Рик постучал, прозвенел звонок, и Джонни немедленно отпустил его. Я выдохнула, облегчение растеклось по моим венам.

Клетка начала опускаться, а Джонни не сводил с меня глаз. Когда ворота открылись, он выбежал, не утруждая себя тем, чтобы насладиться славой своей победы. С явной решимостью он протиснулся сквозь толпу, все еще не сводя с меня глаз, и я с трудом сглотнула, когда увидела решимость на его лице. Решимость, дикий взгляд в его глазах заставили меня отступить. Это было в том, как он смотрел на меня, четкий образ того, чего он хотел... меня.

Когда Джонни начал подниматься по лестнице, мое сердце стало биться о ребра, и я попятилась, мой взгляд был прикован к двери передо мной. Несмотря на то, что в моих венах стучала паника, в животе нарастало предвкушение, а между бедер - потребность.

Дверь открылась, и Джонни распахнул ее с такой силой, что она с громким стуком ударилась о стену. Я ахнула, когда увидела голод на его лице, желание, закручивающееся в его глазах. С кулаками, все еще покрытыми кровью, с потом, блестящим на его твердом теле, вид Джонни заставил все внутри меня сжаться.

Два шага, и он оказался в комнате, захлопнув за собой дверь.

— Джонни...

— Заткнись. — Он медленно направился ко мне. — Все эти годы, думая, что я принял правильное решение, уйдя, думая, что защищаю тебя от себя, ты все еще, блядь, преследовала меня. Не проходило ни одной ночи, чтобы я не думал о том, что случилось бы, если бы я не ушел той ночью.

Джонни продолжал приближаться, и мое сердце билось все быстрее и быстрее, мои бедра сжались, когда потребность в нем начала пульсировать у меня между ног.

— Ты думаешь, что ты жертва во всей этой ситуации? — Он остановился, его тело было всего в нескольких дюймах от моего. — Ты думаешь, что ты единственная, кто страдал все эти годы? Подумай еще раз, девочка-мечта. Это мне пришлось смириться со своим решением. Я тот, кто не мог выкинуть твое лицо из головы, не в силах перестать думать о том, как чертовски хорошо было бы, если бы я взял тебя той ночью.

— Джонни, пожалуйста.

— Я сказал тебе заткнуться. — Он положил руку мне на плечо, прижав ладонь к стене. — Ты пришла сюда за ответами, так позволь мне дать их тебе.

Я ахнула, когда почувствовала, как его пальцы коснулись внутренней стороны моего бедра.

— Каждый блядский день своей жизни я боролся с воспоминаниями о тебе, обнаженной, на твоей кровати, блядь, предлагающей себя мне. Ты умоляла меня взять тебя, заняться с тобой любовью. И что самое приятное? Тебе не нужно было умолять. Я хотел заявить на тебя права. Я хотел, блядь, пометить тебя изнутри, отдавая тебе каждый гребаный дюйм своего члена. Я никогда не хотел ничего больше.

— Тогда почему ты этого не сделал? — Мой голос прозвучал не более чем шепотом, его пальцы медленно двигались выше по моему бедру, заставляя мои ноги дрожать.

— Потому что ты была и все еще чертовски хороша для таких, как я. Я знал, что погублю тебя.

— Но ты погубил меня, когда ушел.

— Тогда думал, ты справишься с этим.

— Ну, я не справилась.

Его большой палец мягко коснулся моих трусиков, и я закрыла глаза, когда мое желание пронзило меня, словно ад разверзся, угрожая испепелить.

— Знаешь что, девочка-мечта? Я тоже.

Как маленькая сучка в течке, я раздвинула ноги шире, приветствуя прикосновения Джонни, приглашая его одарить меня большим. Точно так же, как в ту ночь пять лет назад, мое тело и мой разум были так готовы к тому, чтобы он заявил на меня права.

— Скажи мне, девочка-мечта, сколько раз ты прикасалась к себе, думая обо мне? — Медленно его пальцы сдвинули мои трусики в сторону, и в ту секунду, когда Джонни коснулся меня без всяких преград, я захныкала. — Я могу сказать тебе, что я потерял счет тому, сколько раз я дрочил, думая о тебе, и как хорошо бы было оказаться внутри тебя, заявляя права на невинную девственницу Пейтон.

В моем разуме царил хаос, внутри не было ничего, кроме пламени желания. Я не могла четко думать. Не могла произнести даже слова. Я была слишком поглощена Джонни, моей потребностью быть захваченной им.

Когда он просунул палец внутрь меня, мы оба застонали в унисон.

— Боже милостивый, Пейтон. Твое роскошное тело будет моим гребаным концом. — Он коснулся губами моего уха. — Сколько их было?

Я откинула голову назад к стене, наслаждаясь его прикосновениями, мое тело заводилось все больше и больше, пока Пейтон продолжал гладить меня между ног.

— Сколько чего?

— Сколько мужчин было у тебя?

— Почему это имеет значение?

Рывком Джонни схватил меня за шею и заставил посмотреть на него.

— Просто должен знать, сколько парней мне нужно убить.

Мой взгляд переместился с его глаз на рот, затем снова поднялся, как только Джонни снова толкнул свой палец внутрь меня.

— Ни одного.

Я ахнула.

— Господь милостивый. — Джонни застонал, и я застонала, когда он разорвал мои трусики, поглаживая меня между ног.

— Я не могла этого сделать. Не могла отдаться ни одному другому мужчине. Часть меня всегда знала, что я принадлежу тебе, и только тебе.

Палец Джонни выскользнул, прежде чем снова войти, мои ноги задрожали, угрожая подогнуться подо мной.

— Я не могу быть твоим первым Пейтон. — Его губы нашли кожу на моей шее, зубы Джонни царапали и покусывали. — Я не смогу контролировать себя, когда дело дойдет до тебя. Как только я почувствую тебя, я не могу гарантировать, что смогу двигаться медленно.

С нарастающей похотью и неистовым желанием я протянула руку и смело обхватила его член ладонью. Джонни тут же согнулся в моей руке, низкий рокот эхом отозвался в глубине его горла.

— Я не хочу, чтобы ты медлил.

Еще один толчок его бедер, и я ахнула, когда Джонни внезапно стянул мое платье вниз, обнажив мою грудь. Его рука переместилась между моих ног, холодный воздух коснулся моих влажных губ. Мое тело гудело, и моя киска жаждала только высвобождения, когда Джонни схватил меня за задницу, медленно провел рукой по моему бедру, прежде чем дернуть мою ногу вверх и обернуть ее вокруг себя.

— Если я возьму тебя, я причиню тебе боль.

— Ты причинишь мне еще большую боль, если не сделаешь этого.

Джонни наклонился, приподнял мою грудь ладонью, прежде чем взять мой сосок в рот. Теплая влажность его языка кружилась вокруг моего твердого соска, дразня и щелкая, сводя мое тело с ума от желания.

Со щелчком он отпустил мой сосок, прежде чем опуститься на колени, закинув мою ногу себе на плечо.

— Джонни.

— Если ты хочешь иметь возможность принять все, что я планирую тебе отдать, ты должна кончить первой.

Без предупреждения его пальцы широко раздвинули мои складочки, и его язык медленно скользнул от моего входа к клитору, заставляя тело содрогаться, а внутренности сжиматься от всепоглощающей потребности в освобождении.

Я запустила пальцы в его волосы, все следы скромности исчезли. Мне было все равно, что ни один мужчина никогда не видел меня такой и не испытывал меня на прочность. Тот факт, что у меня никогда ни с кем не было секса, не мешал мне наслаждаться каждой чертовой секундой этого. Еще несколько движений его языка по моему клитору, и я вскрикнула, мой позвоночник покалывало, кровь обжигала мои вены изнутри. Ощущение его теплого, влажного рта меж моих ног было почти невыносимым для меня. Я не знала, как долго смогу стоять на ногах.

Мои бедра начали двигаться сами по себе, сексуальное желание теперь полностью контролировало мое тело.

— Вот так, девочка-мечта. Кончи мне в рот.

— Господи.

Мои глаза закрылись, голова откинулась назад, мое тело все ближе и ближе приближалось к грани сексуального безумия. Каждая мышца и каждый нерв были готовы, балансируя на грани отвратительного упадка.

Посасывая мою плоть губами, Джонни скользнул пальцем внутрь меня, а затем мой гребаный разум взорвался. Я раскололась и разбилась, мое тело превратилось в крошечные кусочки удовольствия, когда мой оргазм разорвал мой позвоночник, врезавшись в каждую кость. Джонни не остановился. Его язык продолжал свой безжалостный натиск, выжимая из меня каждую каплю удовольствия.