы. Может, он мне принесёт букет? От этой мысли его сердце предательски ухнуло и застучало сильнее.

Ганнибал, Уилл, цветы, вино, ресторан, первое свидание.

Он знал только классические первые свидания — мужчины и женщины. Мужчина должен прийти в ресторан пораньше, с цветами, быть взволнованным, ухаживающим и галантным. Оплатить счёт, проводить до дома и урвать долгожданный поцелуй около дверей. Потом до утра мечтать о ней в ночнушке, отправить смс, возможно, опуститься до мастурбации и просить о следующей встрече.

Как распределяются роли в таких свиданиях, он не знал. Кто рулит настроением в гомосексуальных парах? Тот, кто сверху? Уилл испуганно сжал задницу плотнее. А как они разберутся с этим вопросом?

Он свой зад не планировал пускать на каторгу, надеясь, что долгожданный поцелуй и объятия утолят нарастающий голод внутри него.

Влетев в парикмахерскую, он напоролся на мимишного парня, который что-то ему объяснял на итальянском, пытаясь вежливо вытолкнуть на улицу. Уилл вцепился в его рукав, выразительно вращая испуганными глазами, разлохмачивая себе волосы и стуча по запястью, где находился невидимый циферблат часов.

— Амур! Амор! Аморе! — пытался достучаться до парикмахера Грэм, переходя на жестикуляцию. Он делал из пальцев сердечко, дёргал себя за волосы и начал трясти парня за плечи. — Свидание! Срочно, я очень спешу! Пожалуйста!

Итальянец упёрся, тыкал ему в лицо книгу записей, пытаясь объяснить, что все парикмахеры заняты, но Уилл был непоколебим. Они просто не знали, с кем связались. Он уселся в свободное кресло, которое, видимо, поджидало очередного клиента, демонстративно вцепился в подлокотники и грозно посмотрел итальянцу в глаза. Тот смирился перед силой любви и взял в руки ножницы.

Уилл смотрел на себя в зеркало, игнорируя возмущённый клёкот какого-то перца, пришедшего по записи, смотрел, как его заросли принимают очертания причёски и взволнованно улыбался. Сегодня он будет самым красивым, таким, чтобы его Ганнибал и думать забыл о других людях, всяких массажистках и доступных женщинах. Доктор должен принадлежать только ему.

Он забыл, что Лектер и так его любит, что он всегда был рядом, как могущественная тень, готовая подхватить в любую минуту, что внешность не имеет никакого значения, по крайней мере для Ганнибала, а в случае с Уиллом, даже то, что он мужчина. Доктор видел его разным, лихорадочным, расстроенным, убивающим и залитым кровью, но чувства от этого никуда не делись.

Через час, покинув бедного обруганного итальянца, Грэм поехал в торговый центр за парфюмом. Шарахаясь по отделам, он снова разозлился на Лектера. Придумал какое-то свидание, заставив его носиться как угорелому, а сам сидит там в музее спокойный, как сама вселенная, тряпочкой чьи-нибудь кандалы протирает. Хорошо устроился, нечего сказать. Уилл необдуманно тратил деньги и вышел на улицу с целым пакетом покупок. В машине он заглянул в пакет, разглядывая, чего он с дуру нахапал, и удивлённо присвистнул.

Туалетная вода «Lacoste», новые трусы, дезодорант, презервативы, пачка сигарет, огромный пакет «М&M’s», палка копчёной колбасы, которую он погрыз у кассы, блокнот с ручкой, карта города, какая-то книга и спиннинг. Более бессмысленный набор покупок, он ещё не видел, но думать об этом было некогда, поэтому он махнул рукой и поехал домой переодеваться, продолжая на ходу грызть колбасу и пачкать машину жирными отпечатками. Он явно был не в себе.

В пять часов он был полностью готов. Отмытый, побритый, надушенный, причёсанный, с иголочки одетый и в блестящих ботинках. Уилл нарезал круги по гостиной, скрипя новой обувью, взволнованно заламывал пальцы, поглядывая на телефон, и старался не трогать волосы, аккуратно уложенные феном. Он даже не вспомнил про завтрак, тухнущий на кухонном столе, и груду рассыпанного стекла, разбросанного по полу, так он был возбуждён и напуган.

Уилл добрался до шикарного ресторана без пятнадцати шесть, запарковал машину и сразу прошёл в зал. Пусть лучше он подождёт Ганнибала, а не наоборот, он не какая-нибудь изнеженная фифа, которую должен ждать кавалер. Ему хотелось перехватить инициативу ужина и не позволить Лектеру давить на его слабости, манипулируя и пользуясь его вчерашней истерикой. Зная его много лет, и даже прожив с ним под одной крышей целый год, Грэм по прежнему не доверял Ганнибалу, считая, что тот сразу начнёт поворачивать ситуацию себе на пользу. Горбатого, как говорится, только могила исправит.

Он так много переживал, что думает и хочет доктор, как он увидит его такого наряженного и постриженного, что совсем забыл подумать, чего же хочет он сам.

Свидание. Так было написано в записке. А свидание — это не дружеский ужин, которых у них были сотни, это открытый, завуалированный под милую беседу, но всё-таки подкат одного человека к другому, и был ли он к этому готов, он так и не успел понять.

Но волнение и азарт захватили его целиком. Он тоже видел Ганнибала Лектера разным, но ни разу в жизни не был человеком, которого тот официально окучивал. Все его хитрые соблазнения, длившиеся довольно долго в его кабинете, — это всё не то. Прямолинейное свидание — вот это действительно интересно.

Уилл расправил плечи, собрал всю свою волю в кулак и зашёл в ресторан. Официант провёл его к столику, за которым, вот чёрт, уже сидел Лектер, который сразу же вскочил на ноги и радостно улыбнулся.

Свидание началось.

Комментарий к 5. Нервный Уилл

Уилл взволнован, но готов к новым ощущениям.

========== 6. Немного прозрения и настоящее свидание. ==========

Уилл сел за столик, в душе благодаря Ганнибала, что тот не кинулся придвинуть за ним стул. Какое-то время они молча рассматривали друг друга, как будто и не прожили вместе целый год. Появилась иллюзия, что они попали в прошлое, где каждый из них пытался прочитать мысли своего собеседника и держал сейчас под столом заряженное оружие.

Ганнибал, как всегда, был красив, ухожен, спокоен и возвышен над окружающими. Казалось, вот-вот появятся его слуги и с криками «не вели казнить, вели слово молвить» падут в его графские ножки, стукнувшись раболепными лбами об пол. Сломанная психика, людоедство, убийства, садизм, граничащий с шизофренией, — ничто не могло стереть с его лица налёт аристократии, заставляющий смотреть на него всех окружающих, как на что-то редкое и притягивающее.

Уилл старательно пытался ему соответствовать. Он всегда так делал, и именно сейчас, когда они оказались на людях, понял, что ему это не нравится. Его привычный мир стёрся под влиянием доктора Лектера. Он всегда жил в запылённом доме, ходил в застиранных жилетках, побитых молью, спал, окружённый собаками, любил запах машинного масла и хлестал виски. Но, постепенно, перешёл на брючки, туфли и пальто, научился правильно пить вино, философствовать, как алкаш-писатель, рассматривать людей, как кандидатов в отбивную, пользоваться ножом за столом и держать спину всегда прямо.