— Два часа назад я нашёл тебя умирающим в лапах психопата, — прошипел альфа, против воли вздрагивая от пережитого волнения. — Ты висел под потолком, как свинья на убой, истекал кровью, и к этой минуте был бы уже мёртв. Да, ты был глупым и слабым, когда решил обхитрить меня, Джека, и всех вокруг, но…
— Прости, — испуганно перебил его омега, вырываясь и вешаясь ему на шею. — Прости меня, Ганнибал, теперь я не одинок, и больше так не поступлю. Да, я сглупил, но всё-таки ты успел и всё позади. Эти сообщения, что я послал, до этого дня мне не пришло бы в голову кого-то оповещать о том, что я пошёл на охоту, Джека всегда интересовал только результат, а мне захотелось покрасоваться перед тобой, и я поспешил и совершил необдуманные действия.
— Я в этом виноват? — поражённо спросил Лектер, пытаясь отцепить от себя Уилла и заглянуть ему в глаза. — Это всё из-за меня?
Ганнибал начал бороться с омегой по-настоящему, стараясь оторвать его руки со своей шеи, но тот обхватил его ногами и прижался к нему всем телом. Ещё немного повозившись, альфа смирился и обнял его в ответ.
— Я люблю тебя, мистер Чесапикский потрошитель, — прошептал ему Уилл в самое ухо. — Люблю, покорённый тобой и всеми твоими делами. Я не знаю, что будет дальше, не представляю, как мы со всем этим справимся, но я уверен, мы сможем договориться без угроз и насилия друг над другом.
— Любишь? — отшатнулся назад альфа, обхватывая его лицо руками и смотря на него огромными глазами. — Ты любишь меня, Уилл? Любишь как омега? Хочешь быть рядом и рожать мне детей?
Уилл глупо похлопал ресницами, переваривая вопрос, и рассмеялся так искренне, что Ганнибал тоже поневоле усмехнулся.
— Рожать тебе детей? — уже открыто заржал омега, сильнее обхватывая Лектера ногами и целуя в нос. — Да ни за что в жизни, Ганнибал. Ты ж маньяк-людоед без моральных принципов, вдруг ты сожрёшь нашу девочку, если она тебя взбесит.
— Сдурел что ли? — пробормотал альфа, смотря на Уилла, как на сумасшедшего. — Думаешь я смогу убить собственную дочь?
— Я почти в этом уверен.
— Я же не дикарь какой-то, — расстроенно сказал Лектер. — Меня надо очень сильно напугать или взбесить, чтобы я перешагнул такую грань, а за сорок лет жизни, это удалось пока только тебе. Будь со мной ласков и покладист, и ничего страшного не произойдёт.
— Не надо хитрить со мной, Ганнибал, — тихо сказал омега, снова обнимая его за шею и пряча голову у него под подбородком. — Я не буду тебя перекраивать, и ты не делай этого со мной. Я полюбил тебя таким, какой ты есть, и я буду лишь надеяться, что рядом со мной ты изменишься сам. Я признался тебе в чувствах, сделаешь тоже самое для меня?
Альфа обнял его сильнее, как будто стараясь слиться с ним в одно целое, уткнулся носом ему в макушку, жадно вдыхая любимый запах, но так ничего и не ответил. Выждав несколько минут, Уилл оттолкнул его от себя, сложил руки на груди и сурово нахмурился.
— Ничего не скажешь? — с оттенком лёгкой угрозы спросил профайлер. — Так и будешь молчать?
— Уилл, я пока не знаю, как это выразить, — неуверенно ответил альфа, виляя глазами, — но ты точно самое дорогое, что у меня есть. Я…
— Ладно, хватит мучиться, а то ещё поперхнёшься словами и умрёшь прямо передо мной, — хихикнул Уилл, рассматривая растерянного маньяка. — Я и так знаю, что ты меня любишь, я не тороплюсь, могу и подождать, и знаешь, мы можем считать, что наше свидание уже было, и я готов начать с тобой встречаться.
— Правда? — облегчённо выдохнув, спросил Ганнибал, приближаясь и упираясь руками в мраморную столешницу. — Но я уже не хочу с тобой просто встречаться.
— Не хочешь встречаться? — смутился омега, неожиданно краснея чуть ли не целиком. — А что ты тогда хочешь?
— Хочу так много, что не знаю с чего начать, — покачал головой Лектер, почему-то начиная нервничать. — Но то, что я тебя больше не отпущу, это точно. Я не смогу спать, зная, что ты где-то далеко, ведь ты моя пара и должен быть рядом. Мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу, если не захочешь переезжать — я пойду за тобой в твой дом, но я должен видеть, как ты засыпаешь и знать, что ты в безопасности.
Уилл совсем покраснел, нервно заёрзав на месте, и Ганнибал схватил его за руки и нежно поцеловал в израненные запястья.
— Я совершил большую ошибку, когда попытался тебя убить, и рад, что ты смог меня простить, — прошептал альфа, заглядывая ему в глаза. — Я был напуган и деморализован страхом, ещё не понимая, что ты моя судьба, но потом я снова наворотил дел, панически ища возможность повязать тебя к себе. Я не должен был предлагать тебе секс без обязательств, это было просто глупо, а наоборот, я должен был предложить тебе обязательства без секса.
— Как это понимать? — вздрогнул омега, подаваясь вперёд. — В чём смысл?
— Если ты не хочешь спать со мной без течки, это меня ранит, но не убьёт, а вот потерять тебя навсегда, такого мне уже не вынести. Я сильный человек, Уилл, устойчивый и уравновешенный, но я не могу быть без тебя, и ты должен быть рядом, хотя бы просто рядом, и этого будет пока достаточно.
— И мы не будем заниматься любовью?
— Нет, если ты этого не захочешь.
Уилл опустил глаза, суетливо вздрагивая и быстро моргая, а потом неожиданно дёрнул за пояс халата, распахивая его в разные стороны, и всем телом потянулся к Лектеру.
— Что с твоим носом, Ганнибал? — шепнул омега, начиная неторопливо целовать его в губы. — Неужели ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя прямо сейчас?
— Хочешь меня? — глухо спросил альфа, начиная жадно принюхиваться. — Сейчас?
— Да, прямо сейчас, поцелуй же меня скорее.
— Уилл, — потерянно зашептал альфа, обхватывая его крепче и прижимая к себе. — Я…
Они начали целоваться, сначала медленно и как-то торжественно, как будто любуясь собой со стороны и желая сделать этот момент красивым, но постепенно всё отпало, перестав иметь значение, и они вгрызлись друг в друга, не в состоянии разорвать поцелуй. Ганнибал в своей жизни перепробовал много разных блюд, знал все ароматы и запахи, но вкус поцелуя Уилла был особенным, — ненасытным и ускользающим. Губы омеги были мягкими и отзывчивыми, но каждое прикосновение рождало ещё больший голод, похожий на течку, но более насыщенный и неуправляемый. Как тропический шторм на них обрушился запах вожделения, возбуждая и снося все предохранители, и весь мир исчез, оставив их наедине.
Уилл висел на шее своего альфы, обхватив ногами за талию и упираясь ему в живот полностью вставшим членом, и взяв омегу на руки, Лектер оторвал его от столешницы и сделал несколько шагов к дверям.
— Здесь, Ганнибал, сделаем это прямо здесь, — забормотал Уилл, стягивая с его плеч халат и покрывая поцелуями напряжённую шею. — Я три дня провёл в твоей спальне, я хочу сделать это здесь.
Покрутив головой, Лектер посадил омегу на стол и тот сразу же упал на спину. Что-то где-то звякнуло, но оглушённый страстью альфа этого не услышал, хватая Уилла за ноги и разводя их в разные стороны. Какой-то странный, устойчивый запах, исходящий от омеги, практически сводил с ума, и согнув его почти пополам, Ганнибал посмотрел на его задницу. Она была мокрой, и из неё текла смазка, пачкая халат и ноги Уилла.
— Что это? — прошептал альфа, собирая пальцами вязкую жидкость и пробуя её на вкус. — У тебя снова течка, Уилл?
— Нет, я просто возбуждён, — вымученно ответил Грэм, начиная возиться на столе. — Ну же, Ганнибал, ты так хотел разбудить во мне омегу, так делай же с этим что-нибудь.
Ещё несколько секунд Лектер потупил, смотря на любимого, который уже начал жалобно скулить, и наклонился ниже, втягивая в себя совсем новый запах его омеги. Он увидел, как из его задницы выплеснулась ещё одна порция смазки, густая и ароматная, и кинулся к ней, жадно присасываясь к пульсирующей дырке и слизывая это угощение, не понимая, как это возможно. Сейчас Уилл был совсем другой на вкус. Как будто до этого они трахались в состоянии алкогольного опьянения, когда есть страсть, наслаждение, удовольствие, но всё как-то притуплено и размыто. Чем сильнее он вылизывал омегу, который стонал и дрожал в его руках, тем насыщеннее и вкуснее тот становился, и если бы Уилл не схватил его за волосы и не потащил к себе, вряд ли он смог бы оторваться от него добровольно.
