— Интересный. Прекрасный. Это что, срабатывает инстинкт самосохранения? Пытаешься ко мне подлизаться? Я не Эдди, меня не интересуют ваши земные забавы.

— Не интересуют? — откровенно рассмеялся Мэйсон. — Ну, ты не был сильно отстранён, когда трахал Эдди моим членом. Зачем ты это сделал?

— Только ради эксперимента. Мне было просто интересно. Человеческие эмоции и желания увлекают меня.

— Любопытный инопланетянин? Это очень интригующе. Разве ты сам не способен испытывать чувства? Я вижу, ты можешь сердиться, обижаться и волноваться, а значит, ты можешь и многое другое, — Мэйсон немного помялся и решительно посмотрел на Венома. — Знаешь, я художник, рисую постеры к новым фильмам и рекламные буклеты, можно мне нарисовать тебя?

Веном удивлённо поморгал, не зная, что ответить, и слегка шарахнулся назад, когда Мэйсон протянул руку и попытался коснуться его лица.

— Нарисовать меня? Зачем? — пробормотал симбиот.

— Сейчас попробую объяснить. Подожди здесь минутку.

Мэйсон побежал в спальню, открыл чемодан и достал оттуда огромную папку со своими рисунками. Вернувшись на диван, он расшнуровал завязки на папке, открыл её и придвинулся ближе к заинтересованному Веному. Быстро перебирая зарисовки, он достал оттуда картину, где были нарисованы дети, сидящие на какой-то загадочной планете и любующиеся тремя солнцами в небе.

— Вот смотри, Веном, это моя работа к одной фантастической книге. Видишь, здесь сразу видно, что это не наша планета, необычная растительность, чужое небо, много спутников в небе и три солнца. Каждый раз, когда я показываю её кому-нибудь, все заворожённо её рассматривают и мечтают оказаться на месте этих детей.

— Красивая картина, — сказал симбиот, аккуратно касаясь пальцем рисунка, — это ты нарисовал?

— Красивая? — удивлённо спросил художник, внимательно посмотрев на Венома. — Ты способен видеть красоту? Да, это моя работа, спасибо за похвалу, но я хотел сказать тебе не об этом. Большинство людей не понимают красоту и окружающий их мир. А что если на самом деле взять и перенести кого-нибудь туда, то что произойдёт на самом деле? Через час им надоест смотреть на небо, через два им приестся необычная трава, а через сутки они начнут рубить деревья и строить себе дом. Наверное, во вселенной полно планет, где нет зелёной травы и голубого неба, и кто-то там рисует фантастические картинки с таким пейзажем и мечтает это увидеть, а мы просто ходим здесь и ничего не замечаем вокруг. Я не такой.

— Не такой? — тихо спросил симбиот, заинтересованно приближаясь ближе. — А какой же ты?

— Я умею видеть красоту и восхищаться ей. Меня не перестаёт удивлять трава и солнце, я не вытаращиваю глаза каждый раз, когда вижу красивую фотографию ночного города и с удивлением узнаю, что это именно мой город и я живу в нём тридцать лет, и я считаю тебя чудом природы, разрывающим мою фантазию. Так можно мне нарисовать тебя?

Веном дважды медленно моргнул, счастливо растягивая харю в улыбке и вываливая язык, как довольный пёс. Мэйсон достал чистый лист бумаги, карандаш и быстро зашуршал им, вырисовывая тонкие линии.

— Ты и меня считаешь красивым? — прошептал Веном, нависая над плечом рисующего его художника. — А Эдди говорит, что я страшный и уродливый.

— Эдди просто дурачок, который не понимает, что у него есть, — рассмеялся Мэйсон, бросая возбуждённые взгляды на симбиота. — Он ничего не умеет ценить и теряет всех, кто его любит. Одна история с Энн чего стоит. У него появился ты, да и то лишь потому, что так выпала фортуна и его тело пригодно для тебя. А ты прекрасен, просто потрясающе прекрасен, поверь мне. Можешь не вертеться и отодвинуться, а то мне плохо видно.

Заласканный Веном чутка отодвинулся, счастливо улыбнулся и завис в воздухе, без конца размахивая языком и не сводя глаз с Мэйсона. Милый и скромный художник, умело соблазняющий и разводящий всех подряд на секс, быстро накидал пугающий образ симбиота и показал ему рисунок.

— Прости, я только по пояс нарисовал, — расстроенно покачал головой художник. — Я не знаю, как ты выглядишь ниже, но если хочешь, я могу пофантазировать.

— Да нет, всё здорово, — сказал Веном, забирая свой портрет и откровенно им любуясь, — мне нравится.

Мэйсон стянул свитер, отбрасывая его за диван и оставаясь в одной футболке, и снова взялся за карандаш. Симбиот продолжал рассматривать рисунок, почти тыкаясь в него лицом.

— Мне тоже рисованные портреты больше нравятся, чем фотографии. Есть в них что-то живое и настоящее. Нарисовать тебя ещё?

— Мне кажется, что ты меня приукрасил немного, — недовольно сказал Веном, хмуро возвращая листок обратно, — я не такой симпатичный на самом деле.

— Симпатичный, — громко рассмеялся Мэйсон, забирая портрет. — Сказывается разность мышления. Я нарисовал тебя недостаточно пугающим? Прости, рука художника всегда идёт за его мыслями, и, наверное, я придал тебе какие-то человеческие качества. Давай попробуем ещё раз, а этот рисунок просто выкинем. Можно мне прикоснуться к тебе? Мне бы это помогло.

Веном пару секунд поразмышлял о чём-то, вырвал свой «слишком красивый портрет» из рук художника, под его удивлённым взглядом забросил рисунок себе в пасть, быстро его проглотил и показательно рыгнул. Затем он подплыл ближе, позволяя себя потрогать.

— Очаровательно, просто крышесносно, — прошептал Мэйсон, ласково касаясь груди симбиота и проводя по ней рукой. — Такой необычный. Просто божественно красивый. Интересно, я бы подошёл для тебя?

Веном задумчиво открыл рот, собираясь что-то ответить, но в этот момент в квартиру ворвался обеспокоенный Эдди, облегчённо выдохнувший, увидев всех живыми.

— Простите, что я так долго, — скидывая обувь, сказал Брок, — я попал в какую-то идиотскую очередь. У вас всё нормально, он не пытался тебя убить?

— Да, нет, что ты, малыш, он просто душка. — весело сказал Мэйсон, вставая и забирая пакеты у Эдди. — Мы отлично поладили, правда, Веном?

Симбиот обескураженно поморгал и мгновенно скрылся в своём носителе.

Комментарий к 3. Мэйсон.

Мэйсон тот ещё плут.

Хм. Жмите на сердечко, если ждёте продолжения. Спасибо, котятки.

========== 4. Соблазнение ==========

Сбитый с толку лаской и восхищением иноземный проказник больше не появлялся, дав старым друзьям нормально поужинать и поговорить. Пока Эдди размораживал в микроволновке нечто, похожее на еду, Мэйсон заварил чай, сделал салат и накрыл на стол. Речи о продолжении бурной ночи больше не поднималось, так что они поели, посмотрели немного телек и просто улеглись спать. Дважды за ночь бедный Мэйсон просыпался от холода, вырывая у своего любовника общее одеяло, в которое тот заматывался как в кокон, но к утру все были живы и здоровы, и даже Веном по-прежнему молчал и никому не портил жизнь своим паразитическим брюзжанием.

Милый и якобы скромный развратник Мэйсон проснулся по своему будильнику, тихо выполз из кровати и бесшумно отправился в душ, стараясь не разбудить Эдди. Он вообще терпеть не мог спать и просыпаться с кем-то в одной постели, твёрдо считая, что человек по утрам должен «проявляться» в реальном мире в одиночестве и быть самим собой, не оглядываясь на случайного партнёра. Утром все беззащитны, разнеженны и естественны, и это почти единственная возможность оставаться просто человеком. Наплевать на заспанки в глазах, кислый привкус вчерашней выпивки во рту, взъерошенные волосы, помятую физиономию, засохшую слюну на щеке и естественный метаболизм. Уже потом ты идёшь на работу, весь день следишь за своей речью, изображаешь заинтересованность другими людьми, чинно обедаешь, стараешься не сутулиться, фальшиво улыбаешься старым и новым знакомым, и так до самой ночи, а то и до утра, если тебя случайно занесёт в объятия какого-нибудь симпатичного зануды. Но утро, утро должно быть только твоим. Ходи голым, чеши задницу, пукай, ковыряй в носу, пританцовывая, чисти зубы, не сдерживайся в туалете, подбери кусок хлеба с пола, если он выпал из твоих сонных рук, и, громко прихлёбывая, пей горячий кофе. Компания? Нет, она для этого точно не нужна.