Он выдал мне инструкции и, гадко ухмыльнувшись, уточнил:

– Ну что, справишься?

– Попытаюсь, – пробормотала я. – Хорошо хоть, они с мамой в гражданском браке живут. Получается, официально он её бойфренд, а не муж. Иначе я бы точно не смогла…

– Кстати, а почему тогда ты называешь его отчимом? – заинтересовался Азаллам.

– Так получилось, – пожала плечами я. – Не отцом же. Хотя мама намекала… м-да. Ну вот. А называть его по имени-отчеству – нет уж, я не настолько его уважаю. Но самое главное – когда они начали жить с мамой, его страшно бесило, что я говорю про него «отчим». Поэтому я стала делать это постоянно. Потом все подхватили, тоже стали называть его моим отчимом. А в лицо я его Валерой зову.

– Ясно, – хмыкнул он. – Ну ладно, двигай давай отсюда. Постарайся отдохнуть. В ближайшие два дня тебе предстоит такая развлекаловка, что силы понадобятся.

– Знаешь, а ведь ты не демон, – задумчиво проговорила я. – Ты – бог!

– Что? – вздрогнул он, глянув на меня потемневшими глазами. – Какой бог?

– Бог подстав! Самый настоящий! Ведь страшно подумать, на что ты меня сейчас толкаешь!

– А, вон ты о чём, – он расслабился. – Всё так. Только ведь выбора-то у тебя нет. Поэтому придётся следовать советам бога подстав.

Я уныло кивнула.

В свою кровать я вернулась в начале шестого. По-хорошему надо было сразу же уснуть, ведь завтра к двенадцати мне на работу. Но меня буквально потрясывало от нервного возбуждения, поэтому задремать я смогла далеко не сразу. Стоит ли удивляться, что, когда прозвонил будильник, я отлепила себя от кровати с огромнейшим трудом?

Мама ушла ещё с утра, а отчим был в отпуске, поэтому торчал дома. Впрочем, сейчас мне это было на руку. Ведь перед уходом на работу мне предстояло провернуть первую и, надо сказать, самую простую часть сложнейшей операции.

Я в кои-то веки не стала натягивать на себя закрытые мешковатые вещи, а, наоборот, достала подаренный мамой в незапамятные времена халатик. Азаллам призывал не надевать ничего откровенно эротического, но и от бесформенных тряпок тоже рекомендовал отказаться. Идеально подойдёт что-нибудь невинное, но милое. Придётся создать образ эдакой наивной дурочки. Но так, чтобы этот гад не заподозрил неладное.

По пути в ванную я прошла мимо гостиной, где расположился отчим. Учитывая, что он сидел лицом к двери, мой новый прикид не остался незамеченным. Чуть позже, когда я появилась в кухне, он уже ждал меня там.

– Так-так… – протянул этот отвратительный тип, оглядывая меня с ног до головы. – Да ты у нас, оказывается, девочка! А я думал – пацан в растянутых шмотках.

Я прикусила себе язык, чтобы не ляпнуть в ответ что-то нервно-ехидное. Азалл был прав: едва дошло до дела, я затвердела, как деревяшка. Смущение и злость – плохое сочетание. Ах, если бы был другой способ достичь цели…

– Чего молчишь?

«Главное, сдержись от того, чтобы говорить ему гадости, – учил Азаллам. – Его привлекает беззащитность. Лучше делай вид, что опасаешься его и не хочешь злить. Совсем хорошо, если создашь у него впечатление, что вынужденно смирилась с выбором матери. Только не переборщи. В ласковую и улыбчивую Лику он не поверит. Дай ему ощутить власть».

– Ничего, – проворчала я под нос. – Просто не знаю, что отвечать.

– Ни за что не поверю, – фыркнул он, продолжая меня разглядывать. Кажется, пока всё идёт, как надо.

Я молча принялась потрошить холодильник. Достала кастрюлю с супом, сваренным мамой, налила в чашку, поставила в микроволновку.

– А, я понял, – обрадовался отчим. – Лара не поверила в твои россказни насчёт того, что я выгнал тебя на улицу, и ты окончательно пала духом? Давно надо было усвоить урок: со мной бороться бесполезно.

И тут мне бы как-то ненавязчиво подтвердить его правоту! Ведь нужная цель почти достигнута, он поверил, что я смирилась с ситуацией! Но злость так ударила в голову, что я не выдержала и прошипела, вонзив в него свой пылающий взгляд:

– А если я обращусь к тому полицейскому? Он-то точно на моей стороне!

Лицо отчима застыло, как маска.

– И что ты ему скажешь? – выплюнул он.

А я уже не могла остановиться.

– Я могу ничего ему не говорить. Просто опустить глаза в пол и начать всхлипывать. Он сам всё додумает. У него племянница моих лет, с которой очень некрасиво поступил отчим! А девчонке никто не верил. Так что это тебе придётся усвоить урок, что меня лучше не трогать!

Он аж побагровел. Очень долго стоял молча, а потом выдавил:

– Да кому ты нужна вообще? – И покинул кухню.

Я осталась, сжимая кулаки. Злость на отчима быстро сменялась злостью на себя. Ну как я могла не сдержаться?! Как можно было вот так просто взять и завалить всё дело?!

Пометавшись по кухне, я решила – пойду и извинюсь. По крайней мере, попробую исправить ситуацию. Я вышла в коридор, подошла нужной комнате и… отошла. Снова подошла. Нет, не могу. Но надо! Так я подходила и отходила несколько раз. Ненависть к отчиму и нежелание извиняться перед негодяем буквально выворачивали меня наизнанку. Я вернулась в свою комнату, надеясь немного успокоиться и попытаться снова. Но тут взгляд упал на настенные часы. До начала рабочего дня оставалось двадцать минут.

Я быстро собралась и выскочила из дома. Скользя по заледеневшему асфальту, я ругала себя на чём свет стоит. День потерян! Домой я вернусь глубокой ночью. Остаётся крохотная надежда, что завтра получится всё исправить. Хотя теперь я очень сильно в этом сомневаюсь.

День прошёл обычно: несколько раз подбегала поболтать моя новая подружка Катя; солидный мужчина, сдавая припорошённую снегом одежду, сделал мне комплимент; да ещё один из поваров, по имени Пётр, присел рядом во время очередного перекуса и зачем-то несколько раз уточнил, нравится ли мне еда. В конце концов, я забеспокоилась, что с едой что-то не так. Иначе зачем спрашивать? Хорошо хоть, Катя чуть позже прояснила мне ситуацию.

– Ты ему нравишься! Только он немногословный парень, не знает, как завязать беседу. Зато надёжный и основательный. Так что присмотрись, – она мне подмигнула.

Я рассеянно кивнула, не собираясь следовать совету. Сейчас было решительно не до этого. Мысли то и дело возвращались к утреннему провалу. Нет, ну ладно бы просто надерзила! Но после упоминания про полицейского отчим и вовсе начнёт от меня шарахаться! Вряд ли я сумею как-то исправить ситуацию. Или рано отчаиваться? Может, шанс ещё есть? Как же поступить?..

Решение подвернулось неожиданно. Причём со стороны мамы. Когда я вернулась домой, она, как и вчера, ждала моего возвращения, хотя я строго-настрого наказала ей этого не делать. Точнее, в кровать-то она легла, но когда услышала, как я открываю входную дверь, встала, чтобы меня встретить.

– Никак не могу привыкнуть к тому, что ты возвращаешься так поздно, – сонно щурясь, призналась она в ответ на мой укоризненный взгляд. – Волнуюсь.

– Мам, я же говорила, что меня довозят до подъезда.

– Помню… но если бы ты работала помощником менеджера, мне было бы спокойнее. Всё-таки гардеробщица – это не совсем перспективная работа для такой умной и красивой девочки, как ты, – она улыбнулась.

– Успею ещё карьеру построить, – успокоила я её. – Для начала и гардеробщица сгодится. Хотя бы научусь себя обеспечивать и наработаю навык общения с людьми.

– Тоже верно, – со вздохом согласилась она.

– Иди спать, мам…

– Да, сейчас, – она помялась. – Лика, а ты не могла бы завтра… пообщаться с тем полицейским, который тебя спас? Дело в том, что он буквально преследует Валеру. Сегодня вечером приходил опять. Соседей допрашивает…

Я молча смотрела на неё, не зная, что сказать.

– Просто… он немного переходит грань. Жаловаться я на него не хочу, он мне всё-таки дочь спас. Но…

Именно в этот момент меня осенило. Я поняла, как можно всё исправить! Поэтому вместо того, чтобы высказать своё истинное мнение по поводу ситуации, я ответила: